Миры под форштевнем. Операция "Цунами" (СИ) - Стрельников Владимир Валериевич

Подождав, пока мои гости не войдут в дом, я придержал за рукав пошедшую было за ними Элизабет.

-Белс, секундочку. Эти красавицы - твои. - Я похлопал по золотистому крупу ближайшую ко мне ахалтекинку. - Принимай подарок, сестрица.

И, оставив пискнувшую от восторга сестру пританцовывать с парой кобыл ( а те прямо-таки заплясали, когда Белс ухватилась за поводья), подошел к шестерым нашим бойцам, которые при помощи десятка пацанов распрягали коней из фургонов, и отводили их в конюшню. На ходу подозвал к себе привратника и старшего конюха.

- Никифор, Евлампий, эти парни - солдаты. Хорошие солдаты. Так что... - Я глянул на кивнувшего отставного унтера.

- Обиходим со всем почтением, вашбродь. - Надо же, услышали, что меня Жилин лейтенантом назвал. Ну все, теперь я вообще для них истинный барон. Как же, офицерский чин выслужил. Раньше то от них максимум, что слышал, так это барчук.

- Ну и ладушки. - Я подошел к вопросительно глянувшему на меня сержанту. Тому самому, который командовал нашим бэтэром в рейде на Эр-Рияд. - Слав, старики все отставники-сверчки. Они вас устроят. Отдыхайте.

- Есть, товарищ лейтенант. - Кивнул сержант, удерживая под уздцы пару коней. - Я смотрю, тут озеро неподалеку. Порыбачить можно?

- Можно. Но старайся с местными дворянами не пересекаться. А то поубиваешь, лишние проблемы будут.

- Я аккуратно. - Усмехнулся спецназовец, принимая вводные к сведению.

Ну и ладушки. А то я его успел узнать. Сержант Кормильцев, кроме того что водит все, что вообще может двигаться, то есть от тачки до вертолета, еще рыбак страстный, обожает нахлыст и спининг. Ну и пусть. Тут рыбы в озерах немеряно, Финляндия все-таки.

В каминный зал успел как раз перед выходом деда. Высокий и жилистый старик, затянутый в мундир покроя времен императора Николая Первого, вошел в зал и вопросительно глянул на меня.

- Господа, разрешите представить. Мой дедушка, барон фон Жменев, Алоиз Вильгельмович. Господин барон, мой командир и непосредственный начальник - контр-адмирал Жилин. Полковник Большаков. Капитан первого ранга Иванов. Старший научный сотрудник и доктор философии, профессор Семенов. Старший лейтенант Ларина, лейтенанты Семенченко и Лукина.

- Седьмого Самогитского гренадерского полка майор в отставке барон фон Жменев, Алоиз Вильгельмович. - Дед каким-то щегольским, до совершенства оточенным комплеком движений вытянулся, щелкнул каблуками сапог, и кивнул. - Рад знакомству, господа. Дамы, поражен вашим мужеством и сражен вашей красотой. Мне внук говорил, что у вас служат дамы в офицерский чинах, но он и словам не обмолвился, что они такие красавицы.

- Графиня Евгения Васильевна Ларина, для вас просто Женя. - Старший "хвостик" сделала на удивление изящный книксен. Оба-на, а вот этого я не знал. И Жилин с Большаковым жучары еще те, сто пудов знали о дворянских корнях девчонки, и промолчали.

- Мария Александровна Семенченко, для вас запросто Маша. - Хохлушка очаровательно улыбнулась, повторяя действие командира.

- Ксения Витальевна Лукина, для вас, господин барон, просто Ксения. - Скромница Ксюша покраснела, но повторила книксен старших подруг. Эти самые книксены с их фигурками и в их костюмах смотрелись совершенно сногсшибательно.

Далее представлялись мои командиры, причем деда добило, что кап-раза Иванова зовут Моисей Аронович. Но дедуля мужик крепкий, сдюжил, и вида не подал, хотя я и видел, насколько он ошеломлен этим.

- Дамы, господа, рад знакомству с вами. Комнаты вам приготовлены, отдыхайте с дороги. Через два часа завтрак, буду рад видеть вас за столом. - Дед подождал, пока наших гостей не разведут по комнатам, и повернулся ко мне. - Мне сказали, господин барон, что вас адмирал назвал лейтенантом. Так ли это?

- Да, дедушка. За проводку эскадр меня вне выслуги произвели в лейтенанты военно-морского флота СССР. А так же, я был награжден орденами "Знак почета", Нахимова и "За морские заслуги". - По мере доклада, я видел что старый барон становится ну очень довольным. Все-таки старый вояка всерьез уважал такие вещи.

- Рад, очень рад. - Дед прошелся мимо камина.

- И еще, дедушка. - Я поднял сумку с пола, и поочередно выложил добытые мной в Эр-Рияде драгоценные венцы на старый стол. - Это короны саудовских принцев. Трофейные. В нашу трофейную залу.

- Удружил, внучек. И потешил предков. - После долгого молчания сказал старый барон, беря ближайший из венцов в руки. Покрутил, любуясь переливами драгоценных камней в отблесках камина, и прочел привязаную мной бирку с именем принца. - Я так понимаю, что принцы эти?..

- Зарубил я их, дед. Некоторых застрелил. И часть их присных порубил и пострелял. А остальных товарищи прикончили. Мы всю королевскую семейку извели, дед, за исключением детей и женщин. - Я устало сел на тяжелый табурет. На меня как-то навалилось по новой все это - гибель Елены, она и дочка, их уходящие души. Холодная, чуть ли не из ушей плещущая ярость, дикий и радостный угар боя.

- Что случилось, братишка? - Рядом села Белс, положив мне на плечо свою руку.

- Да, что случилось? Все-таки изводить августейшие семейства - на это нужна очень серьезная причина? - Дед подошел к столу, налил мне мой любимый ежевичный взвар.

-Есть причина, дед. Есть. Это семейство открыто нам противостоять не хотело, а всякую тварь настраивало. Повсюду гадило, вооружало боевиков, спонсировало террористов. Пользовалось тем, что их тронуть напрямую мы не могли, так как скорее всего бы началась мировая бойня, с применением ядерного оружия. А это гибель десятков миллионов, вполне возможно - гибель человечества. - Я вздохнул-выдохнул, стараясь успокоиться. Поглядел на встревоженную Элизабет, на построжевшего деда. - Они убили мою любимую, дед. Вот едва успел встретить и влюбиться, и убили. Точнее, Лена погибла как настоящий офицер - на боевом посту, спасая людей от гибели. Но и сама не убереглась, погибла. А с ней - моя нерожденная дочка. Ваша правнучка, барон, и твоя племяшка, Белс.

Негромкий низкий рык, вырвавшийся из горла такой хрупкой и красивой молодой женщины, которой была моя сестра, мог бы напугать многих. А уж выскочившие из-под черно-красной прически два лисьих уха, внезапно ставшие звериными глаза и выступившие из-под приподнятой губы немалые клыки - тем более.

- Элизабет, успокойтесь. Евгений же сказал, что уничтожил с товарищами все вражье семейство. - старый барон подошел ко мне, и положил свою руку поверх ладони Белс. Поглядел на нас обоих, грустно улыбнулся. - Надо заказать поминальную службу о твоей невесте, и моей правнучке, Евгений. Белс, пожалуйста. Собиремся в воскресенье, съездим в монастырь, впишем в поминальный список, не прямо сейчас, но на неделе точно... - Тут дед поглядел на меня.

- Елена и Вера. - Мне стало полегче, все-таки выговориться своим и душу вывернуть перед ними - многое значит.

На колено мне легла тяжелая собачья голова, стаф коротко заскулил. Сандро пришел, почуял что хозяину тоскливо. Пройтись самому со спинингом, что ль? Пару форелей или щук зацепить, окуней с десяток? Может, немного развеюсь. Или и здесь какого-либо из арабских принцев ухайдокать?

- Так, пошли, внук, возложишь трофеи на место. - Дед решительно встал, и, опираясь на тяжелую трость, чуть ли не строевым пошел к выходу из каминного зала. Пришлось мне собирать венцы в сумку, и топать за ним.

Трофейная зала собственно была небольшой комнатой. Где-то десять на двенадцать метров, не больше. Вдоль двух стен тяжелые, толстые полки из мореного дуба. Около камина пяток полных латных доспехов, которые мои предки содрали с каких-то рыцарей. Учитывая, что доспехи не выкуплены - рыцари явно моими пращурами успешно уконтропуплены. Так же здесь, но уже на специальных болванах пластинцатые и кольчужные доспехи, с катафрактов и каких-то бояр. Мечи, боевые топоры, сабли, шпаги, копья длинные рыцарские и короткие пехотные.Испанские аркебузы ( один из предков в Голландии воевал рейтаром, против испанских терций), пищали, мушкеты, всевозможные пистолеты. Несколько флагов и вымпелов. Гобелены, снятые во французском замке в году тысяча восемьсот четырнадцатом. Оттуда же, из Франции, две короны, графская и виконта какого-то. Дед моего деда батальоном командовал, и взял штурмом пару поместий в предместьях Парижа. А еще черная шапка с парой перьев, и обломком третьего. Это какого-то новоявленного барона из наполеоновских войск корона, или тока. Есть еще две короны с крестами, это трофеи с более ранних времен, это пра-прадед здесь, на Балтике ушкуйничал немного. Вот от выкормышей крестоносцев, так называемых виданов, и достались. От деда здесь лежат три ятагана, кольт, винчестер. И еще феска турецкого полковника. Но самый ценный, если можно так сказать, дедов трофей - три свинцовые револьверные пули на простом фарфоровом блюдце. Их дед поймал в окончании войны, и именно из-за этого оставил службу. Хорошо жив остался, при том уровне полевой медицины скопытиться от трех пулевых ранений можно было элементарно.