Возвращение (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

- У него твои глаза. И родинка вот здесь точно такая же, - он коснулся указательным пальцем левой щеки. - Я только сейчас это понял, глядя на тебя.

- Ну, глаза и родинка - это слабое доказательство... Ладно, пусть я отец мальчика. Я сам много думал об этом, не раз и не два мне хотелось прийти в ваш дом и заявить, что я имею право видеться с сыном, и вообще требую зарегистрировать в свидетельстве о рождении ребёнка мою фамилию. Но нет, ничего этого я не сделал. Потому что спокойствие твоё и Кэрол, да и Люка в том числе, для меня значат очень много. Мне крайне жаль, что Кэролайн не сдержалась. Это она сейчас звонила, сказала, как всё было.

- Надо было её убить... Нет, не стану мараться, просто разведусь! Причём она переспала с тобой, когда мы уже встречались!

- Послушай меня, Кларк... если хочешь - ударь меня! Ну, давай, возьми и ударь, от души. Может быть, тебе станет чуть легче. А потом ляжешь спать и когда проспишься - мы с тобой поговорим.

- Ударить тебя? - Гейбл грустно усмехнулся. - Теперь уже не хочу. Перегорело. У меня только одно желание - удавиться.

- Ну-у, брат, это ты брось! Ни за что не поверю, что ты такой слабак. Давай-ка, я тебе постелю в холле на диване. Как говорят русские: 'Утро вечера мудренее'.

Гейбл засопел почти сразу, а я полночи ворочался, пялился в окно, на чёрное, истыканное серебряными точками звёзд небо, и думал, как мне завтра разговаривать с несчастным любимцем публики.

А ничего, утром Гейбл выглядел вполне адекватно, и даже извинился за вчерашнее.

- Твоей вины в произошедшем нет, тебя самого поставили перед фактом. Не знаю, как дальше буду с этим жить... Дома нам с Кэрол предстоит серьёзный разговор, будем искать выход из сложившейся ситуации. Спасибо за выпивку!

Проводив Гейбла, я прошёл на кухню и вылил в стакан остатки вчерашнего виски.

- Желаю тебе, Кларк, чтобы в твоей семейной гавани всё устаканилось, и чтобы Люк рос счастливым человеком.

Для очистки совести я позвонил чете Гейбл на их ранчо спустя неделю. Загадал, что если трубку поднимет Кларк, то положу её на место, а если Кэрол... Она и взяла. Мы поговорили минут пять, не больше. Главное, что, по словам моей бывшей любовницы и матери нашего ребёнка, обошлось малой кровью. Кларк согласился молчать, добавив, что по-прежнему будет относиться к Люку как к своему сыну. Поинтересовалась, что у нас было с её мужем, почему он вернулся таким спокойным, и я сказал правду. Собственно, что там скрывать...

А вскоре раздался звонок из консульства. Вопрос с делегацией советских студентов-кинематографистов, учитывая тот факт, что начались летние каникулы, был решён положительно. Нужно было согласовать сроки заезда и организовать быт гостей из СССР.

- А кто у них за старшего? - не удержавшись, спросил я собеседника на том конце провода.

- Старшим будет профессор, руководитель режиссёрской мастерской, автор книги-учебника 'Основы кинорежиссуры' Лев Владимирович Кулешов. Также в составе делегации приедет сам председатель Союза кинематографистов СССР Иван Александрович Пырьев. Он прибудет с супругой, Мариной Ладыниной, освободившейся после съёмок в картине 'Кубанские казаки'.

Гляди-ка, и в этой реальности их сняли. Похоже, Иван Саныч решил прокатиться в Штаты за мой счёт, и жёнушку заодно прихватить, развеяться. А что я могу сказать? Не вставать же в позу из-за лишней сотни-другой баксов. Я просил не присылать блатных студентов, а насчёт старшего делегации договора не было, вот они и подогнали мне самого Пырьева. С другой стороны, когда бы ещё выпала возможность лично познакомиться с легендами отечественного кинематографа? Тут, правда, у меня и голливудских знакомств выше крыши, но тем не менее.

Ещё неделю спустя, когда Варя с Соней уже вернулись в Вегас, а Сальвадо услышал приговор, обязывающий его следующие 25 лет жизни провести в тюрьме Синг-Синг, в порту Лос-Анджелесе высадилась делегация советских студентов во главе с Кулешовым, Пырьевым и его супругой. Мы встречали их вместе с представителем консульства, прибывшего специально из Сан-Франциско, и моим студийным помощником мистером Пэйном. Последний два года до войны работал по контракту в СССР, успел более-менее выучить русский, поэтому его помощь окажется кстати.

Студентов было 12 человек, три девушки и девять парней, представляли они 3 и 4 курсы ВГИК. Кулешов оказался обаятельным человеком, примерно моим ровесником, а вот Председатель Союза кинематографистов СССР выглядел несколько напыщенным. Хотя, возможно, первое впечатление обманчиво, но я надеялся, что мне не придётся находиться рядом с ним слишком часто. Ладынина держалась намного скромнее и проще, первая протянула мне для рукопожатия свою изящную, длинную ладонь.

- Я слышала, что ваши предки - выходцы из России, - улыбнулась Ладынина. - Вы ещё не забыли родной язык?

- Как же можно забыть родной язык?! - улыбнулся я в ответ, отвечая также на русском. - Язык Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Чехова...

- А также Есенина, Маяковского и Ахматовой... Я видела на закрытом показе ваш исторический фильм о бандах в Нью-Йорке, - изящно перескочила она с одной темы на другую. - Жестоко, но есть в этом какая-то сермяжная правда. А качество материала выше всяких похвал.

- Спасибо, мы стараемся поддерживать уровень и не останавливаться на достигнутом. Поэтому я и открыл собственную киностудию. Хотите, могу и вас снять в каком-нибудь фильме?

Вот уж не знаю, с чего вдруг из меня это вырвалось... Видно, на фоне исходящей от Ладыниной волны позитива. Стоявший рядом Пырьев едва не поперхнулся.

- Спасибо за предложение, но у Марины Алексеевны и на родине много работы, - довольно холодно прокомментировал он моё предложение. - А сейчас, если вы не против, мы после долгого пути хотели бы отдохнуть.

Всю делегацию я заселил в один отель среднего класса, для супружеской четы выбрав номер чуть получше, нежели для студентов. Пусть и не 'люкс', но всё необходимое присутствует, плюс оплаченное двухразовое питание - завтрак и ужин. Обедать они будут на студии, благо, что ради своих сотрудников я не поскупился на приличную столовую. А из этого отеля до Голливудских Холмов буквально рукой подать, к тому же я на весь месяц арендовал автобус, который будет возить гостей из отеля на студию и обратно.

Перед тем, как покинуть земляков, я собрал всех в холле и провёл краткий инструктаж:

- Автобус отправляется от отеля в 9 утра по местному времени, со студии в отель - в 17.00. Там каждый будет прикреплён к определённому специалисту. Вечер - в вашем распоряжении. Можете проводить его на территории отеля, либо выйти в город или на пляж. Но предупреждаю: не суйтесь в Южный Лос-Анджелес. Там вас разденут и отберут последние деньги. Кстати, каждый, включая и вас, - кивнул я Кулешову и Пырьеву с Ладыниной, - получит на карманные расходы на всё время пребывания в Штатах по сто долларов. Поверьте, на эти деньги можно не только сувениров для родных накупить. Подозреваю, что с английским у вас не всё ладно, поэтому мистер Пэйн каждому вручит сейчас по краткому разговорнику. Кстати, в случае возникновения каких-то вопросов можете смело обращаться к нему, русский он знает. Я этот месяц также почти полностью проведу в Лос-Анджелесе, но у меня помимо кураторства вашей делегации есть и другие дела, так что не обессудьте.

- Один вопрос, господин Бёрд!

Это подал голос Пырьев, сидевший в кресле напротив, закинув ногу на ногу.

- Я вас внимательно слушаю, Иван Александрович.

- Лично мне и Марине Алексеевне техническая часть создания фильмов хорошо знакома, думаю, она не сильно отличается от советских технологий. Тем более что пока мы преимущественно пользуемся зарубежной аппаратурой, в том числе и американской. В свете этого мне бы хотелось познакомиться с Президентом американской киноакадемии Джином Херлоштом. Думаю, мы найдём общие темы для беседы.

- Херлошт - человек занятой, не могу обещать, что у него найдётся время для вас.