Женя вытерла руки и пошла на кухню. Перебрала стопку старых газет, где-то она видела объявление. Да вот же оно! «Лебёдушка». Прачечная, адрес, перечень услуг. Если это не слишком дорого, то подойдёт. Во всяком случае для постельного. Ну, и скатерти там, полотенца. Вот завтра же и сходит.
На литературе Эркин работал уже спокойно, а на математике и истории стал совсем прежним.
Андрей старался изо всех сил, но пятёрки по истории не получилось. Правда, утешал себя тем, что никому сегодня не ставили. И по математике только похвалили, без оценки. Да, тут ему за Эркином и Тимом не угнаться. Пока не угнаться — утешил он сам себя, собирая портфель.
Дождь кончился, но в воздухе стояла мелкая водяная пыль. Шли не спеша. Завтра суббота, выходной, можно отоспаться за всю неделю. Какое-то время шли все вместе, потом стали расходиться: кому в Старый город, кому в другую сторону, попрощался и быстро ушёл Тим, хотя им и по дороге. Эркин и Андрей остались вдвоём.
— Ты… ты ничего мне не скажешь? — тихо спросил Андрей.
— А нечего говорить, — вздохнул Эркин. — Ну… Ряха, помнишь его? — Андрей кивнул. — Ну, он всегда цепляется ко мне, я и не слушаю, а тут… понимаешь, он… он Женю… задел, — с трудом выговорил Эркин. — Ну… ну, я схватил его… за горло, ну, чтоб заткнулся… и тиснул… слегка, не до конца. Вот и всё, Андрей.
— Вот и всё, — повторил Андрей, покачал головой. — Да-а, могли быть дела. Чудом обошлось.
— Чудом, — кивнул Эркин.
Они шля рядом по тёмной пустой улице. Дождь, да и поздно уже, вот все и по домам сидят, хоть и пятница.
— Андрей, я… я всё могу стерпеть, — Эркин говорил тихо, незаметно для себя перемешивая русские и английские слова. — Меня по-всякому и обзывали, и подначивали, и задирали. Тогда молчал и сейчас смолчу. А за неё… — и с жёсткой убеждённостью: — За неё убью, — и тут же поправился: — Могу убить. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Андрей и вздохнул: — Всем глотку не заткнёшь.
— Знаю, — хмуро ответил Эркин. — В том-то и дело, Андрей. Я ж… сам не знаю, как удержался, — невесело усмехнулся. — Как вспомню, как он у меня на руке висел… самому страшно.
Андрей как-то неопределённо хмыкнул и после недолгого молчания убеждённо сказал:
— А это хорошо.
— Что? — удивился Эркин.
— А что страшно. Вот этот страх тебя в другой раз и удержит.
— Разве что так, — задумчиво кивнул Эркин.
