Ломоносов Бронзового века (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

Как показала практика, я ещё и недооценил всей каторжности предстоящего труда. Три часа мы медленно поднимали температуру в печи, потом ещё часа три старались удержать выше 1137 С, при которых плавится сульфат магния. Справочники утверждали, что нужно 1150, но здесь и сейчас нет ни термометров, ни автоматического управления электропечью… Довольствовались такой вот хитростью. Если сульфат магния застывал в своём «тазике», это означало, что температура спустилась ниже нужной. Поэтому мы и начинали работать на мехах сильнее, поднимая температуру. Можно было надеяться, что реакция получения карбида кальция из цианамида и древесного угля шла, как намечено[7].

Когда наконец мы прекратили поддерживать огонь, я казался себе выжатой тряпкой, брат выглядел не лучше. Как и Кирпич с Маугли, которых пришлось вызвать на подмогу. Более-менее молодцом держался только Дикий, но, кажется, и ему пришлось нелегко. Тем более, что он у нас теперь — «молодожён», исправно трудится и по ночам.

— Айда обедать! Пока печь остынет, мы ещё и отдохнуть успеем, и поболтать о разном после…

Вести послеобеденную беседу было трудно, сказывалась и усталость, и нервное ожидание результата. Поэтому вместо серьёзных занятий я им пересказывал в прозе «Письмо о пользе стекла», написанное Михайлой Ломоносовым. Я же решил взять его за образец, верно? Вот и исполняю!

Наконец, ближе к вечеру подошли и Тигран с Гайком. К обжиговой печи мы отправились все вместе. Крышка с дырочками никак не хотела отделяться от керамического кувшина, в котором и шла реакция. Прикипела, бывает. Пришлось аккуратно разбить. Внутри оказалась серовато-черная пористая масса, но само по себе это ни о чем не говорило. Я попросил у деда железный нож и, орудуя им как шпателем, отковырял небольшой кусочек.

— Ну что, получилось? — не выдержал Гайк.

— Сейчас проверим! — ответил я и бросил этот кусочек в блюдце с водой. Там немедленно зашипело, а ноздри ощутили знакомый с детства запах карбида[8].

— Получилось! — улыбаясь во весь рот, ответил я. — Мы сможем сделать клинок из литой стали. Они бросили нам вызов? Ну, так что ж, вызов принят! Пусть ждут нашего ответа!

Примечания и сноски к главе 11:

[1] На самом деле, Александр Македонский вовсе не уклонялся от боя, напротив. Он сам искал его. Но — на своих условиях. Но в среде персов это, разумеется, подавалось как «он трусливо уклоняется от боя».

[2] Древнеперсидских цен этого времени автору найти не удалось, только по Древней Греции: 1 медимн (52,5 л) зерна — около 2 драхм, 1 метрет (39,5 л) оливкового масла — 41 драхма. Насыпная плотность зерна ячменя ~ 600 кг/м³, а оливкового масла ~ 0.915. Получается, что по весу соотношение цен в Древней Греции того времени ~ 18:1.

В Армении ячменная мука своя, а оливковое масло — импорт из коренной Персии, т.е. соотношение цен должно быть еще больше. Автор уже упоминал, что в то время за мёд запрашивали цену, равную цене елея. С другой стороны, сироп продавали дешевле меда. Поэтому автором принято соотношение цен глюкозы и исходного ячменя как 20–25:1.

[3] Растворимость мочевины при 100оС составляет 733 г на 100 г воды, а при 0оС — всего 66,7 г на 100 г. воды.

[4] При спекании происходят следующие реакции: (NH2)2CO = HOCN + NH3 2 HOCN + CaO — Ca (OCN)2 + H2O

ГГ ошибается, при 800оC идёт только завершающая часть реакции: Ca (OCN)2 = СaCN2 + CO2

Так что он вполне мог получить не цианамид кальция, а цианат кальция [Ca (OCN)2].

Но, к его счастью, реакция велась в большом объёме, так что все три стадии протекали одновременно.

[5] Так часто бывает, а об этом факте уже неоднократно упоминалось. Изначально в смеси был ещё и гипс, но его извлекли для производства серной кислоты. Реакции при обжиге: CaCO3 = CaO + CO2 и MgCO3 = MgO + CO2

[6] MgO + H2SO4 = MgSO4 + H2O

[7] На самом деле там идут последовательные реакции: 2 CaCN2 = CaC2 + Ca + N2

Почти моментально выделившийся металлический кальций должен реагировать с углеродом (для этого и добавлен древесный уголь) по реакции Сa + 2 C = CaC2.

Это одна из немногих реакций, в которых автор не до конца уверен. В промышленности она не применялась и не применяется, а лаборатории, чтобы проверить у автора сейчас нет. Но получение металлического кальция без электролиза и вытеснения более активными металлами смущает авторскую душу. Многократно искал подтверждения, литература утверждает, что реакция идёт именно так.

[8] Многие считают его запахом карбида, но это неверно. На само деле ни карбид кальция, ни чистый ацетилен запаха не имеют. Мы ощущаем запах примеси фосфина (РН3). Тем не менее, запах, действительно характерны и узнаваемый.

Глава 12

«Технику безопасности эксперимента я знаю как свои три пальца!»

Тем вечером сказок для моих ребят не было, вместо этого состоялся, говоря терминами моего времени, «деловой ужин». Во главе стола сидел, как и положено, мой дед. По правую руку от него — Гайк, а по левую — начальник охраны этого участка берега Левон. Справа от двоюродного деда располагался Виген[1], успевший заработать прозвище Уксус. Нет, не за характер, просто он теперь отвечал за все, связанное с уксусом. Производство, доставка, выщелачивание железа, получение осадка гидроксида железа и выпаривание ацетата калия. Фактически, теперь он отвечал за то, чтобы колёсики крутились безостановочно и восемь талантов «черного камня» ежемесячно поступали к металлургам нашего рода. Особых знаний должность не требовала, только организационных способностей. Ему первому и поручили докладывать.

— Проблем у нас две. Сезон сбора «волчьей ягоды» закончился, ненадолго хватит и запасов приготовленного из неё уксуса. Мне обещали, что уксус будут делать из сласти, но пока что вся сласть уходит на продажу. К тому же, говорили, что её можно делать из камыша, но пока что на это расходуются овес и ячмень. Это первое. А второе — у нас начинает заканчиваться поташ. Четырнадцать талантов в месяц уходит. Золы не хватает на его получение, дров-то пока мало жгут.

— Виген, ты сам и ответил на второй вопрос. До зимы всего ничего осталось, дров станут жечь много, на поташ хватит.

— А весной что делать станем?

— До весны время есть, решим этот вопрос. Что ты там обещал, Руса?

— Мы начнём возвращать поташ, делая его из того порошка, что сейчас люди Вигена нам приносят, — твёрдо ответил я. — Просто нужно выбрать из двух способов, и построить новую печь.

— Печь! — обрадовался Жирайр[2], пятый и последний из сидевших за столом. Нам с братом сидеть во время совещания не полагалось, ели и пили мы, стоя у торца стола, прямо напротив деда. — А почему я ничего не знаю? Все печи для рода теперь я буду делать.

Да уж, действительно — бойкий. С таким именем ему и прозвища не надо.

— Потому что мы с тобой только утром об этом договорились. Так что и имей в виду — Руса у нас парень хоть и молодой, но очень занятой. Так что ты не чинись, напоминай ему, чтобы выбрал, какая именно печь ему нужна, да и тебе объяснил! Ты понял, внучек.

— Да, дедушка. Кстати, насчёт уксуса из камыша — тут тоже нужно новую печь ставить, побольше. Тогда мы кислоты, сколько нужно сделаем, и проблемы снимутся сами собой.

— Уксуса начнёт не хватать через три недели! — лицо Уксуса стало соответствовать его прозвищу. — Печь так быстро не поставите!

— Есть и другое решение, — тихо сказал я. Захотят услышать — как бы и говорил, не захотят — обычая не нарушил. — Его мой брат отыскал.

— Да-а-а? — подивился дед. — Похоже, ты до сласти большой охотник!

Тут все сидевшие в комнате буквально грохнули. О повёрнутости Тиграна-младшего на беготне за девушками не знал только глухой. Знаком дед велел рассказывать подробности.

— Анаит на прошлой неделе пиво из овса делала. А пивной уксус я помню, мама любила его для готовки использовать. Получается, можно уксус из овса и без кислоты делать.