Судьба империи (СИ) - Старый Денис

Вопрос с теми рабами, которые находятся сейчас в Крыму и до сих пор окончательно не освобождены, имел своё решение. Если раб занимается торговлей или ремеслом, то он мещанин, и здесь уже ничего не поделаешь. А вот большинство тех рабов, которые работают на полях, они становятся крепостными крестьянами.

И такое положение может быть только на территории полуострова, где-то ещё в Российской империи не христианам нельзя иметь крепостных крестьян.

— Я подумаю… — недовольным голосом сказал Исмаил-бей.

— Вы знаете, господин глава меджлиса, ведь это безобразие, которое сейчас происходит с вашем внуком, нужно как можно быстрее заканчивать… Ведь я не могу повлиять и запретить пытки, — Андрей Иванович состроил такую сопереживающую физиономию, что кто-то другой бы и поверил, но Исмаил-бей был человеком с Востока и, что такое хитрости, прекрасно знал.

Да он и сам, если бы имел хоть какие-то возможности и знал болевые точки министра Остермана, то нажимал бы на эти точки, не стыдясь и не задумываясь. Вот и получается Александр норов болевая точка Исмаил-бея.

Андрей Иванович сидел и пил всего-то кофе, правда, приготовленный по-турецки, на раскалённом песке. Он давал возможность Исмаил-бею подумать.

Сам же глава Крымского меджлиса внутренне улыбался. Ведь когда он отправлялся в Петербург, прошло заседание меджлиса, на котором обсудили возможно и дополнительные установки Российской империи. Все прекрасно понимали, что в Петербурге будут продавливать ещё более кабальные условия.

Ведь договорённости по Крыму были ещё до того момента, когда в Крыму действовала турецкая крепость Керчь. И выходило так, что русские весь полуостров не освободили от турок. А теперь… Ведь Россия может и просто объявить Крым оккупированной территорией, а не играться в какую-то призрачную самостоятельность, автономию этого региона.

Так что Остерман просит ещё мало. Мог бы и больше. Вот османский султан обязательно бы потребовал намного больше.

Но это же хорошо, когда оба переговорщика на самом деле считали, что они победили в переговорах. Это и есть поиск компромиссов и взаимовыгодных решений. Нет проигравшего, все победили. Такие решения и исполнять приятнее.

— Хорошо, я согласен на то, что будут ещё два ваших представителя в земельной комиссии, — через некоторое время согласился Исмаил-бей.

— Но ещё необходимо, пусть не более тридцати долей, но земли тех беев и ханские земли, которые сейчас свободны, имели возможность купить русские дворяне, — добавил Остерман.

— Безусловно. Я и без того собирался сделать большой подарок своему внуку и своей дочери. Они подданные ее величества. Вот и станут крупными землепользователями в Крымском ханстве, — решительно сказал Исмаил-бей.

Глава меджлиса посмотрел на Остермана и понял, что всё-таки кое-что нужно было бы предложить и этому министру.

— Вашу личную просьбу я тоже рассмотрю. За кого попросите, тому земли и продам. Но мой внук должен оказаться на свободе уже через три часа, — выставил условие Исмаил-бей.

— Боюсь, что так быстро не успею. Но приложу максимальные усилия, чтобы вы увидели внука в ближайшее время, — сказал Остерман и поспешил покинуть временное жилище на данный момент главного Крымского татарина.

Остерман тут же направился в Петропавловскую крепость. Он был уверен, что его союзник и друг, по крайней мере, так должен считать Ушаков, тут же отпустит Норова, ведь это предполагается самим фактом союза двух Андреев Ивановичей. Но готов ли глава Тайной канцелярии к такому?

От автора:

✅ Продолжение популярной серии книг о попаданце в Афганистан, Сирию и Африку. История о мужестве, отваге и доблести человека, верного своему долгу.

✅ Главный герой выполняет рисковые и опасные задания.

✅ На первую книгу цикла действует СКИДКА https://author.today/work/371727

Глава 13

Мир соткан не только из паутины зла,спутанных клубков интриг,но и из тех нитей,что прядут добро.

Татьяна Егоровна Соловова

Петербург

21 сентября 1735 года

Провести один час на дыбе даже может быть полезным. Корону с головы сбивает, заставляет более реально и критично смотреть на многие вещи. Через три-четыре часа уже не то что корона слетает, но появляются крамольные мысли, чтобы пойти на какие-то уступки «следствию», только бы не испытывать подобный дискомфорт, боль.

Я всеми силами боролся, чтобы не показывать ни малейшего признака слабости. При этом ещё и с прошлой жизни я прекрасно знал, что нет такого человека, которого бы не сломали. Есть только те, кто недостаточно профессионален в искусстве пыток. В адской пыточной комнате работают как раз-таки профессионалы.

Как минимум, приходили и пытали на моих глазах разных людей. Таким образом ломали и психологически. Если бы я не понимал, что это намеренно мне показывают, то, возможно, отношения было несколько иное. А так пришлось отключить свое человеколюбие, сострадание. Это было нелегко, но иначе нельзя.

— Признайся, крамольник, что помышлял заговор и хотел свергнуть Анну Иоанновну, — раз за разом требовал Ушаков.

Я счел за нужное больше его не оскорблять и не усугублять своё положение. Теперь хотя бы в день я вишу на дыбе не по пять-шесть часов, а только по три часа и меня ещё пока не пороли, лишь только иногда могут подойти ударить в живот. Берегут, видимо, лицо.

— Я не замышлял никогда против Её Величества, — отвечал я.

Минут пять в день Ушаков тратил на меня, потом уходил, либо обращался уже к кому-то другому. Хотя он мало интересовался простыми бедолагами, которые попадали в застенки. Больше всего страдал Артемий Волынский. Я даже не могу понять, почему так. Ну уже казнили бы, да не мучили человека.

— Всё, господин Норов, отмучились на сегодня, — приговаривал солдат, отвязывая меня с дыбы.

— Не скажешь, братец, что происходит в Петербурге? — спросил я.

Не ту пытку для меня выбрал Ушаков. Вернее не понимал он, что именно меня больше всего беспокоит. Отсутствие информации и голод до новостей. И о том, как здоровье и в целом дела у Юлианы. Мало ли, еще разволнуется и случиться горе.

— Так что произошло? Как здоровье государыни?

— Не положено, — ответил солдат и незаметно сунул мне в руку свёрнутый кусочек бумаги.

Неужели кому-то удалось найти выход и через стражу? Значит, я смогу что-то сделать даже в заточении.

Придя в камеру, к слову такую же, без света и с одной кроватью, я развернул листок бумаги и… Не мог прочесть. Вот она — настоящая пытка. А если это от Юли? Или еще что важное.

— Дайте света! Хоть лучину! — требовал я в который раз.

Нет. Кромешная темень была моей назойливой подругой, которой не объяснить, что я люблю другую, точно не ее.

Андрей Иванович Остерман незамедлительно отправил весть своему тёзке, Андрею Ивановичу Ушакову. Остерман сделал большое дело. Глава русской внешней политики, добился в немалой степени ограничения вольности Крыма в отношении распределения земель. Теперь частью русские люди могут покупать землю в бывшем ханстве. А это шаг на пути окончательного освоения этих земель.

На фоне головокружительного успеха в Крыму, когда откровенно ещё никто не понял, что с этим делать, любые соглашения с бывшим ханством казались приемлемыми. Ведь не так давно Россия ещё платила Крыму, пусть и символическую, но всё же унизительную дань. А теперь уже и Крым объявляет о своём вассалитете по отношению к Империи.

Сейчас же Остерман понимал, что условия договора могли бы быть куда как жёстче. Но государство считало, что война ещё не закончилась и ситуация может обернуться по-всякому. Неверие в собственную армию и ее успех мешали Остерману вести политическую игру.

Исполин, мощнейший великан, которым представляется до сих пор Османская империя, до сих пор многим кажется непобедимым. Огромные человеческие ресурсы есть у турок и тех народов, которых они поработили. Можно набрать немалое количество новых солдат.