Князь Двинский (СИ) - Башибузук Александр

- И чего хотят? – великий князь нахмурился.

- Представительство папского престола на Руси и евхаристического общения между католичеством и православием. То бишь, признания друг друга на равной основе.

- Представительство? Общения? Признания? – великий князь тяжело на меня посмотрел. – Не бывать тому. Наши церковники на дыбы встанут, да еще народ подымут.

- Быстро обещается, но не скоро делается... – неожиданно высказался Иван Молодой.

Отец свирепо на него уставился.

- Ты сам понимаешь, о чем молвишь? С песьим престолом разговоры разговаривать?

Я поспешил вмешаться.

- Есть три способа решить эту проблему.

- Говори...

- Первый – попросту пропустить мимо ушей требования папского престола. Франциск и Максимилиан признают, для начала хватит. Они достаточно сильны, чтобы не обращать внимания на Рим. Да, естественно, папа публично выразит свое несогласие, но со временем, мы найдем способ с ним договориться. Второй способ – как верно упомянул княжич Иван, надолго затянуть дело, обменяться посольствами, наобещать с три короба, добиться уступок, самому чуток уступить, а потом, со временем, благополучно похерить обещания. И третий, самый быстрый...

Иван, не отрывая от меня глаз, нашарил на столе рюмку и влил ее в себя.

- Просто-напросто купить всех в Риме с потрохами... – закончил я. – Есть у нас там свои люди из кардиналов, которые возьмут мзду и продавят вопрос. Папа сейчас в деньгах нуждается, весь в долгах как в шелках. Так что никуда не денется.

- Мзду, мзду... – возмущенно буркнул великий князь. – За свое, законное, еще и мзду? Эти столько затребуют, что без штанов останемся. А как обманут, псы? Назад уже не истребуешь.

По Ивану было видно, что такое решение его очень заинтересовало, но природная прижимистость не давала сразу это признать.

- Ну и сколь стоить будет? – великий князь наконец поборол в себе жадность. – Мехами тут не отделаешься, небось злато и серебро просить будут.

Я сделал паузу и заговорил только тогда, когда Иван начал свирепо кривить физиономию.

- Отчего же, меховая рухлядь тоже сгодится. Допустим, часть мзды оплатим пушниной, но без монеты тоже не обойдется. Думаю, уложимся в триста тысяч флоринов. Это примерно десять пудов серебра. Сколько в золоте – не скажу, считать надо.

- Чево? Десять пудов? – Иван замахал руками. – А не подавятся? Тьфу, христопродавцы окаянные...

- За такое дело, это немного, государь... – я встал, взял лежавший на полу рядом с нами увесистый ящик, отодвинул в сторону посуду и поставил его на стол.

- Да откуда у меня столько? – продолжил по инерции кипятиться великий князь. – Нету и точка.

- Есть... – я открыл крышку и достал из ящика матово отблескивающий под светом масляных ламп слиток и положил его перед Иваном. Обычный слиток серебра, толщиной и шириной в пять сантиметров, а длиной в пятнадцать. Я в своей прошлой жизни слитки драгоценного металла видел только в кино, вот по примерному подобию и приказал отлить. Весит около килограмма.

- Это что такое? – князь быстро цапнул кусок металла и взвесил его на руке. – Никак серебро?

- И золото, государь... – я положил перед ним второй слиток.

- И сколько его? – Иван привстал и заглянул в ящик. – А где еще?

- Едет с караваном, – спокойно ответил я. – Серебра пять пудов и злата полпуда. А эти я для показа взял. Все из твоей земельки добытое. Все, что пока успели достать. Мои рудознатцы глаголют, что серебра с этого месторождения возьмем около трехсот пудов, не меньше. С золотом гораздо хуже, его мыть по ручьям приходится. Но это только начало. Будут еще месторождения, и гораздо богаче.

- Ну да, ну да, отписывали приказчики, что вынаешь из землицы скарбы... – Иван, любовно поглаживая слиток, с прищуром посмотрел на меня. – Триста пудов, говоришь? Дык, мои только две трети, зятек?

- По договору только половина будет, батя, – я широко улыбнулся. – Это ты что-то путаешь.

- А не многовато? Кожный объегорить норовит... – с напускной злобой пробормотал великий князь. – Ну давай, дальше хвались, вижу еще чегой-то припас...

- Припас, припас... – я брякнул на стол несколько мешочков с разными каменьями. – Но все это не самое главное. Главное – вот, – и последовательно выложил еще несколько слитков.

А потом, добавил еще пару металлических полос.

- Медь, олово, свинец, – безошибочно определил Иван Молодой. А потом, царапнул засапожником железную полосу и уверенно заявил: – Железо. И доброе!!!

- Разбирается... – с усмешкой прокомментировал великий князь. – Почитай, лучше, чем в государственных делах.

- Добрые знания, – сдержанно похвалил я. – Государь обязан разбираться во всем. Так вот, сие добро главная ценность. Железо – оружье, свое, не покупное. Медь и олово – это бронза, бронза – пушки. А будут пушки, загоним ворогов на небеси, ни одна тварь не пикнет...

В общем, уехали от меня гости дорогие далеко за полночь. Хотя все обсудить так и не получилось. Но это дело такое, успеем. Я планировал еще с Федорой пообщаться по душам, но не сложилось.

Проводив гостей, наведался в детскую.

- Княже... – перепуганные мамки, Дунька и Манька, обе как на подбор, гренадерской стати дебелые девки, с перепугу попадали на колени.

- Да тише вы, дурищи! – прошипел я и ткнул пальцем в просторную люльку, где тихонько посапывали сыновья. – А чего вместе положили?

- Дык... – торопливо зашептала Маняша. – Тока разъедини, такой ор подымают, прям страсть. Уж не гневайся, княже. Переложить?

- Я тя сам переложу! – я погрозил ей кулаком. – Пущай спят.

После чего побрел в спальню ложиться, а там неожиданно обнаружил в постели еще одну сладкую парочку, Сашку с Забавой. Было заподозрил разврат, но не обнаружил даже его следов, дамы мирно спали каждая на своей половинке. Видимо, моей второй зазнобе челядь по незнанию не подготовила достойных покоев, вот девы и устроились вместе.

- Вот те раз. А мне кудой? – я почесал затылок, подумал, потом быстро разделся и осторожненько втиснулся посередине.

И тут же, как по сигналу, Сашка и Забава развернулись, прижались и быстренько устроились на моих плечах. Да еще ноги закинули.

«Может похоти предаться? – неспешно подумал я. – Так это опять уговаривать придется. Не, лениво. Пусть их, хоть отдохну...»

И неожиданно быстро заснул.

А вот утреннее пробуждение, ну никак на доброе не смахивало.

Сначала сквозь сон послышался чей-то громкий шепот, а потом, вдобавок меня стали дергать за ногу.

Вот тут я уже окончательно проснулся, недоуменно уставился на Ванятку, застывшего возле постели, и спросонья рявкнул.

- Вконец охренел, щенок? Тебя куда принесло?

- Сир, молю, не гневайтесь... – горячо зашептал паж. – Тут такое дело... Боярин Старица прибыли... Дело важное...

- Что случилось, Вань? – во сне зашептала Александра.

- Спи... – я осторожно высвободился из объятий, встал с постели и на ходу накидывая поданный Ваней халат вышел из спальни.

Старица уже стоял под кабинетом.

- Зрав буди боярин... – я зевнул и крепко его обнял. – Ну и какого тя, с самого рання принесло?

- Не гневайся, Иван Иванович... – Старица с пасмурным лицом отстранился. – Не по доброму делу я к тебе. Феодора Ивановна занемогла...

- Чего? – я моментально окончательно проснулся. – Чем, когда?

- С рассветом ей худо стало. Все из себя выблевала, даже воду принимать не может. Наших лекарей к себе не подпускает, велит твоего прислать.

- Ваня, живо Августа на ноги. Пусть собирается. Твою же мать! Отравили? Кто?

- Ежели не был ей отцом, на тебя подумали бы... – сурово ответил Старица. – Ужинала у тебя ведь. А дома пищу не принимала, тока пила. Вся ее челядь уже повязана. Мои дьяки ведут дознание. Но пока ничего путнего. Запираются.

- А как государь и княжич?

- Все хорошо, здравы. Но... – боярин с досадой махнул рукой. – Свирепы аки звери лесные, грят ежели не дознаюсь кто... не сносить мне головы...