Дядя самых честных правил 11 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— Здравствуй, Бродяга.

Я ощутил затылком морозное дыхание Хозяйки. Но только хотел обернуться, как она коснулась рукой моего плеча.

— Не стоит этого делать. Ты хоть и был моим некромантом, но смертному не стоит лишний раз видеть мой лик.

От её пальцев по коже потёк холод, но я даже не попытался отстраниться.

— Добрый день, госпожа. Рад снова слышать ваш голос.

Хозяйка рассмеялась.

— Как жаль, что ты перестал быть некромантом! В отличие от остальных моих слуг, ты умеешь говорить со мной без тайного страха. Что привело тебя ко мне в этот раз, Бродяга? Ты заставил меня улыбнуться, и я отвечу на пару твоих вопросов.

— Я столкнулся с кое-чем странным. Некромантская магия, там где её не должно быть. Мне показалось…

— Покажи… — Голос Хозяйки стал насмешливым. — Что там за странность. Думаю, ты ошибаешься — мои слуги слишком далеко от тебя.

Перед глазами стало двоиться. Сквозь бесконечный туман проступила другая картинка: место стоянки в предрассветных сумерках, опричники вокруг костра в шагах двадцати от меня, недвижимый кожеходилец на земле. А в затылке у меня словно открылась дыра, сквозь которую подул ледяной ветер — очень неприятное и знакомое ощущение, когда Хозяйка смотрит на тварный мир моими глазами.

Она не спеша обвела взглядом людей вдалеке, отчего Смеющийся Медведь обернулся и схватился за амулеты на груди. Усмехнувшись, Хозяйка продолжила осмотр и наконец обратила внимание на безголовый труп передо мной.

Секунды бежали, а взгляд всё буравил кожеходильца. Ощупывая его невидимыми пальцами, как бесстрастный врач осматривает пациента. Я успел напрочь замёрзнуть, прежде чем она закончила и отпустила меня. Реальный мир снова исчез, возвращая меня в белый туман той стороны.

— Ах, как жаль! — Голос Хозяйки за спиной был полон досады. — Надо было разменять не тебя, а другого слугу. Даже без Таланта ты умудряешься быть мне полезным. Да, ты всё-таки оказался прав: этого не должно там быть. Как вернёшься, сожги тело чистым огнём и развей пепел над водой, иначе оно восстанет опять.

— Благодарю, госпожа! Сделаю, как вы говорите.

— Не только. Тебе придётся найти, откуда это пришло. Считай, что временно вернулся ко мне на службу. Кроме тебя мне некого послать по этому следу.

— Вы знаете, кто поднял эту тварь?

— Это ты и выяснишь. Я очень хочу допросить душу того, кто пользуется знанием моих слуг. Отыщи его — и награда тебе понравится. А теперь иди обратно, или рискуешь остаться в моём тумане навсегда.

Она толкнула меня в спину, и я кувырком полетел в жухлую траву.

Открыть глаза в реальном мире оказалось непросто. Холод сковал тело, будто я много часов пролежал на леднике и промёрз до костей. Пожалуй, я не буду злоупотреблять своим правом и навещать Хозяйку без особой нужды. Не некроманту такие «путешествия» даются слишком неприятной ценой.

— Константин Платонович! — Увидев, что я пошевелился, ко мне кинулся Киж. — С вами всё в порядке? Эй! Быстро дайте горячего чаю! Живо!

Через минуту Киж впихнул мне в посиневшие руки обжигающую кружку и помог донести до рта. Вкуса первого глотка я не почувствовал, еле протолкнув его в горло. Второй показался мне холодным мятным ликёром. И только на третий я почувствовал тепло и горечь чая.

— Давайте, я вас к костру отнесу, — Киж хлопотал вокруг меня, как наседка подле укатившегося яйца. — Вам надо согреться, Константин Платонович.

— Не надо, — хрипло ответил я, мотнув головой. — Сейчас здесь тоже будет жарко.

Вытащил непослушными пальцами из кобуры small wand и начертил в воздухе Знак Огня. Лёгким движением отправил его в труп кожеходильца и ощутил волну жара от вспыхнувшего пламени.

— Любите вы перебарщивать, — бурчал Киж, отодвигая меня от гудящего «костра». — Так и самому сгореть недолго.

— Зато согреюсь, — я смог улыбнуться, чувствуя, как мертвенный холод разжимает внутри меня ледяные пальцы.

Кровь бежала по венам всё быстрее, а вместе с ней бодрее стали двигаться и мысли. Скажу честно — задание Хозяйки вызвало у меня беспокойство. Нет, я бы и без её приказа отправился по следу твари. Это моя земля, и я обязан обеспечить безопасность моим людям. Вот только я был уверен — Хозяйка не сказала мне всей правды.

Закон великого Ньютона гласит: сила действия равна силе противодействия. Это верно не только в физике, но и в ментальном взаимодействии. Когда Хозяйка смотрит моими глазами, я не превращаюсь в бесчувственный инструмент. Наоборот, мне удаётся проникнуть в её чувства и на секунду побыть подобием божества.

В тот момент, когда Хозяйка увидела труп кожеходильца, я готов поклясться, она узнала некромантские плетения. И точно определила их автора! Я даже видел в её памяти лицо этого человека.

И несмотря на это, Хозяйка ушла от прямого ответа на вопрос, кто это сделал. Вот и понимай как хочешь. То ли бывшему некроманту не положено знать такие вещи. То ли с этим человеком связана какая-то тайна. Полагаю, не слишком приятная.

— Хорошо горит, — Киж подтолкнул веткой отрубленную голову твари поглубже в костёр. — Что дальше, Константин Платонович? Возвращаемся?

Я покачал головой.

— Поедем по её следу, выясним, откуда она к нам заявилась.

Киж хмыкнул.

— Полагаете, её специально подослали в княжество?

— Не знаю, Дмитрий Иванович. Но проверить всё же стоит.

С рассветом я соорудил метёлку из веток и собрал остатки кожеходильца в мешочек. И на берегу Колумжи высыпал пепел в воду. Река приняла прах твари и на несколько мгновений окрасилась в чёрный — магическим зрением я увидел, как поток разрывает сохранившиеся эфирные плетения.

— Однако, князь, правильно сделал, — одобрил манипуляции синекожий шаман. — Теперь ведьма совсем умерла, больше не встанет.

— А скажи мне, Смеющийся Медведь, ты можешь найти, откуда она пришла?

Шаман нахмурился, пожевал губами и ответил:

— Камлать надо, князь, у духов спрашивать.

— Очень хорошо. Начинай прямо сейчас.

Он засопел и недовольно на меня покосился.

— По утрам камлают или ведьмы, или дураки. Духи не любят, когда их беспокоят в это время.

— А когда сможешь?

— Вечером, — буркнул синекожий, — если нужных трав наберу и твой Кижчъ рябиновой водой поделится.

— Я скажу ему, чтобы выдал тебе фляжку.

Смеющийся Медведь кивнул и быстренько сбежал, чтоб я не нагрузил его ещё чем-нибудь.

Впрочем, я вовсе не собирался полагаться на камлание. Мне было любопытно, сможет ли шаман узнать у духов что-то полезное. А пока надо двигаться по следу твари, чтобы найти источник проблем.

Раненого опричника вместе с телом погибшего бойца я отослал в острог, дав в сопровождение пару человек. Как показала практика, стрелки против магических сущностей никуда не годятся. Можно было бы их всех отправить обратно, но в диких землях встречаются ещё и индейцы, и большой отряд в таких случаях гораздо лучший аргумент для переговоров.

Мы двинулись дальше через Скалистые горы по каньону реки Колумжи. Киж, не хуже гончей, взял след мёртвой твари и уверенно вёл нас по нему. Ему даже не требовалось для этого слезать с коня: мертвец утверждал, что буквально видит путь, пройденный кожеходильцем. При этом он успевал болтать то со мной, то с опричниками и подначивать проводника Ункаса.

— Ты же говорил, что мы все умрём. Что-то не сбылось твоё предсказание.

— Умрём, — бесстрастно отвечал индеец. — Все умрут, рано или поздно.

— Все-все?

— Все.

— И я тоже?

— И ты, Отрыватель Голов, — Ункас косился на Кижа будто на сумасшедшего.

А мертвец закатывался смехом от этих слов и отъезжал в сторону. Но через час диалог повторялся чуть ли не слово в слово, заканчиваясь хохотом Кижа. Его эта ситуация страшно смешила, словно ребёнка, услышавшего первый анекдот в жизни.

К вечеру мы добрались до восточной стороны горной гряды. Лес на склонах начал исчезать, сменяясь жёлтыми проплешинами выгоревшей травы. По рассказам опричников, на Колумжинском плато нас ждала степь, изрезанная речными каньонами. И я уже чувствовал горячее летнее дыхание этой степи, одуряюще пахнущее пылью и полынью.