Небо в огне (СИ) - Ковригин Алексей

Во вторник двадцать третьего июля в Бильбао наконец-то прибывают остальные пилоты нашей эскадрильи. К этому времени моя рана поджила, швы сняли, да и с лица опухоль спала, так что встречаю пополнение лично. Что меня немного насмешило, так это тот факт, что все лётчики добирались до Бильбао на одном корабле, но двумя группами и даже не подозревали друг о друге. Каково же было изумление моих «парагвайских друзей», когда вволю поручкавшись и наобнимавшись с ними, с не меньшим пылом и энтузиазмом встречаю вторую группу «американцев», но уже «штатовских». Там же, прямо на причале, накоротке знакомлю лётчиков друг с другом. Внушительную кучу личных вещей, состоящую из баулов и чемоданов «туристов» загрузили в фордовский пикап, принадлежащий Пабло, а сами всем гамузом дружно влезли в мою «Испано-Сюизу». Пилоты истребителей в своём подавляющем большинстве народ в общем-то «малогабаритный», так что все семь пассажиров легко в моём автомобиле уместились. Это здесь никого не удивит, а гаишников поблизости нет и не предвидится. Так что и штрафы «за нарушение» ПДД мне вряд ли кто выпишет, да и талончик не проколет, поскольку и талонов-то таких сейчас ещё нет. Так что для «злостных автонарушителей» сегодняшнее время — самый настоящий рай.

Первая наша общая встреча и более тесное знакомство с будущим лётным составом эскадрильи происходит в помещении штаба. Но вот теперь все кандидаты в пилоты расселись на стульях, стоящих вдоль стен штабной комнаты. За большим штабным столом, «в президиуме», нашлось место только для «вышестоящего начальства»; командующего военно-воздушными силами Басконии подполковника Мартина Луна, начальника нашего штаба капитана Шарля Сен-Жака и комэска эскадрильи команданте Лапина, то бишь для меня. Мне и открывать наше «собрание лётного состава», и произносить «вступительную речь».

— Господа, джентльмены и мсье, позвольте поблагодарить вас за то, что вы откликнулись на моё приглашение и в это судьбоносное для всей Испании время приняли благородное решение встать на защиту молодой Республики. Надеюсь, что с нашей помощью «Бискайское авиакрыло» сможет надёжно закрыть мирное небо Басконии от фашистских стервятников. А теперь к сути нашей первой встречи. Учитывая столь многонациональный состав нашей эскадрильи, я пришёл к выводу, что в бою основным языком нашего «межнационального общения» должен стать английский. Его вполне хорошо понимают наши французские друзья, об остальных пилотах и говорить не приходится. А все ваши механики и оружейники в звеньях также подобраны с таким расчётом, чтоб никаких трудностей в общении с ними у вас не возникало. Но в случае такой необходимости можете обращаться к нашему штатному переводчику или прямо ко мне. Однако, всё-таки советую всем вам начинать изучать испанский язык. Не стоит доверять газетам в том, что этот конфликт долго не продлится. По моему личному убеждению, эта гражданская война растянется на очень долгие годы. И рад бы ошибиться, но мировой опыт подобных конфликтов свидетельствует об обратном. А теперь непосредственно о том, что касается нашей эскадрильи. — отпиваю глоток воды из стакана и продолжаю:

— Советую перед подписанием контрактов внимательно с ними ознакомиться, чтоб в дальнейшем у вас не возникало никаких лишних вопросов. Но в первую очередь предлагаю обратить ваше непосредственное внимание на пункты о регламентах и внутреннем подчинении. Особо хочу подчеркнуть, что наша эскадрилья «Корсары» — это частная военная компания и только структурно входит в «Бискайское авиакрыло». Но ни капитан Сен-Жак, ни подполковник Луна, ни даже сам президент республики Хосе Агирре не имеют никакого права что-либо от вас потребовать, предварительно не согласовав это требование со мной. Без моей личной визы любой приказ вышестоящего начальства для вас считается недействительным и выполнятся не должен. Только я один, как владелец компании, имею право что-либо вам приказывать. Или тот человек, которому это право я передам, но опять же письменным приказом. — кандидаты в пилоты недоверчиво между собой переглядываются и устремляют свои взгляды на нашего командующего, тот досадливо хмурится, но всё-таки нехотя произносит:

— Да. Это так, сеньоры. Такой пункт в нашем соглашении есть, и я его подтверждаю. — после чего смотрит на меня, но уже крайне неодобрительным взглядом, однако делаю вид что этого совершенно не замечаю и продолжаю:

— Наша эскадрилья будет состоять из трёх звеньев по четыре самолёта в каждом… — но меня тут же прерывает Порфёненко:

— Михаил Григорьевич, а вот позволь с тобой сразу не согласиться? По нашему опыту боёв в Парагвае, мы все давно пришли к выводу, что даже три истребителя в звене крайне затрудняют его маневрирование. А ты тут вообще предлагаешь четыре? Но может окажешь милость и объяснишь нам, а вот на кой леший ведущему звена целых три ведомых? Тогда уж вообще пусть будет сразу четыре ведомых, чтоб не только с флангов его прикрывали, но также сверху и снизу! — Порфёненко явно иронизирует надо мной, но в ответ только усмехаюсь:

— Владимир Николаевич, да что ж вы такой… нетерпеливый-то? Даже договорить мне не дали! Кто вам сейчас говорит о трёх ведомых? Где вы это услышали? Вспомните Парагвай, нас там вообще только двое было… и мы с вами отлично справились! Вот исходя из того опыта и предлагаю формировать звено из двух пар истребителей. Но вот почему именно из двух, и почему именно «пар», об этом мы с вами ещё успеем обстоятельно поговорить, но уже более предметно на наших занятиях по лётной тактике. Однако предваряя остальные ваши вопросы могу только пообещать, что тактику воздушного боя для трёх пар и даже для четырёх, но действующих как единый организм, мы с вами также станем изучать. А сейчас… разрешите мне продолжить? — мой оппонент смущённо кивает головой и садится на своё место.

Моё упоминание о Парагвае и оговорку «нас там только двое было» наши лётчики замечают и начинают между собой переглядываться, но никаких вопросов или комментариев по этому поводу не последовало, так что и дальше спокойно и невозмутимо продолжаю свою «вводную лекцию»:

— Вы все опытные пилоты и отличные пилотажники, но только наши товарищи, прибывшие из Парагвая, имеют реальный боевой опыт прошедшей Великой Войны и Чакского конфликта. Исходя из этого факта мною было принято решение распределить всех наших ветеранов по звеньям. Чтоб в каждом нашем звене находился хотя бы один лётчик для поддержания боевого духа эскадрильи и передачи военного опыта своим новым товарищам. Командиром эскадрильи «Корсары» и ведущим первой пары первого звена утверждён я, моим ведомым станет лейтенант Уолтер Гуин. Ведущий лётчик второй пары первого звена — старший лейтенант Вильям Лабусье, его ведомый — лейтенант Марсель Серрэ. — вновь делаю глоток воды и продолжаю:

— Моим первым заместителем, инструктором по пилотажной подготовке в эскадрильи и командиром второго звена назначен капитан Владимир Порфёненко, его ведомый — лейтенант Роберт Латер. Ведущий второй пары второго звена — старший лейтенант Скотти Нельсон, ведомый — лейтенант Ив Дюссо. И наконец, третье звено. Командир звена, инструктор по боевой подготовке эскадрильи и ведущий первой пары — старший лейтенант Норман Дрисколл, его ведомый — лейтенант Франк Тинкер. Ведущий второй пары третьего звена — старший лейтенант Анри Розэ, его ведомый — младший лейтенант Гарольд Даль. Начальник штаба эскадрильи — капитан Шарль Сен-Жак. — перевожу дух и улыбнувшись перехожу к самой «вкусной» части своего выступления:

— Все пилоты эскадрильи являются наёмными служащими ЧВК «Корсары». И как любым наёмникам во все времена вам положено денежное вознаграждение. Не надо морщиться. Если вам так не нравится слово «наёмники», то зовите себя «добровольцами». От этого сама суть вопроса в корне не поменяется, хотя согласен, что «Доброволец» звучит немного благороднее. Так вот. За вашу безупречную службу от компании вам положен должностной месячный оклад в тысячу долларов. Это уже с учётом вычета налогового обложения по Испанскому законодательству. Как видите друзья, даже на войне от налогов никуда не укрыться. Что касается ваших «призовых», то они будут начисляться индивидуально, исходя из лично сбитых в бою и такое вот «призовое вознаграждение» составит уже полторы тысячи долларов за каждый уничтоженный самолёт противника. Кроме призовых сумм за «сбитые в бою», вам также положены премиальные выплаты в размере пятидесяти долларов за каждый разведовательный вылет и в сто долларов за каждую бомбардировку, если нам всё-таки придётся в этом участвовать. Но вот уже со всех призовых и премиальных начислений компанией будут удержаны пять процентов в свою пользу, в виде небольшой компенсации за бесплатно предоставленные самолёты. Стоимость одного истребителя на сегодняшний день составляет двадцать шесть тысяч долларов, но не учитывает той модернизации, что они прошли, прежде чем попасть на наш аэродром. — сделав небольшую паузу, чтоб мои будущие пилоты «прониклись перспективами и осознали выгоду» перехожу к заключитедьной части своего выступления: