Барин-Шабарин 9 (СИ) - Старый Денис

«Пламенник» выполнил мой приказ. Он добыл документы, изобличающие графа Чернышёва и канцлера Российской империи Нессельроде, как завербованных британской и французской разведками врагов России. Доказательств было более, чем достаточно. Оба осознанно вредили Империи — один на ниве государственного управления, другой — на дипломатическом поприще.

Из сих писем явствовало, что все началось с личной неприязни ко мне. Сначала меня в этих задушевных посланиях величали «провинциальным выскочкой», «этим екатеринославским Прометеем», «уездным анфан терибль». Затем, неприязнь эта перешла на мои нововведения. В письмах стали мелькать эпитеты «губернии России пропахли бездымным порохом», «от треска шабаринок у кобыл случаются выкидыши», «из-за этих его револьверов скоро опустеет Русь-Матушка…».

Как это уже не раз было в истории и не раз еще будет, на Западе заметили эти «остроумные замечания» в мой адрес, и когда во многом благодаря моим стараниям события Крымской войны стали развиваться не так как планировали наши враги, Босфор и Дарданеллы перешли под контроль Черноморского флота, освободительное движение на Балканах и Пиренеях получило новый импульс, польский мятеж был подавлен, а враг — отброшен от Петербурга, мои личные враги получили предложение, от которого не смогли отказаться.

Причем, вербанули Чернышёва и Нессельроде без особых выкрутасов — грубо и примитивно. Одного застукали за утехами, в православной стране мягко говоря, не принятыми. Второго запугали проблемами со здоровьем, предлагая чудесное исцеление в швейцарской клинике. И пошло, поехало. Сии сановники сливали государственные и военные секреты Империи целыми папками. Попутно пытаясь от меня избавиться.

Сначала тщились раскрутить историю с прижитым на стороне младенцем, для чего подключили с одной стороны Лавасьера-Левашова, с другой — Лопухина. Замысел втянуть меня в отдающую мистическим душком историю был, следует признать, неплохим.

Будь это все романом, пожалуй, иные чувствительные барышни в ужасе отбросили бы такую книжку, опасаясь читать ее дальше, но обезумевшая Шварц, чиркнув по глотке жандарма и проделав дырку в голове парижского содомита, не дала завершиться этому приключению, задуманным иностранными разведками финалом.

Тогда от более тонких методов, враги по обе стороны пролива Ла Манш, перешли к тактике террора. Теперь они не только хотели устранить меня физически, но и посеять в сердце императора страх перед моими проектами, напрямую связав убийства, совершаемые «Народным действием», с якобы недовольством подданных моими реформами.

«Щит» отбил эту атаку. Подзуживаемые британским резидентом Улиссом Андерсоном, Чернышёв и Нессельроде поняли, что отрабатывать английские фунты все равно придется, и принялись искать иные мои «уязвимые» места. В помощь им был завербованы старый князь Щербатов и действующий министр финансов Фитингоф.

Щербатов отвалился довольно быстро. Все эти шпионские игры оказались ему не по зубам. А Фитингофа заманила в «медовую ловушку» моя «Игла» и теперь он плясал под мою дудку. К тому же мои опережающие действия в операции «Золото Маккензи» спутали врагам все карты. Я намеренно вносил в эту историю с ледяным аляскинским Эльдорадо нотки истерической путаницы.

В итоге, посланный за «Святой Марией» броненосец «Ворон» потерпел крушение, а пароход «Персеверанс», экипаж которого должен был разоблачить «русскую аферу», а в итоге — я в это верил — сам оказался в ловушке. Иволгин ведет изыскания на Клондайке — где, признаться, я и не рассчитывал ничего найти — а «Тень» ведет взбунтовавшихся британских моряков на юг Аляски, где скорее всего, ни черта нет.

На выручку моим парням скоро должен выйти первый в мире ледокол океанского класса «Ермак», оснащенный по последнему слову российской техники. Золото Аляски у России будет. В этом я не сомневался. И тогда царь уж точно не поддаться на уговоры янки из Вашингтона продать эти «бросовые» земли. А ведь там есть не только золото.

Осознав, что уязвить им меня не удается, Чернышёв и Нессельроде попытались было разыграть последнюю карту. Обличить меня в том, что я продал секреты передовой российской науки и технологий иностранной державе, пригласив высокопоставленных британских военных и сановников на демонстрацию новейших образцов оружия и техники.

Я знал, что соответствующие статейки уже были разосланы по либеральным газетенкам. Да вот только завтра они выйдут с иными заголовками, нежели запланировали эти господа. Вместо «ГРАФ ШАБАРИН СНОВА ПРОДАЛ РОССИЮ!», будет напечатано аршинными буквами: «ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЕ САНОВНИКИ ПРОДАЮТ РОССИЮ!», «ДВА ГРАФА-АКРОБАТА. КАК ЧЕРНЫШЁВ И НЕССЕЛЬРОДЕ ЖОНГЛИРУЮТ РУССКИМИ СЕКРЕТАМИ ЗА АНГЛИЙСКИЕ ФУНТЫ!».

Агенты «Щита» уже присматривают за наборщиками в типографиях, чтобы они не допустили опечаток. А после того, как эти газеты разойдутся по рукам, я представлю его императорскому величеству неопровержимые доказательства вины упомянутых высокопоставленных лиц.

Лондонская биржа гудела, как гигантский улей. Брокеры кричали, размахивая акциями. Курс русских ценных бумаг, после публикации «отчета Клэйборна», упал до минимума. Английские же, особенно акции компаний, связанных с колониальной экспансией и Комитетом по русским делам, росли. Оптимизм витал в воздухе, который пах потом, пылью и деньгами.

И в этот момент, как гром среди ясного неба, по Лондону ударили… мальчишки — разносчики газет. Их пронзительные выкрики вскрыли биржевой гул, как банку русской тушенки:

— «The Northern Star»! Сенсация! ВЕЛИЧАЙШАЯ АФЕРА ВЕКА! КОМИТЕТ ПО РУССКИМ ДЕЛАМ СКРЫВАЛ ЗОЛОТО! ЧИТАЙТЕ ИСТОРИЮ ОБМАНА!

— «The Globe»! РУССКИЕ ПРАВЫ! АНГЛИЯ ОБМАНУЛА МИР! ТАЙНЫЙ ЗОЛОТОЙ ПРИИСК НА ЮГЕ! КОМИТЕТ ПОГРЯЗ В ОБМАНЕ!

— «The Clarion»! ДОКАЗАТЕЛЬСТВА! ЛЖИВЫЙ ОТЧЕТ! КЛЭЙБОРН — МАРИОНЕТКА! ЗОЛОТО БРИТАНСКОЙ КОЛУМБИИ! ПРЕДАТЕЛЬСТВО В ВЕРХАХ!

На бирже на секунду воцарилась мертвая тишина. Тысячи глаз уставились в газеты, которые как чумные пятна расползались по залу. Потом рванул шквал. Брокеры ринулись к посыльным. Крики стали истеричными:

— Продаю «Hudson Bay»! Все! Срочно!

— Куплю «Russian Mining Consolidated»! Любой объем! ДАЮ НА ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ ВЫШЕ!

— Где подтверждение⁈ Это ложь!

— Там золото! Настоящее! Комитет нас предал!

— Продавай все колониальное! Все, что связано с Чедли!

Паника была мгновенной и всесокрушающей. Курс акций компаний, афелированных с Комитетом по русским делам и колониальных предприятий рухнул в пропасть за минуты. Фондовый индекс покатился вниз, как подстреленная птица. Напротив, русские бумаги, еще недавно считавшиеся бросовыми, взлетели до небес. Спекулянты, игравшие на понижение России и повышение Англии, оказались разорены в мгновение ока. Зал биржи превратился в ад: вопли, драки, рвущиеся в клочья контракты, бледные лица разоренных людей.

Второй акт драмы разыгрывался в Комитете по русским делам.

Лорд Чедли читал свежий номер «The Northern Star». Рука, державшая газету, дрожала. Монокль выпал и закатился под стол. Его лицо из багрового стало землисто-серым.

— Не… не может быть… — хрипло прошептал он. — Это… это чудовищная ложь! Клевета! Кто он… этот Паттерсон⁈

— Невидимка, призрак! — выкрикнул Монктон, который метался по кабинету, ловя обрывки новостей от вбегавших перепуганных клерков. — Какое теперь это имеет значение, сэр?.. Биржа… милорд… все рухнуло! Акции… падают катастрофически! Телеграммы от губернаторов… Запросы из парламента… Народ у здания… Они кричат о предательстве!

— Но это же ложь! — закричал Чедли, вскакивая. — Мы ничего не знали о южных россыпях! Клэйборн… его отчет…

— Отчет⁈ Именно отчет этого вашего любимчика сделал нас лжецами в глазах самых уважаемых людей Англии! — в отчаянии воскликнул Монктон. — Теперь любое наше слово против этого… этого мифа о южном золоте будут считать попыткой скрыть правду! Этот Паттерсон… он знал детали! Откуда⁈

Глава контрразведки Комитета осекся. В голове его мелькнула мысль о странном клерке, доставившем отчет Клэйборна. Ловушка. Все было ловушкой.