Олигарх 6 (СИ) - Шерр Михаил

— А куда же еще. Василий написал что Авдотью какой-то казак взял, а брат её в самых рискованных охотниках ходит. У нас там есть партии, которые дальше по Амуру и на другой берег ходят.

— А беседы только ты проводишь? — продолжил я свои расспросы.

— Нет, чаще Ян Карлович. Бывает Василий, но он редко сюда залетает, пару раз всего.

— А они как?

— Не знаю, Алексей Андреевич, каждый сам решает.

Глава 2

На строительстве мостов я уже бывал и в России, и в Европе. Так что ничего нового я не увидел. Единственно что меня удивило, так это количество рабочих. Наверху был просто муравейник. В принципе аккуратненько по мосту уже даже можно проехать верхом. Главное чтобы лошадь была хорошо обученной и спокойной.

Работали всё очень тихо и как-то ловко. А в воздухе была почти осязаемая аура спокойствия и веселия. Пару раз мне показалось что сквозь стук молотков с топорами и свист пил раздается какая-то музыка.

Прислушавшись, я понял что это пение которое раздается с противоположной стороны строящегося пролета. Иван улыбнулся, увидев мою реакцию.

— В этой бригаде всегда кто-то поет, — по всему было видно, что Ивану пение рабочих нравится. — А работают они наверное лучше всех.

Смотреть на строящейся мост пошли все наши инженеры, Иван Васильевич с Петром и Авдей с двумя казаками. Их конечно мост особо не интересовал, они занимались своим главным делом — сопровождением моей персоны.

У меня и инженеров вопросов по строительству моста не было. В Канске, последнем городе перед Бирюсой, нас ждал подробнейший отчет Яна Карловича по нашей деятельности в Прибайкалье и Забайкалье.

Будущая новая дорога уже полностью проложена от Бирюсы до Сретенска и намечена до Амура. Она по большей части фактически является реконструкцией уже существующей и практически на всем её протяжении начаты работы. В частности строятся все намеченные мосты.

Привычка вторая натура и сейчас, стоя на над Бирисой, я понял почему когда речь заходит о мостах, у меня какой-то внутренний дискомфорт.

Все дело просто в названии мостов. В самых глубинах моего сознания осталось деление мостов на привычные автомобильные, железнодорожные, пешеходные и так далее.

И это строящийся мост является автомобильным и возможно таковым и будет через несколько десятков лет.

Мое настроение резко взлетело в небеса от осознания причины беспокоящего меня мостового дискомфорта и я решил для себя такие мосты впредь называть привычно для себя — автомобильными. Или скорее всего тактовыми.

Будущая железная дорога почти везде будет идти рядом с перестраиваемым Главным Сибирским почтовым трактом. А дорога от Иркутска до Амура фактически строится заново и там всё пока не понятно. Решение конечно спорное, инженеры-путейцы в прошлой моей жизни Транссиб проложили по-другому. Но братья Петровы решили иначе и везде, где возможно, дороги будут идти рядом.

Главным аргументом у них было слабая заселенность этих мест и просто огромная нехватка рабочих рук для строительства сразу двух дорог.

Хотя последние цифры по переселенцам были фантастическими. За время нашей деятельности в Иркутскую губернию уже переселилось больше ста тысяч мужчин от шестнадцати до пятидесяти лет. Почти все они в той или иной степени служат или работают у нас. Вместе с женщинами, детьми и стариками это почти четыреста тысяч человек.*

Сейчас строятся одновременно все мосты на почтовом тракте от Бирюсы до Сретенска. Мост через Бирюсу самый большой, очень капитальный и сложный для строителей.

Это полностью проект Ивана и сейчас когда строительство близится к завершению, он неотлучно находится здесь.

Все дел в том, что этот мост задуман как комбинированный. Рядом с уже почти законченным трактовым начались работы по сооружению кессонов для опор будущего железнодорожного моста. За счет рядом расположенного трактового моста сооружение кессонов идет очень быстро и даже вполне возможно что еще до морозов подводные основания опор строители успеют залить специальным «гидравлическим» раствором, который от воды только твердеет и через некоторое время становится чуть ли не прочнее камня.

Этим объясняется большое количество занятых на строительстве, всего более тысячи человек, среди которых почти сотня работяг и два десятка инженеров и мастеров из Европы, большинство из которых англичане.

В России своих специалистов по строительству железнодорожных мостов еще нет и поэтому Иван приезда наших инженеров Андреева и Мельникова, которые будучи в командировках познакомились с английским и американским опытом этого дела ожидает как манны небесной.

Особенно он ждет отставного полковника, Петр Андреевич для своих слушателей был почти абсолютным авторитетом.

Пока мы осматривали мост компанейский паром с успел вернуться и оставшийся за старшего Архип начал переправу оставшихся внизу наших людей.

Закончив осмотр левой половины строительства, я решил перейти по проложенным пешеходным мосткам на правую половину и обернулся к своим сопровождающим.

— Господа, дело сугубо добровольное. Я лично хочу перейти на правый берег по мосткам. Если кто в себе сомневается, то лучше спустится на паром. Не нужный риск дело свинячье и не приветствуется, — риска на самом деле по моему никакого.

С одной стороны мостков уже капитальная ограда самого моста с перилами, с другой натянут страховочный трос, а мостки достаточно широкие и чтобы с них свалиться надо сильно постараться.

Через полчаса мы все были на правом берегу Бирюсы и Иван пригласил нас на обед, накрытый в строительной конторе.

К своему удивлению около конторы я увидел вальяжно развалившихся на траве трех фельдъегерей. Они судя по всему уже отобедали и решили немного отдохнуть.

То, что они отдыхают лежа на траве не удивительно. После их безостановочных многосуточных скачек, делающих многих из них инвалидами во цвете лет, полежать немного на теплой земле для них это маленькое счастье.

А вот сам факт, что фельдъегеря отдыхают, а не летят дальше сломя голову, как например они промчались еще недавно мимо нас, был очень удивителен.

Фельдъегерей было трое и старший из них был поручиком, что свидетельствовало об особой важности их миссии. Со времен легендарного Николая Егоровича Касторского, второго командира российского императорского Фельдъегерского корпуса, в редкую стежку доставку особо важных документов осуществляли офицеры корпуса.

Интрига разрешилась очень быстро. Увидев меня фельдъегеря-курьеры вскочили и вытянулись во фрунт, а офицер стараясь чеканить шаг как на плацу, направился ко мне.

— Ваша светлость, имею честь представиться поручик Фельдъегерского корпуса Корнеев. Мне приказано доставить и вручить рескрипт Государя Императора генерал-майору Броневскому, генерал-губернатоу и командующему войсками Восточной Сибири. Также мне поручено доставить и вручить вашей светлости личное письмо генерал-адьютанта и генерала от кавалерии графа Бенкендорфа, главного начальника 3-его отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и шефа Отдельного корпуса жандармов.

Поручик вероятно был волшебником, по крайней мере я не понял каким образом в его руке оказался объемистый пакет запечатанный знакомой мне личной печатью Александра Христофоровича, который с легким поклоном почтительно протянул офицер.

— А почему вы, поручик, не сделали это по дороге, когда обгоняли нас? Ведь вы же наверняка поняли, кого вы так резво обошли. Если я не ошибаюсь, вы как-то доставляли мне императорский рескрипт.

— Мне, ваша светлость, велено сделать это в присутствии офицера Отдельного корпуса жандармов, — поручик коротким жестом указал на кого-то сзади меня.

Обернувшись, я увидел подошедшего непонятно откуда и тоже стоящего на вытяжку, жандармского офицера, который невозмутимо с каменным лицом наблюдал за происходящим.

Пока я общался с поручиком, Иван Васильевич с Петром и Тимофеем быстро поднялись на крыльцо строительной конторы, а Архип и Авдей с двумя казаками встали около крыльца.