Назад к ЭВМ (СИ) - Наумова Анна

Ну точно! Двадцать седьмое сентября! Сентябрь — девятый месяц года. «2709»! Названия ярлычков — это число и месяц! Теперь уже не может быть никаких сомнений: Матвей знал о грядущей аварии, поэтому и начал в ускоренном темпе писать симулятор, просиживая до ночи за ужасно медленно работающей ЭВМ. Скорее всего, его волновали и какие-то другие события. Он хотел изменить что-то, случившееся первого февраля, двадцать первого декабря, пятнадцатого апреля… Ладно, подумаю об этом позже. Сейчас самое главное — это ярлычок «2709». Сильно волнуясь, я ткнул пальцем в плохо поддающуюся клавишу громоздкой клавиатуры.

Открылся файл, названный так, как, в общем-то, и ожидал — «Time Simulator». Ниже объявлялись целочисленные переменные: день, месяц, год, неделя, часы, минуты, секунды… Так и есть — паренек Матвей писал свой симулятор. Рядом шли комментарии: «Увеличение времени в секундах», «После окончания симуляции. Дата и время», «Проверка на конец измененного события», «Изменить 0.5 секунды» и т.д.

Чтобы хотя бы немного разобраться почти в тысяче строк кода, написанных двойником, нам пришлось просидеть несколько часов. Игорь Михайлович читал код не спеша, очень внимательно и вдумчиво, аккуратно водя карандашом по экрану и что-то бормоча себе под нос. Не без помощи мудрейшего профессора я вскоре выяснил, что за основу разработки симулятора мой двойник взял ту самую идею кротовой норы, о которой мне рассказывал Игорь Михайлович. Поэтому на полях его конспектов, найденных на полках, я нередко видел изображение этого малосимпатичного зверька, не любящего свет. Почему я раньше не обращал внимания на подсказки? Они же попадались мне всюду! Да уж, видно, из-за обилия информации мой мозг зумера начал деградировать. Конечно, не надо напрягаться, когда все, хочешь, выдается меньше чем через секунду после отправления запроса в поисковике. А здесь жизнь течет по-другому, замедленно как-то, что ли…

Машинально рисуя фигурку на полях, мой двойник наверняка раздумывал, как можно воплотить идею кротовой норы в жизнь — войти в другое время, изменить ход событий и выйти снова.

— Гениально! — шептал старый профессор, прижимая дужку очков поближе к переносице и вглядываясь в код, написанный Матвеем. Сейчас он мне очень напоминал известного киногероя Шурика, только лет на тридцать старше. — Изумительно! Потрясающе! И как он до этого додумался! Но, кажется, есть одна недоработка…

— Какая? — спросил я.

— А вот это мы с Вами узнаем чуть позже, в понедельник. У Вас впереди два выходных, развейтесь, погуляйте с друзьями, сводите девушку в кино. А мне еще нужно проверить кое-какие свои догадки. По домам!

И встав из-за стола, пожилой профессор с громким щелчком захлопнул свой портфель.

Глава 15

Снова 20

Я вернулся в общежитие уже почти перед самым закрытием. Строгая вахтерша уже шла к двери с большой связкой ключей в руках. Кивнув, я протиснулся мимо нее в холл, как ни в чем не бывало. За мной так же протиснулось еще двое опаздывающих, облегченно вытирая пот со лба. Видимо, бежали от метро что есть силы. Владлена Никитична ничего не сказала, но окинула всех нас взглядом сурового пограничника.

— Ремизов, белье кастелянше когда сдашь? Две недели прошло, менять пора. Клопов завести хочешь? Смотри у меня! Только недавно тараканов травили, — услышал я вслед.

— Завтра занесу. И Вам доброго вечера, — я, улыбаясь, кивнул вахтерше и прошел по лестнице наверх, впервые за долгое время напевая себе под нос что-то веселое. Наконец моя затея по разработке симулятора времени по-настоящему сдвинулась с мертвой точки. Я выяснил, что Матвей Ремизов не просто увлекался фантастикой, а мечтал разработать машину, которая может повернуть время вспять. И не просто мечтал, а уже попробовал это сделать, почерпнув часть идей из загадочной и очень увлекательной самиздатовской книжки и еще кучи книг, которые стояли у него на полке. А еще каким-то образом он знал о грядущем несчастье, которое должно случиться с ним. Все это мне предстояло выяснить в ближайшее время. Возьму книжку с собой в понедельник в университет и покажу обязательно Игорю Михайловичу. Наконец-то появился человек, который знает, кто я, и перед кем не нужно притворяться, а главное — он совершенно искренне разделяет мою сумасшедшую идею по созданию машины времени и даже опирается на научные теории. Что ж, попробуем совместить его прекрасное знание математики и физики и мои навыки программирования. Авось что дельное и выйдет!

Шагая по этажу к себе в комнату, я то и дело слышал за дверьми звон гитары и хор голосов. Пели самые разные песни — и «Кино», и «Чайфа», и «Машины времени», и просто бардовские. Чуть надтреснутые басы парней дополняли нежные девичьи голоса. Песни бардов были в общежитии так же популярны, как и рок-группы. Ленька, к примеру, вообще обожал бардовские фестивали и не пропускал ни одного, хотя и проводил много времени со своими друзьями-хиппи. Ему, деревенскому пареньку, было совершенно привычно жить несколько дней в палатке, кормить комаров, ходить в туалет под елку и петь песни у костра до рассвета. Примерно в таких условиях он и жил, пока не поступил в университет: полуразвалившаяся изба в подмосковной деревне, туалет на улице. К тринадцати годам он уже умел пасти скот, его же колоть, готовить и есть. Как шутил Валька, у них принято спрашивать: «Кто на обед?» вместо:«Что на обед?». Валька же, коренной ленинградец, больше фанател по Цою и, как истинный горожанин, терпеть не мог длительные выезды на природу без хотя бы минимального бытового комфорта.

— Я еще в детстве ненавидел дачу, — признался он мне как-то в доверительной беседе, когда мы очередной раз (и снова неудачно) пытались сварить на общественной кухне банку сгущенки. — Огороды, грядки. Просто ужас! И зачем это все нужно? У бабушки же как заведено? Три дня гость, дальше — внук. То есть три дня ты ешь блинчики с вареньем, удишь рыбку с ребятам и валяешься в гамаке, а потом — айда колоть дрова и грядки полоть. И так до конца лета. В школу я возвращался первого сентября прямо ночным поездом. Один раз даже мокрые учебники привез — положил случайно вместе с ними мокрые плавки после озера. Ненавижу! И зачем это все? Горбатишься все лето за три банки огурцов да мешок картошки. Все это можно на рынке купить за копейки, и не надо все лето буквой «зю» стоять! Ладно бы бабуля хоть скотину держала, сейчас бы мяса с тобой поели. Кстати, в турне сходить не хочешь? Я гитару взял, на днях выучил «Изгиб гитары нежной».

«Турне» на голодном студенческом сленге называли вовсе не круиз по разным странам, в котором я, сытое дитя двухтысячных побывал, наверное, раз десять. Это было хитрое мероприятие, целью которого было выудить у сердобольных девчонок побольше хоть какой-нибудь еды. Особенной популярностью турне пользовались за несколько дней до стипендии, когда у большинства парней начинался форменный голяк, и в ход шла абсолютно любая еда. Вычищались все полки, и даже залежалый чеснок для чего-нибудь пригождался. Специально для турне отбирался голосистый и хорошо умеющий играть на гитаре человек, в компанию к нему добавлялась еще пара не умеющих играть, но хорошо поющих парней, разучивались три-четыре особо жалостливых песни про любовь, вроде «Я хочу быть с тобой». Парни с ворчащими от голода желудками чистили ботинки, гладили рубашки, сбрызгивались одеколоном, после чего самодельный хор Пятницкого шел по комнатам. В первую очередь посещались комнаты девушек, живущих в деревнях — им родители часто присылали мясо, рыбу, сало и прочие сытные продукты сельского хозяйства. В качестве подарка обязательно приносилась шоколадка и — под курткой — сладкое вино, если повезет — игристое.

Как правило, разомлевшие от песен и горячительного строгие дамы спустя непродолжительное время добрели и делились макаронами по-флотски, супом и прочими нехитрыми блюдами. Я к таким «турне» относился с пониманием и даже юмором — ну а что еще делать голодному и постоянно растущему мужскому организму? Тем более что в чистой меркантильности обвинять парней не стоило — после таких турне нередко складывались пары, и уже было сыграно несколько свадеб.