Телохранитель Генсека. Том 1 (СИ) - Алмазный Петр

На следующий день прямо с утра я отправился обратно в Адлер. Нужно было встретить наших.

Ехал и любовался природой. Все-таки есть в горах что-то дикое, и горный пейзаж сразу настраивает на приключения. Сейчас бы забыть обо всем, закинуть рюкзак за спину и вверх, до самой вершины. Чтобы встать близко к облакам и окинуть взглядом все сразу: и маленькие коробочки домов внизу, и нитки дорог с букашками-автомобилями, и бескрайнее море, сливающееся с небом. Хотя какие приключения у телохранителя? Я ведь сюда не отдыхать приехал, а работать.

В Адлер приехал заранее, за полчаса до прибытия гостей.

Самолет Генсека благополучно приземлился. Леонид Ильич поздоровался с встречающими его первыми лицами Краснодарского края, но беседовать не стал, сразу сел в машину. Солдатов и Рябенко сопровождали Генсека, я поехал за ними следом. Замыкали кортеж милицейские машины с мигалками.

Брежнев, не смотря на все уговоры генерала Рябенко, сам сел за руль. Гнать на горном серпантине не станет ни один молодой водитель. Но Брежнев был очень хорошим водителем. Еще бы, чтобы выжить на войне, ведя автомобиль под бомбами, уворачиваясь от взрывов, надо быть асом!

Все в команде Брежнева давно привыкли к его бешеной езде. Пожалуй, плохо перенесла поездку только Алевтина. Она ехала в третьей машине, вместе с личным врачом Брежнева — Михаилом Косаревым. Когда кортеж остановился у главного дома на даче в Пицунде, Алевтина выскочила из «Волги» и, зажимая рот ладонью, метнулась за зеленую изгородь. Слабый вестибулярный аппарат, укачало в дороге. Я бы и хотел ей помочь, но у меня другие обязанности. Проводил Леонида Ильича до его апартаментов и остался ждать возле дверей.

Генсек вышел через полчаса.

— Ну что, Володя, проверим море?

— А как же завтрак? — напомнил ему.

— Потом, все потом, — отмахнулся Брежнев. — В самолете перекусили, а поплавать полезно. Аппетит лучше будет.

Мы вышли из дома и направились к катерам. Матрос помог Леониду Ильичу подняться на катер.

— Эх, хорошо! Ну что, поплыли, Володя? — сказал Леонид Ильич, устраиваясь на передней скамье. Я сел рядом. Сзади сидели два матроса, они же спасатели. В случае неполадок с мотором они могли грести веслами. У руля стоял ещё один моряк.

— Подождите! — От дома к нам бежал Косарев с медицинским чемоданчиком. — А давление измерить? А лекарства? — кричал он, размахивая руками.

— Никуда без этого Айболита, — хмыкнул Леонид Ильич и скомандовал матросу:

— Что стоишь, заводись!

Тот не посмел ослушаться. Заурчал мотор, и я сочувственно посмотрел на врача. Михаил Косарев растерянно стоял на берегу. Интересно, сообразит или нет воспользоваться вторым катером? Сообразил. Скоро второй катер плыл за нами, выдерживая небольшую дистанцию.

Отплыв от берега с километр, Брежнев приказал остановиться и нырнул в воду.

Я последовал за ним.

Плыл Леонид Ильич уверенно, в хорошем темпе. Поначалу я просто плыл рядом, не мешая ему. Но скоро он доплыл до конца фарватера. Я попросил вернуться, но Леонид Ильич только рассмеялся. Он немного отдохнул, держась за борт катера и поплыл дальше.

Синоптики, как всегда у них это случается, ошиблись с прогнозом. Ветер подул неожиданно, с берега. Дрейфовое течение сильно сносило нас в сторону.

— Леонид Ильич, — прокричал с катера Косарев, — поднимайтесь на борт!

Но Брежнев будто не слышал, он упрямо плыл вперед. Нас понесло течением вдоль берега. Территория госдачи осталась далеко позади. Мы миновали пляж соседнего профсоюзного санатория. Доплыв до косы, закрывающей проход в открытое море, выбрались на нее. Присев на песок, Брежнев посмотрел на меня и серьезно сказал:

— А вот теперь, Володя, поговорим без лишних ушей. Что ты думаешь о документах, которые тебе передал Русаков? Ты ознакомился с ними?

— Да, Леонид Ильич, — ответил я, помогая Генсеку подняться на ноги.

— И что ты думаешь?

— Я думаю, что гильотина не лучшее средство для борьбы с перхотью, — усмехнулся я и тут же спросил: — А вы, Леонид Ильич, сами что думаете?

— А я, Володя, думаю, что меня пытаются обмануть, но не могу понять, где, — озабоченно покачал головой Генсек. — Надеялся на твой здравый смысл. Что меня всегда настораживает, так это излишняя настойчивость. Мне эти реформы буквально навязывают. Причем, ссылаются на венгерский и польский опыт. И полностью игнорируют опыт ГДР.

Мы направились к берегу по косе. Вышли на пляж и, продолжая разговор, пошли вдоль линии прибоя назад, к даче.

— В Венгрии вы сами знаете, Леонид Ильич, как все было. Там не было коллективизации в том виде, как у нас. У венгров кооперативы, но в основном сбытовые. Промышленность? Так в Венгрии она живет за счет нашего дешевого сырья и за счет рынка сбыта, который опять же мы предоставляем. В Польше ситуация похожая. Частное сельское хозяйство дает занятость населению и снижает вероятность протестов. Но протестные настроения в Польше всегда были, есть и будут. Дальше — ГДР. Вот у них планирование поставлено на научную основу. Просчитывается каждая копейка, простите — марка. Но вопрос-то не в этом. Вопрос, так понимаю, упирается в БАМ?

— Правильно понимаешь, Володя. Если сделать, как предлагают, может, будет и выгодно. Но какой плевок в душу нашим людям, которые этот БАМ строили и строят?

— Леонид Ильич, я внимательно прочел все, что предлагают по инвестициям в освоении зоны БАМа. Железная дорога — половина дела. Да, будет выгодно. Но выгода предлагается сиюминутная. Однако БАМ — это ключ к кладовой. Редкоземельные металлы, медь, никель, кобальт — да вся таблица Менделеева там. Богатства не тронутые и разведка, насколько я знаю, проводилась только предварительная. Окончательные запасы полезных ископаемых еще полностью не оценены. И представьте, долгосрочная аренда тем же канадцам во что выльется в будущем? Какие убытки принесут разработки наших недр иностранными компаниями? Не нам — нашим детям, даже внукам — им что останется? И какие прибыли уйдут из страны?

— Верно мыслишь. Я с этой стороны как-то упустил, — Брежнев стал серьезным. — Эх, закурить бы сейчас. Под сигарету мне всегда лучше думается. Ладно, дальше что?

— В тех предложениях, что я прочел, очень много пишется о компьютерах. Предлагают заимствовать западные разработки. Просто копировать их. Это прямая зависимость от Запада — каждое обновление придется либо покупать, либо воровать. И мы всегда будем плестись в хвосте.

— Можно подумать, что наши не воруют, — усмехнулся Леонид Ильич. — И воруют, и промышленный шпионаж у нашего первого главного управления КГБ на высоте. Хотя и закупают тоже много.

— Дело в том, что не разбираясь в вопросе, мы можем закупить или выкрасть тупиковые разработки. Нам могут подсунуть откровенную ерунду. И я знаю такие случаи. Взять хотя бы ЭВМ так называемой единой серии. На самом деле украли старую разработку IBM Sistem/360. Она, конечно, программно и аппаратно совместима с американским прообразом, но морально устарела. Нужно свое развивать!

Я достаточно резко замолчал, опасаясь сказать лишнего.

Брежнев внимательно посмотрел на меня и подумал: «Не знал, что у меня такие разносторонние люди работают. Хотя Медведев никогда не был дураком, но после аварии прямо-таки в гения превратился».

— А по остальным предложениям что скажешь? — он шел не торопясь, и говорил так же — расслабленно, будто беседа шла о чем-то незначительном, неважном.

— А по остальному скажу, что надо брать пример с немцев и чехов. Попробовать разрешить народу мелкую торговлю, мелкое производство. И все, дефицит закроется. Тот же крестьянин с удовольствием будет делать колбасы и сыры, и продавать на рынке. Тот же узбек с Ташкента привезет ткани и продаст, если не будет статьи за спекуляцию. Единственное, что надо сделать — четко регулировать правила, и сделать это законодательно. Чтоб был какой-то учет, но при этом не расплодились коррупция и блат.

Галька под ногами закончилась. Мы ступили на чистый песок пляжа на территории госдачи. От причала к нам несся бледный Косарев, по прежнему с тонометром в руках. Брежнев отмахнулся от него и повернул к дому. Врач побежал следом.