Лейтенант. Часть 2. Назад в СССР (СИ) - Гаусс Максим

В целом, пущенный мной ранее дым в лаборатории уже практически рассеялся. Обзор улучшился и теперь сомнений больше не было — душманы не пытались тут что-то производить. Я не химик, но кажется, здесь для этого много чего не хватало. А то что было, казалось безнадежно сломанным…

Побродив ещё немного и осмотрев все углы помещения и прилегающие к нему хранилища, я обнаружил небольшую ступенчатую лестницу, которая вела к большой прочной гермодвери, что в данный момент была наглухо закрыта… Сверху над ней тускло горела красная лампа, словно сигнализируя — выход закрыт. Снаружи или изнутри?

Вероятно, за дверью находится лестница ведущая на первый уровень. Может быть там есть что-то ещё, но поскольку других выходов из лаборатории я не заметил, то вероятно, это он и был.

Я подошёл поближе, осмотрел гермодверь. Прислушался. Тишина.

Зато почти сразу же определил, что дверь автоматическая и полностью герметичная. Всё было хорошо прорезинено, а на самой двери нанесены логотипы и непонятные надписи, суть которых мне была неясна.

Поскольку фотографировать здесь больше было нечего, а ничего особо страшного, кроме большого запаса когда-то произведенных БОВ я пока что не обнаружил, то решил рискнуть и посмотреть что происходит на первом уровне. Вероятно, если Шут жив, то он где-то то там. А заодно там же могут находится и те, кто в данный момент управляет бункером… Вот это важная информация! Было бы весьма кстати незаметно пробраться внутрь и сделать пару фотографий, а потом так же тихо уйти.

Да, я рисковал. Но куда деваться, работа разведчика всегда связана с опасностью! А на таком задании особенно…

Видеокамер на объекте, скорее всего нет, по крайней мере я ни одной не видел. В конце семидесятых годов, да ещё и черт знает где, в богом забытом месте, камер видеонаблюдения ещё не было. По крайней мере, в широком доступе уж точно.

Решение я принял быстро. Однако выходить из лаборатории в форме советского разведчика я не собирался — зачем?

У меня есть комплект американской военной формы, что использовалась ими в Афганистане в этот период времени. Встречу противника, можно будет импровизировать. Вот только ботинок не было… Они оказались слишком громоздкими и тяжёлыми, поэтому ещё на этапе подготовки я их выложил. Вернее, сначала положил, потом выложил. потом снова положил… А уже на точке, рядом с Герцем, я всё-таки их оставил. Ничего, останусь в своих, разница не такая уж и большая. Сильно сомневаюсь, что попавшиеся мне на пути душманы увидят характерные различия — ботинки и ботинки, черные — черные! Английский язык я знал хорошо, пушту — ну, более менее. В общем, если будет проблемный момент, сориентируюсь и что-нибудь придумаю… Первый раз, что ли?

Я оперативно нашел укромный уголок за ящиками с БОВ, быстро разделся и облачился уже в американскую военную форму. Неплохо, чем-то смахивало на мультикам, но до него ещё далеко. Именно такую носил Джон Вильямс… Дважды видел его в форме, в точно таком же фасоне и расцветке! Первый раз тогда, в кишлаке старика Иззатуллы, второй когда схватился с ним уже во время захвата Стингера. Правда, там у него были только штаны, верх — душманская традиционная рубаха.

Свой ПБ-1С я положил в карман, НРС в другой. Запасные магазины распихал по свободным карманам. Свою форму, вместе с жилетом-разгрузкой и рюкзаком оставил здесь. Гранаты брать не стал, а вот дымовую шашку прихватил. Если что, шугану духов…

Подошёл к гермодвери, осмотрел её. Справа, на стене была простая панель управления с двумя кнопками и рычагом. Панель закрывалась поворотной крышкой из прозрачного плексигласа.

Судя по всему, одна кнопка включала блокировку, другая ее выключала. А рычаг, судя по всему, для ручного открытия. Правда, мне показалось, что он сломан.

Красная лампа наверху сигнализировала о том, что дверь заблокирована. Вероятно, автоматическая реакция на дым?

А может это сделали духи, что увидели опасность и сбежали…

Разблокировать дверь было проще простого. Никаких кодов блокировки, никаких перемычек или лишних проводов. Все предельно просто.

Когда наверху замерцала зелёная лампа, массивная дверь слегка вздрогнула и медленно, с тихим скрежетом отъехала влево. Но не до конца, а примерно на две трети от всей длины.

Передо мной открылся небольшой, плохо освещенный тамбур, за которым была вторая дверь, но эта, судя по всему не работала вообще. По крайней мере, та канавка на бетонном полу, по которой дверь посредством электропривода перемещалась вправо-влево, была забита мусором и в ней торчал гнутый лом.

Варварство! Результат проникновения духов!

Я ожидал увидеть здесь противника, охрану, темноту… Что угодно! Но не тело человека, в советской военной форме… Он тоже был в КЗС, вроде моего, только не черного, а светло-коричневого цвета. Труп полулежал, прислонившись спиной к бетонной стене. Голова опущена на грудь, глаза закрыты. Рядом порванный противогаз.

Это не Корнеев, случайно?

Чуйка молчала, но сердце все равно стало биться быстрее! Выброс адреналина контролировать нельзя, однако держать эмоции под контролем можно…

Подошёл ближе, осмотрел его — нет, это не Шут. К счастью. Не верил я, что кто-то из моих напарников мог так закончить свою службу. Слишком уж просто, что ли.

Возрастом этот боец был около тридцати, с небольшой щетиной. В груди две красных точки с подтеками крови на форме. Разгрузка расстёгнута, почти пустая.

Человек здесь лежал сравнительно недавно, может два-три дня. Точно определить сложно, я же не криминалист и не патологоанатом. Вероятно прохладный воздух и внутренняя атмосфера объекта в какой-то мере оказывали на мертвеца положительное влияние. В теплом воздухе уже непременно появился бы запах.

— Не повезло тебе, брат! — тихо пробормотал я. Возможно, это и есть капитан Снегирев, который погиб в ходе выполнения задания. Правда, его фотографии мне никто не показывал, так что я вполне могу ошибаться и передо мной может быть кто угодно. Но не думаю, что тут разведчики пачками лежат…

В силу того, что к этой операции мы готовились в спешном порядке, второпях, обстоятельства боевого задания с участием Урду, Корнеева и Снегирева я выяснить не успел — ну, просто не было на это времени. И обсудить их провал, в общем-то тоже.

Да, я спрашивал у Игнатьева, как так получилось, что группа провалилась… Тот дважды отвечал, что, скорее всего, командир допустил серьезный просчет, выбрал неверное направление, что и привело к такому результату. От осознания этого было не по себе — Урду и Шут молодцы, но под неумелым руководством… Душманы оказались там, где их быть не должно. Урду все же успел унести ноги, хотя и был ранен во время отхода. А вот Шут и их командир — нет.

И теперь получалось, что капитан Снегирев лежал передо мной? А на кой-черт его оставили здесь? Почему не убрали⁈ В чем смысл?

Рано или поздно, тело все равно начнет разлагаться, а это в первую очередь резко неприятный запах… Странно!

Я прошел мимо тела, двинулся дальше. Миновал вторую заклиненную дверь и сразу же увидел поднимающую вверх ступенчатую лестницу, точно такую же как и та, что была ниже.

На обложенной серым кафелем стене значилось: «2-й уровень. А1».

Ну, по уровню понятно, а что за А1? Категория секретности? Важности? Просто обозначение?

Под потолком болтались точечные подвесные светильники, половина из которых не работала. Пол как и везде, усеян мусором. Видны размазанные грязные следы, кое-где засохшая кровь. Так же на плитке была видна борозда, говорившая о том, что здесь волоком тащили что-то очень тяжёлое, причем, прямо так, по ступенькам.

Я шел тихо, прислушивался. На лестнице никого.

Первый пролет, второй. Третий. Она словно закручивалась по спирали.

Вскоре показалась точно такая же дверь, что и внизу.

Красная надпись на стене: «1-й уровень. А2». Здесь дверь была открыта наполовину, а между самой дверью и стеной на полу лежал какой-то чуть сплюснутый баллон, не давая ей закрыться. Лампа над входом горела красным.