— Княже, смотри! — Искра указала на группу печенегов, преграждающих нам путь. Их было слишком много, чтобы пробиться силой.
Я выругался про себя. Время уходило. Нужно было что-то придумать.
— Ратибор, Алеша, укройтесь за теми шатрами, — приказал я. — Мы с Искрой отвлечем их.
— Но, княже… — начал было Ратибор.
— Это приказ! — рявкнул я. — Живо!
Они подчинились, скрывшись за пологом ближайшего шатра. Мы с Искрой остались одни, лицом к лицу с приближающимися кочевниками.
— Готова? — спросил я, сжимая топор.
— Всегда, — ответила она, выхватывая свой короткий меч.
Мы бросились на печенегов, стараясь создать как можно больше шума. Я рубил направо и налево, Искра ловко парировала выпады и наносила ответные удары. Нам удалось сбить с ног нескольких кочевников, но остальные продолжали наседать.
— Отходим! — крикнул я, пятясь назад. — К реке!
Мы медленно отступали, отбиваясь от наседавших врагов. Я чувствовал, как силы покидают меня, рана кровоточила все сильнее. Но сдаваться было нельзя.
Внезапно из-за шатров выскочили Ратибор и Алеша. Они сходу атаковали печенегов, застав их врасплох. Это дало нам передышку. Веслава оклемалась и могла стоять на ногах. Это уже хорошо.
— Бежим! — скомандовал Ратибор. — Сейчас или никогда!
Мы рванули к реке, не оглядываясь. За спиной слышались крики и топот ног, но мы уже были у цели. Впереди, в темноте, виднелись очертания нашей лодки.
Добежали до берега, запрыгнули в лодку. Ратибор и Алеша оттолкнули ее от берега и запрыгнули сами, хватаясь за весла. Веслава обессилено положила голову на колени Искре.
Мы отплывали от берега. Сзади нас остался хаос пожара, крики, и бегущие к берегу печенежские войны.
Лодка скользила по тёмной воде, унося нас от печенежского стана. Шатёр хана пылал позади, как огромный погребальный костёр. Веслава прижималась к Алеше, оба дышали прерывисто, но были живы. Ратибор молчал, стиснув раненое плечо, его взгляд устремлён вдаль, словно он видел что-то недоступное мне. Рядом со мной, у борта, сидела Искра. Лицо бледное, руки подрагивают. Мы забрали её. Но что теперь? Доверять ей? Или держать под прицелом?
Побег вышел отчаянный, сумбурный. Когда шатёр загорелся, а стража бросилась на нас, я понял — не могу оставить Искру. Она звала меня, кричала. Что это было — отчаяние, мольба о помощи? Не знаю. Но я схватил её за руку, выдернул из этого пекла. И мы бежали вместе: я, Веслава, Алеша, Ратибор и она. За нами гнались, кричали, но река приняла нас в свою спасительную тьму.
Теперь, когда вёсла мерно рассекали воду, а берег удалялся, я смотрел на Искру. Одежда в саже, волосы растрепались. Но в глазах горел какой-то неукротимый огонь. Она молчала, но я чувствовал — ждёт. И вопрос сорвался сам собой, неизбежный, как удар клинка.
— Что ты там потеряла? — голос мой хрипел после схватки. — Как ты оказалась в стане врага? И что ты хотела от хана?
Искра подняла взгляд. Говорила она тихо, но каждое слово звучало твёрдо, словно его выковали в кузнице.
— Я ушла из Переяславца, когда началась осада. Через потайной ход у моста. Я знала, что печенеги не остановятся просто так. Хотела найти хана, убедить его уйти. Мой отец, Огнеяр, был ему другом когда-то. Я думала, что смогу использовать это, чтобы спасти город.
Её слова звучали правдиво.
— Хан сказал, что Веслава убила твоего отца. И он это видел.
Искра резко мотнула головой, глаза гневно сверкнули.
— Я видела, как умер отец. Но сейчас это не имеет значения.
Веслава подняла голову, её голос был слаб.
— Спасибо, Искра.
Вот так даже. Убийца ее отца просит прощения, а дочь убитого отца пыталась спасти убийцу от смерти. Искра ничего не ответила Веславе, только отвернулась в другую сторону, пряча лицо. Думаю, что Искра в глубине души понимает, что не бывает белого и черного. Всегда есть грязные, и не очень, оттенки.
Я снова посмотрел на Искру. Она не была предательницей. Более того — она рисковала своей жизнью, пытаясь остановить осаду, пытаясь защитить жителей Переяславца. И ради этого бросилась в самое логово врага. А я чуть было не оставил её там, в этом аду горящего шатра, на верную гибель.
Лодка, рассекая веслами тёмную гладь, неслась по реке к мосту, который всё ещё находился под угрозой. Мы возвращались не с победой, но и не побеждённые.
Я украдкой взглянул на Веславу и Алешу.
Надо будет обязательно, как только окажемся в безопасности, подробно расспросить их обо всём. Что именно произошло, когда они отправились на задание? Почему не смогли его выполнить? Какие силы помешали им, заставили отступить? Ведь, если разобраться, именно с их неудачи и началась вся эта цепь трагических событий. Я ведь дал достаточно инструкций, чтобы дело спорилось.
Нужно было собрать все осколки воедино, чтобы увидеть полную картину, чтобы понять, как действовать дальше. Потому что теперь было ясно, что война только начинается.
Глава 16
— Княже! Живой! — Добрыня, выскочивший нам навстречу прямо у потайного выхода, едва не сбил меня с ног, заключая в медвежьи объятия. — Слава богам! А мы уж…
Он осекся, заметив мое окровавленное плечо, и тут же подхватил под руку, помогая устоять.
— Ранен? Сильно?
— Пустяки, — отмахнулся я, хотя боль пронзала тело, словно раскаленный прут. — Потом. Главное — Веслава, Алеша и… Искра. Им нужна помощь.
— Степа! — зычно крикнул Добрыня, и из-за его спины вынырнул мой советник. — Веди князя в терем! Искру и… остальных — тоже.
Степка, не говоря ни слова, подхватил меня с другой стороны, и вдвоем с Добрыней они почти на руках дотащили меня до княжеских покоев. В тереме царила суматоха, но Милава, увидев нас, тут же навела порядок, зычным голосом разогнав прислугу и распорядившись готовить все необходимое для перевязки.
Меня уложили на широкую кровать, застеленную мягкими шкурами. Боль немного отступила, уступая место слабости и головокружению. Я прикрыл глаза, стараясь собраться с мыслями.
— Искра, — позвал я, с трудом разлепив губы. — Подойди.
Она тут же оказалась рядом.
— Я здесь, княже, — тихо сказала она. — Сейчас я займусь твоей раной.
— Не спеши, — остановил я ее. — Сначала… объяснись.
Искра опустила голову.
— Я виновата, княже, — прошептала она. — Я не послушалась тебя. Я ушла из города…
— Я знаю, — перебил я ее. — Ты хотела убедить хана снять осаду. Ты говорила о своем отце, Огнеяре…
— Да, — кивнула она. — Я думала… я надеялась, что смогу достучаться до него. Огнеяр и Куря были друзьями в юности. Я помню, как хан приходил к нам в дом, когда я была еще совсем маленькой. Он смеялся, дарил мне подарки. Я думала, что он помнит добро…
— Но он обвинил Веславу в смерти Огнеяра, — добавил я. — Он сказал, что видел ее в тот день, когда Огнеяр погиб.
Искра резко подняла голову. Ее глаза метали молнии.
— Хан не лжет, — зло прошептала девушка. — Он был на площади в тот день, когда погиб мой отец. И он видел Веславу. Видел, как она…
Искра запнулась. Она судорожно вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Я была рядом… Я видела, как Веслава бросилась к отцу. И Куря тоже видел.
Искра видела, как умер ее отец. И все равно пыталась спасти Веславу. Пыталась убедить хана, рискуя собственной жизнью…
В голове не укладывалось. Почему? Ради чего она пошла на такой риск?
— Искра, — я посмотрел на Искру, — ты поступила опрометчиво. Очень опрометчиво. Ты подвергла себя смертельной опасности, отправившись в стан врага одна, без оружия, без поддержки. Но… — я запнулся, подбирая слова, — но твой поступок… он благороден. Ты храбрая девушка, Искра. Очень храбрая. И я благодарен тебе за то, что ты пыталась спасти Переяславец. За то, что ты не бросила Веславу.
Она подняла на меня глаза, полные слез. В них плескалась боль и отчаяние.
