Дорогой плотин (СИ) - Ваон Андрей

— Зато мы делаем ракеты, и перекрываем Енисей. Андрюх, ну а как, как иначе?

— Да вот не знаю, я как! Про что и говорю, что путано и непонятно в душе?. Думаешь, мне не охота делать великие дела, перелопачивать всё вокруг? Да когда даже огород вскопаешь, и то удовлетворение. А тут стройка такая! Конечно, удовольствие, чувство жизни. Но только иногда и призадумаешься, а после путешествий с тобой, так, вообще, голова трещит от мыслей. Как бы так сделать, чтобы сооружать, но не ломать; строить, но не корёжить старое; подчинять природу, но не ломать ей шею; не плыть по течению, но и не иссушать это течение к чертям? Как найти тот баланс и грань, но которой сбалансировать?

— Мне дед Андрей, знаешь, чего говорил?

— Чего?

— Не сиди, сложа руки, но и смотри вдаль, чего там в этой дали руки понаделывавают. А я ему — как увидеть, чего получится? Это я ещё мелкий был, а соображал. А он — а ты смотри, чтобы людям было до?бро от деяний твоих. Да детям этих людей, да внуками. Так ладно и получится.

— Ну и чего? А как понять, что такого сделать, чтобы внукам было хорошо? Вот мы сюда заехали, тут, по идее, наши внуки могут быть. Чего мы им хорошего понаделали? Море рукотворное, чтобы купаться?

— Опять ты за старое! Я ж тебе говорил, что, может, это не самое лучше решение энергетических проблем — ГЭС наши пресловутые — но, на данный момент… тьфу! — Иван за разговором забылся, — На момент нашего шестьдесят девятого, мне лично представляется лучшим решением. Атомные кажутся много опаснее для природы, земли, потомков. Или сидеть без энергии — но это другой полюс, это сидеть, сложа руки. А обидно: столько знаний, умений, технологий, а применить некуда. Жизнь утекает мимо, не оставляя следа. Душа пустеет.

— А не думал ты, чтобы направить все вот эти знания и умения, про которые ты сказал, как раз на придумывание, как энергию в нужном количестве достать, не корёжа природу совсем?

— Как так совсем? Совсем не получится, мы своим рождением уже наследили.

— Хорошо, хорошо. Имел ввиду, чтобы усилия были направлены не на эффективность добычи энергии, то есть, не на то, чтобы как можно проще, с наименьшими затратами получить джоули, а так, чтобы пусть и дорого обойдётся, да поменьше разрушения планетарного будет. Вот как-нибудь так.

— Так вот, гидроэлектростанции всем этим требованиям и отвечает.

— Ага, а как насчёт аварии, которой стали свидетелем?

— А тут я бы спихнул на недобросовестность эксплуататоров, а никак не на создателей и творцов.

— Эх, Ваньк, по-моему, идеализируешь ты Союз.

Иван удивился словам друга, вылупился на него сквозь дым.

— Не, ты не думай, что я крамолу какую задумал! Ты ж меня тыщу лет знаешь. Я ж комсомолец, в конце концов! Уставился, как на врага народа, — Андрей заглянул в котелок. — И давай уже пожрём, в конце концов. А то желудок прилип к позвоночнику.

Они слили воду из котелка, кинули в дымящиеся макароны тушёнку и начали рубать ложками из одной посудины.

— Так чего ты там предъявить хотел? — с набитым ртом пробубнил Иван.

Андрей вдыхал открытым ртом — зачерпнул слишком много, стало горячо.

— К тому, что, может, мы коммунизм и построили, да, похоже, он рухнул. Вспомни тот учебник по истории, погляди тут вокруг — значит, чего? Неидеальность вкралась, не всё там гладко у нас. Да это понятно, что даже в партии гнид всяких хватает. Я не про это, я про то, что, похоже, людям простым нутро тоже заменили. Негеройские они тут. То ли дело у нас на стройке. В кого ни ткни…

— А как же Орехова?

Андрей сразу споткнулся, замолк, только замахал активнее ложкой.

— Орехова? А чего ты думаешь, она тоже это… геройская, — подумал немного, потом махнул рукой. — А! Чего с тобой!

— Да погоди ты этот мир хоронить, может, тут перестройка какая случилась. Может, это коммунизм такой, — ляпнул вдруг Иван.

Андрей поперхнулся. Заржал.

— Ты, Иван, как бухнешь хрень какую-нибудь, аж неудобно становится. Коммунизм тут! Ага, и полицаи надсмотрщиками, — он снова засмеялся.

Увлечённые разговором и ужином, они не заметили, как к ним на полянке вышли трое.

— Здорово, парни! — растягивая «о», поприветствовал один из них, мо?лодец лет двадцати пяти с наглой рожей и широкими плечами. — И чего вы тут такого на нашем месте делаете, а? — он подошёл к костру сплюнул.

Андрей и Иван на голос обернулись, жевать прекратили, затихли. Но плевок их вывел из ступора, Андрей плюнул тоже.

— Ужинаем мы тут. А что это место чьё-то, нигде не написано, — уверенно ответил он.

Иван разглядывал остальных. Их наглость была не столь очевидна, да и ширина плеч поменьше. Выделялись животы под блестящими курточками. Они, вообще, были похожими, только ростом сильно разнились. Оба щекастые и с маленькими глазёнками. Изучали обстановку издалека, оставляя за главарём право на дознание. А то, что первый тип был главарём, стало понятно сразу.

— А почему ты такой дерзкий? — даже будто искренне удивился наглый. — Откуда вы такие, вообще, тут нарисовались? Из Абика, что ли?

Андрей начал накаляться. Иван, заметив напряжение друга, попробовал обстановку разрядить.

— Не, мы с ГЭС. Туристы мы. Путешествуем.

— А, туристы! То-то я гляжу, барахло у вас чудно?е какое-то. И чё, туристы, чего у вас интересного есть? — наглый присел на корточки, ещё разок сплюнул в костёр. Напарники подтянулись поближе. — Вы не очкуйте, чисто интересно просто, — наглый заржал.

— Вот, тушёнка у нас есть. Интересует? — Иван начал ёрничать, Андрей белел бешенством, но пока сдерживался в молчании. Лишь сжал кулаки.

— Какая ещё, на хрен, тушёнка?

— Говяжья. Из старых запасов. Не хотите?

— Ты, это, не очень борзей. Договоришься сейчас. Короче, часы там, навигаторы, фотики какие? Есть чё?

— Часы и компас имеются, а как же! В походе нужное дело. А чего вам так наше снаряжение любопытно?

— Слышь! Ты задолбал! Выкладывай, давай! — предводитель обозлился, перешёл сразу к главному. Предисловия закончились.

Андрей вскочил, Иван тоже приподнялся, загородил Андрея, одновременно утихомиривая.

— Чего ты грубишь? — Иван тоже начал накаляться. И им обоим было всё равно, что сейчас они были в меньшинстве. Назревала драка.

— Ну, всё, достал! — наглый махнул рукой, кулак просвистел мимо, а сам наглый согнулся пополам, получив удар в живот. — Ах ты, су… — договорить ему не дали, обрушив на землю.

— Э, хрена вы делаете?! — подельники высунули ножи, но даже с оружием были довольно робки и трусоваты. Андрей схватил здоровенный сук и резким движением жахнул низкого по руке. Тот взвыл, матерясь, и выронил нож. Высокий, затравленно поозиравшись, ринулся вон с поляны. За ним, рассылая угрозы, ломанулся и второй.

— Незваный гость хуже татарина. Подымайся и вали за своими дружками, — Андрей попинал лежачего бандита. Тот закряхтел, но встал, пошатываясь.

— Хана, вам, козлы, — плохо ворочая языком, тыча в ребят кривым пальцем, пригрозил тип. — Так просто вы не уйдёте.

— Давай, давай, ползи отсюда, — Иван взмахнул палкой. Предводитель вздрогнул и поплёлся в кусты.

Ребята уселись.

— Вот ведь мерзавцы! Ужин весь испортили, — Иван взял миску.

— Надо линять отсюда. Этот главарь их сильно обиделся. А такие ублюдки обиды не прощают.

— Это верно. Надо менять место дислокации. Отдохнули, называется.

— Так что, давай, доедаем и собираемся отседова.

— Лишний штришок нехороший к этому миру. Хотя, конечно, хулиганы везде сыщутся. Но наглость какая, а? Не ждали они будто сопротивления никакого. Это что ж, народец местный, получается, безропотно выкладывает всё, только на него прикрикни?

— Ну, всё ж таки они с ножами были. Но, вообще, ты прав, конечно, непуганые они совсем. Брр! Прямо снова накаляться начинаю, как вспомню рожи эти. Так, чего, хорош, собираемся?

Они покидали веши в котомки, прибрали кругом, зарыли банку консервную, засыпали костёр.

Вечер накинул вязкие сумерки, заросли будто загустели. Ребята пробирались на дорогу.