Охотник 2 (СИ) - Ангел Илья

Медведев тоже присутствовал здесь, вместе со своим отцом. Сам Ярослав словно светился изнутри, стараясь поговорить чуть ли не с каждым. Единственное, кого я не увидел — это баронессу Сташкову, собственно, как и Софью, видимо, из больничного крыла их все же пока не рискнули отпускать. Прозвучала мелодичная трель, и все начали постепенно рассаживаться по своим местам.

Найдя взглядом княжича, я двинулся в его сторону. Подойдя к своему месту, я увидел Мишу, который сидел на моем стуле, и восторженным взглядом осматривался по сторонам, даже не обратив на меня внимание.

— Как ты? — Спросил меня Роман, когда я приблизился к ним. Он заметно нервничал, белки глаз покрыла красная сетка, а круги под ними не могла скрыть даже пудра, которой, в отличие от меня, его щедро обработали.

— Подвинься, — еле слышно прорычал я на ухо Мише, делая вид, что отодвигаю стул, и разглядывая княжича, вид которого мне, мягко говоря, не слишком нравился.

— Что? — Сдвинул брови Роман, глядя, как я сажусь, стараясь незаметно спихнуть упирающегося призрака. Когда я сел, то достал из кармана брюк медальон, который положил туда сразу же, как только Миша появился в комнате. — Откуда он у тебя…

— Потом расскажу, — отмахнулся я, — плохо выглядишь.

— Чувствую тоже не очень, — кивнул княжич. — Просто на нервах. Боюсь, что что-нибудь произойдет, и я подставлю отца в такой важный момент.

— Но ведь никаких предпосылок нет? — Уточнил я у него, слушая его пульс.

— Пока все так же, — ответил он сразу перед последовавшей музыкальной трелью, после которой в гостиной наступила гробовая тишина.

— Его императорское высочество цесаревич Александр, — раздался голос откуда-то с потолка, после чего все начали подниматься со своих только что занятых мест.

В зал под гимн Российской Империи, в окружении каких-то официальных лиц, совершенно не напоминающих охрану, вошел цесаревич Александр, облаченный в тот же самый мундир, в котором он был при нашей короткой встрече. Все собравшиеся наклонили головы, пока цесаревич не прошел к наспех сооруженному возвышению. Такой официоз меня немного дезориентировал. Я понятия не имел, как следует себя вести при таких мероприятиях, напоминающих ужин только по количеству сервировочных приборов на столах.

Меншиков поднял руку, и музыка затихла, вслед за этим все подняли головы, но по своим местам не рассаживались.

— Я рад приветствовать всех собравшихся в этот тяжелый и одновременно радостных для всех нас день, — начал он. Я услышал, как немного в искажении звучат его слова за дверьми гостиной, в которой так же, как и внутри была абсолютная тишина. Скорее всего, речь цесаревича транслировалась за пределы гостиной, чтобы все собравшиеся акулы пера были в курсе происходящего. Миша, как обычно, бубнил за спиной, комментируя каждое слово, что одновременно нервировало и расслабляло, потому как слушать речи, делающие из меня козла отпущения, мне не слишком хотелось. Я честно старался вслушиваться, но с каждой минутой, все больше понимал, что теряю суть речи цесаревича.

— За проявленный героизм, умение находить выход из сложных ситуаций, я, по согласованию с генералом имперского полка, предлагаю места в имперской военной академии сразу же после окончания основного обучения без каких-либо вступительных испытаний Дмитрию Морозову и барону Ярославу Медведеву. Такие храбрые воины нужны Империи. — Наконец, перешел к главному цесаревич.

Взглянув на Медведева, я обнаружил, что Ярослав выглядит несколько обескураженным и удивленным, ведь до этого момента в речи Александра о нем упоминалось только вскользь.

— Кроме того, я хочу, от имени императорского дома, присвоить статус вольного барона Дмитрию Морозову, передав в его владение земли Красного Бора Новгородского княжества, а также граничащие с ним свободные территории.

По залу прошел неуверенный ропот. Все переглядывались и бросали взгляды на меня и на Головина-старшего, который сидел с невозмутимым видом. Единственное, что выдавало в нем гнев — это красный румянец на щеках и играющие еле заметно желваки. Головин-младший буровил меня таким злобным, полным ненавистью взглядом, что мне даже стало страшно за его здоровье. Так и удар можно получить, если не сердечный, то от меня в глаз — это точно.

— Ничего себе, — присвистнул Миша, а княжич похлопал меня по плечу, поздравляя. Я еще не до конца понял, что именно произошло, но ворох сваливающихся на меня проблем уже прикидывал. Тем более, не просто так цесаревич зачем-то выделил, что оттяпал кусок княжества для вольного баронства. — Интересно, что с тебя взамен потребуют? Не может такая щедрость императора просто из неоткуда взяться.

Я кивнул, мысленно с ним соглашаясь и все еще поглядывая на Головина. Неожиданно я поежился от легкого холодного ветерка, хотя взяться ему вроде здесь было не откуда. Я оглядел зал, стараясь найти источник, но дуновение прекратилось так же резко, как и началось. Княжич нахмурился, глядя на меня, показывая, что он тоже что-то почувствовал, но судя по остальным гостям, никто этого больше не заметил, включая цесаревича.

— Таким образом, от лица Императорского дома, я награждаю Дмитрия Морозова орденом Святого Станислава за проявленное мужество. — Наконец, завершил свою речь Меншиков.

Я сразу после тычка в бок одновременно от княжича и Миши поднялся и подошел к цесаревичу, не забывая осматриваться, и стараясь не привлекать лишнего внимания, хотя куда уж больше. Все итак пристально смотрели мне в спину, мысленно рассуждая за какие такие заслуги мне так щедро отвалили императорского внимания. Дойдя до Александра, я приклонил перед ним голову, после чего встретился с ним взглядом. Он усмехнулся и приколол орден мне на грудь. Что бы это могло значить, я так и не понял, ощущая внезапно свалившуюся тошноту.

Приклонив голову еще раз, я направился к своему месту, стараясь побороть ком и появившийся в голове странный шум, который с каждой секундой все усиливался, присоединяя к себе довольно сильную головную боль. Перед глазами все начало плыть. Я вернулся на свое место под очередные аплодисменты, стараясь не упасть по дороге. Ощущения были очень странные, такого я никого ранее не чувствовал и даже не мог сообразить, что происходит. Я буквально рухнул на стул, стараясь выглядеть адекватно перед направленными на меня взглядами, но делать это с каждой секундой становилось все труднее.

Неожиданно Роман схватился за голову, тихо застонав, благо никто этого не услышал и не обратил внимание.

— Что с тобой? — Я поднялся вслед за остальными, провожая цесаревича, который на ужин так и не остался, поддерживая княжича под локоть. Тот не ответил, только покачал головой, не открывая глаз.

Как только двери за цесаревичем закрылись, Роман рухнул на пол, теряя сознание. Из его ушей и глаз бежала кровь, которая заливала пол и костюм. Головная боль словно толчком пробила созданный мною барьер, и мир несколько раз повернулся, заставляя упасть на колени рядом с другом, над которым уже склонился князь Романов и несколько особо любопытных человек из тех, кто находился рядом.

— Какого лешего с вами творится? Дима, ты слышишь меня? — Сквозь гул пробился голос Миши прежде, чем наступила темнота.

Глава 17

Сознание вернулось рывком. Еще мгновение назад, по моим ощущениям, я был на приеме, и вот уже лежу на чем-то мягком и даже с закрытыми глазами чувствую пристальный, буквально просверливающий меня, взгляд. Резко сев, я потянулся было за оружием, но понял, что нахожусь в палате больничного крыла, а Миша стоит, свесившись надо мной, и не мигая смотрит мне в лицо.

— Ты что творишь? — Поморщился я и откинулся на подушку. Чувствовал я себя на удивление хорошо, ни единого следа усталости в теле не ощущалось. И даже более того, прошли почти все болевые ощущения от перестройки организма. Так что, не взирая на случившееся, настроение у меня было достаточно приподнятое.

— Жду, когда ты проснешься, — как что-то само собой разумеющееся пояснил призрак, все еще стоя надо мной.