Семь. Гордыня (СИ) - Морале А.
Понедельник выдался продуктивным. Я взвесил все «за» и «против» и с утра пораньше уже сидел в кресле в кабинете Семёнова. Откладывать на потом не было никакого желания, хотелось решать всё быстро — ковать железо, пока оно горячо.
— Смотри, в цеху чайников работает сорок человек… — проговорил я, тыкая под нос хозяину кабинета загодя распечатанные мною списки. — Я погулял там пару дней, из сорока человек на своих рабочих местах только двадцать. Где остальные?
— Больничные, отпуска… — принялся перечислять директор завода, клацая по клавиатуре старенького компьютера и изучая данные на мониторе. — Уход за ребёнком, направление в санаторий…
— Серьёзно? Мы ещё и санатории оплачиваем? — я покачал головой. — Ладно. Из оставшихся двадцати там реально работает максимум десять, остальные постоянно пьют печеньки с чаем и лясы точат на складе, у них там что-то типа сборного пункта — камер нет, надзора нет, стоит столик, кофейный аппарат, сливки и сладости. Они такие сраки себе уже отожрали, что скоро нужно будет заказывать специальные стулья.
— Что я могу сделать? Пить чай и кофе не запрещено.
— Они не работают. Увольняй их нахрен! Пусть останутся только те, кто будет и кто реально хочет работать.
— В смысле увольнять? — нахмурился Виктор Андреевич. — За что?
— Да мне насрать. Они не работают, — ещё раз повторил я. — Сокращай цех до десяти человек, плюс начальник цеха.
— Но… Но за что? По какой статье?
— Да там можно увольнять за что угодно. Нарушение корпоративной этики, разглашение коммерческой тайны, воровство, саботаж — выбирай любой повод. Не мне тебе рассказывать, — я протянул Семёнову несколько листов. — Вот списки, я уже всё приготовил, тебе осталось настрочить приказ и подписать.
— Но… — он мельком пробежался взглядом по верхнему листу, вчитываясь в фамилии. — Смирнова я не могу уволить, у него трое детей.
— Серьёзно⁈ С каких пор любовь потрахаться и нелюбовь натянуть резинку на член, у нас является козырной картой против увольнения? Он трахается как кролик, а я плати за это со своего кармана? Если он так любит детей и хочет большую семью, то должен уметь позаботиться о них сам. Флаг ему в руки. Пусть заботится, только на за мой счёт. Как мне кажется, к таким наоборот должен быть спрос строже, вместо поблажек. Может, он тогда головой будет думать, а не головкой. Хотя, это вряд ли.
— А Васнецова чем вам не угодила? — пожевав губами, вычленил он ещё одну знакомую фамилию из списка. — Она ценный сотрудник, и работает у нас уже лет десять.
— В чём её ценность? В том, что ты ей пару раз присунул? Вместо работы она сидит в столовке два часа и два часа на перекурах. Ты посмотри на её отметки отлучений с рабочего места. Перекуры каждые десять-пятнадцать минут. Серьезно? Нельзя потерпеть до конца смены?
— Может, выговор? Дадим человеку второй шанс. Нельзя же вот так без предупреждения…
— Нахера⁈ — устало вздохнул я. — Нахера мне оплачивать из своего кармана её второй шанс? Кто она мне? Мать, сестра? Нахер пусть идёт! Пусть ищет второй шанс в другом месте.
— Ладно, — согласился Виктор Андреевич и перелистнул страницу. — Ого! А здесь вы по инвалидам решили пройтись, Алексей Михайлович? Они-то чем вам не угодили? Вы, наверное, не знаете, но за инвалидов мы имеем солидную налоговую скидку, их нельзя трогать.
— У нас есть достаточно инвалидов для налоговых льгот. Лишних за борт. У нас не благотворительная организация. Дальше…
— Ну с инвалидами это явный перебор! — перебил меня директор. — Это же социально незащищённые слои.
— Ты идиот⁈ Пусть их защищает их государство.
— Нет! — упрямо помотал головой мой оппонент. — Я категорически несогласен с этим!
— Ты действительно идиот, — вздохнул я ещё раз. Эта утренняя дыхательная гимнастика мне уже порядком надоела. — Ладно, включи логику. Сколько у нас инвалидов?
— Пятьдесят три человека, — не задумываясь, тут же выпалил мне Семёнов.
— Хорошо. Если мы не уволим сегодня тридцать, через три месяца выгоним на улицу всех. Завод закроется нахрен. У нас нет выбора. Воспринимай это, словно ты спасаешь двадцать три, а не выгоняешь тридцать. У монеты две стороны.
— Ну если так, — недовольно проворчал он, отложив список в сторону. — Спорить с вами бесполезно, как я понял. Но для протокола, мне не нравятся ваши методы, Алексей Михайлович.
— В жопу себе засунь свои протоколы! Когда ты воровал у этих инвалидов и задерживал им зарплаты, тебя это не особо беспокоило.
— Я воровал не у них, — поморщился мой директор.
— Да твоё мнение я и не спрашивал, если честно. Твоё дело — подписывать бумаги и транслировать мои распоряжения. Действуй. Увольняй.
— А сами что же? Не хотите марать руки?
— Да нет. Уволил бы с удовольствием, но не хочу нарушать свою легенду. Я ещё немного поработаю обычным рабочим. Мне нужно понять, как всё функционирует изнутри. Так проще.
— Алексей Михайлович… — замялся Виктор Андреевич, поёрзал в своём кресле и, выпрямившись, сел ровнее. — Я ведь вернул всё, что был должен. Я бы хотел уволиться, если можно.
— Теперь нечего здесь делать, да? — хмыкнул я. — Не наворуешь?
— Я… Я не хочу иметь с семьёй Гордеевых какие-либо дела.
— Почему? Чем мы плохи?
— Я не вижу перспективы работы с вами. Все мои предложения вы отвергаете…
— Потому что они бредовые, — перебил я.
— Я не разделяю ваш методы. И если честно… Я вас боюсь. Ко мне приходили люди вашего отца и провели воспитательную беседу, как они сказали, — Семёнов едва заметно поморщился. — Хотя я и так обещал вам всё отдать и незачем было привлекать для этого своих мордоворотов.
— Нужно было думать об этом раньше, идиот.
— Пожалуйста. Отпустите меня… — он протянул мне лист бумаги. — Это моё заявление об уходе.
— Уже подыскиваю тебе замену. Как только найду, сообщу. А пока сиди на месте и выполняй распоряжения.
Я поднялся с кресла, развернулся и вышел из кабинета. Восемь часов — мне пора на работу.
Глава 11
Я выгрузил на стеллаж очередную партию готового товара и задумчиво облокотился подбородком на руль, прогоняя в уме всё, что я успел сделать здесь за это время.
Две недели пролетели довольно стремительно, и я даже стал привыкать к работе на складе днём, а по вечерам и ночам к возне с документацией. Работать руками и с цифрами мне всегда нравилось. Людей на заводе поубавилось в связи с сокращениями, но оставшиеся труженики начали работать усерднее. Задолженности по зарплате мы погасили из средств директора и из придерживаемых им же денег на банковских счетах. Вдобавок к этому, сделали субботу выходным днём, а оклад и бонусы подняли на четверть. Как ни странно, но рейтинг директора в глазах сотрудников немного подрос, несмотря на то, что его заслуги в этом нет ни капли. Смешно. Как мало людям нужно для счастья.
Мы перестали работать с поставщиками, снабжающих нас откровенным дерьмом, прервали сотрудничество с несколькими сетями, которые часто брали товар в долг, или как сказал Андреич — под реализацию, и очень редко и неохотно отдавали. Но зато систематически и стабильно обеспечивали нас браком, боем, некондицией, залежавшимся и потерявшим нормальный вид товаром. Нахрена нам такие клиенты тире партнёры — непонятно. Лучше делать меньше, но лучше, качественнее и без нервотрёпки. Завоевать весь рынок мы ещё успеем. Ну или не успеем, но хуже уже точно не будет.
Работы предстоит ещё много, а дело двигалось маленьким, миллиметровыми шажочками. В плюс мы всё ещё не вышли, не такие уж глобальные изменения и инновация я внедрил. Но тех денег, что кинул на счёт отец, и что удалось сэкономить — по моим подсчётам должно теперь хватить не на три месяца, а месяцев на пять-шесть. Не густо, конечно, но банкротство откладывается как минимум на полгода.
Нужно либо привлекать капитал, как нудел Андреич, и менять здесь всё к чертям, либо придумать что-то эдакое… И кое-какая мысля на этот счёт у меня имелась. Найти бы время и спуститься в тот злополучный бункер для тщательного обследования, посмотреть, можно ли его приспособить для моих нужд или нет.
Похожие книги на "Семь. Гордыня (СИ)", Морале А.
Морале А. читать все книги автора по порядку
Морале А. - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.