Испытание морем (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Парень благодарно посмотрел на меня.

— Признаюсь честно, сеньор Иньиго, — вздохнул он, — если вначале я вас ненавидел и терпеть не мог, то со временем понял, что вы просто выполняете волю моего отца, своего и моего короля, и при этом ведёте себя как настоящий дворянин.

— То есть инфант вы теперь не сердитесь на меня за те недели, что вы были уличным музыкантом? — удивился я, перейдя на официальное обращение к Хуану, как сыну короля, а не своему подопечному.

Парень закашлялся.

— Ну вот опять сеньор Иньиго, вы взяли и испортили всю красоту момента, — улыбнулся он, — нет, за это я вас точно никогда не прощу.

— Ну слава господу, — облегчённо перекрестился я, — а то я было подумал, что вы изменились в лучшую сторону.

— Сеньор Иньиго! — возмутился он, но видя, что я улыбаюсь и так шучу над ним, обиженно замолчал.

— Я могу для вас что-то ещё сделать инфант? — спросил я его, — скорее всего я снова скоро уеду, и мы уже не увидимся, по крайней мере в Аликанте.

— Вашему трудолюбию сеньор Иньиго, многие могут позавидовать, я в том числе, — вздохнул он, — но да, я бы хотел попросить вас об одной вещи.

— Если это в моих силах, — я показал ему рукой, что он может спокойно говорить.

— Паула, она ведь никогда не полюбит меня? — он с вызовом посмотрел на меня.

— Боюсь мой юный друг, — задумчиво сказал я, вспомнив наше прощание с девушкой, — что даже я не знаю такого человека, которого она сможет полюбить.

— А вас? — удивился он, — я думал, она любит вас.

Я отрицательно покачал головой.

— Я был средством достижения её целей, так что, если вам нужен дружеский совет инфант, то вернитесь к Вилене, бедняжка безнадёжная влюблена в вас, к тому же потеряла недавно дядю. Ваша помощь и участие будут для неё словно глоток свежей воды путнику в пустыне.

Инфант недоверчиво смотрел на меня, но видя, что я абсолютно серьёзен, расстроенно покачал головой.

— Получается я зря ненавидел вас? — неожиданно признался он, рассмешив меня.

— Не переживайте Хуан, вам есть за что меня ненавидеть, — сообщил я ему, но не стал говорить всё то, что я сделал ради своих целей, подставив его и Вилену.

— Вы всё шутите, сеньор Иньиго, — не поверил он мне и поднялся со стула, — благослови вас господь за доброту и честность.

Он перекрестил меня и вышел из комнаты, оставив в глубокой задумчивости.

Утром ко мне началось паломничество всех дворян города, которые словно договорившись приезжали ко мне по очереди, чтобы не толпиться внизу, и я каждому уделил время, кратко рассказывая о своём путешествии, разумеется, не посвящая в детали. Каждый узнавал только то, что ему можно было знать.

Вереница посетителей не прекращалась до самого вечера, и перешла ещё на два дня, поскольку кроме того, что я сам рассказывал, параллельно ещё узнавал новости, слухи и то, что происходило в городе и окрестностях без моего отсутствия. Разумеется, многие стучали друг на друга, жалуясь на соседа или как-то кто-то вынес несправедливое решение, по его мнению, я со всем обещал разобраться, пока нахожусь в городе.

Своё обещание я сдержал, но потратил на это такой минимум времени, что отчётливо понял, что оттягивать путешествие при моей деятельной натуре больше не удастся, а потому мне оставалось лишь несколько встреч, и можно было снова пускаться в путь.

— Исаак, — я приглашающе показал иудею войти в мою комнату, — проходи. Я решил поговорить с тобой, когда вал гостей уляжется.

— Я получил ваше письмо, ваше сиятельство, — поклонился он, — и с нетерпением ждал нашей встречи.

— Новости из Валенсии уже дошли до тебя? — поинтересовался я.

— Конечно, сеньор Иньиго, — склонил он голову, — меня завалили письмами о том, чтобы я замолвил за иудеев Валенсии слово перед вами.

— Но ты всем конечно же отказал? — поинтересовался я.

— Конечно, сеньор Иньиго, — мгновенно ответил он, — я предупреждал их, что идя против вас они столкнутся с последствиями, они меня не послушали. Расплачиваться за свою жадность предстоит им самим.

— Как дела обстоят у нас здесь? — поинтересовался я, кивнув, довольный его ответом.

— Выравниваются, сеньор Иньиго, — смущённо сказал он, — мы прилагаем силы и средства, но человеческая память такая вещь, и на то, чтобы она забыла о случившемся, нужно время.

— Выделю тебе в качестве своей доли в предприятие ещё десять тысяч Исаак, — я внимательно на него посмотрел, — распорядись ими с умом.

— Ваша помощь сеньор Иньиго будет очень полезна, — с благодарностью он низко мне поклонился, — уже шесть городов работают по вашей схеме организации ломбардов. Кое-где пытались провернуть тот же финт, что и в Валенсии, но прибывшие указы короля и булла папы всё расставили на свои места. Сейчас нет никого, кто смог бы помешать нам развёртывать ломбарды дальше по всей стране.

— На земли Борха только не лезьте, — на всякий случай предупредил его я, — мне пришлось заключить соглашение с ними, поскольку твои братья по вере решили, что они умнее всех.

— Конечно сеньор Иньиго, и в мыслях не было, — заверил меня он.

— На счёт Кастилии, что скажешь? Ты говорил твой дядя, знакомый моего дедушки, глава общины в Сеговии, — поинтересовался я, — как думаешь, он будет заинтересован в моём предложении?

— Не только заинтересован сеньор Иньиго, — улыбнулся иудей, — но и с большим нетерпением ждёт вас к себе в гости. Я получил со времени вашего отъезда уже два письма от него, он просит, что когда вы вернётесь, сразу отписать об этом ему.

— Вы можете сделать лучше, — предложил я, — бери Иосифа и езжайте в Кастилию, поговорите с общинами в других городах, предложите сотрудничество с нами.

— Но сеньор Иньиго, — осторожно перебил меня Исаак, — у нас нет разрешения для работы в Кастилии, ни от короля, ни от архиепископа.

— Этот вопрос я решу Исаак, — спокойно ответил я, вызвав его крайнее удивление. Но он не стал спрашивать, как это я сделаю, а лишь поклонился.

— Хорошо сеньор Иньиго, я верю вашему слову. Свяжусь с вашим аудитором и намечу дату поездки.

— Хорошо, благодарю тебя Исаак за хорошую работу, — я протянул ему один из перстней, — я рад, что ты оказался более дальновиден, чем остальные твои братья.

— Благодарю вас, сеньор Иньиго, — он тут же надел кольцо на свой палец и с улыбкой мне поклонился, — а уж как я рад, вы даже себе не представляете.

— Весьма отчётливо, — хмыкнул я и простился с ним.

После ухода иудея ко мне зашёл Хуан Рамос, которого я попросил вызвать с фермы, где он проживал со своими товарищами.

— Сеньор Иньиго, — поклонился мне убийца, одетый в простой, но добротный костюм обычного ремесленника.

— Ты говорил, что вы застоялись Хуан, — я спокойно посмотрел на него, — поэтому вот вам задание. Езжайте в Валенсию, найдите всех оставшихся исполнителей, кто покушался на меня, у них узнайте, кто сделал им этот заказ, а затем всем причастным отрубите головы и оставьте их на центральной площади, вложив каждому в рот по золотому флорину.

На лице убийцы появилась широкая улыбка.

— Задание прямо по моей душе, сеньор Иньиго, — поклонился он, — бюджет?

— Не ограничен, но ты знаешь, без кидания золото в фонтаны, — предостерёг его я от значительных трат.

— Скажемся купцами, купим товар на продажу, — он быстро посчитал примерную сумму, в которую обойдётся легенда для этого путешествия.

— Можно без подробностей Хуан, — отмахнулся я, — ты знаешь на что способен я, я знаю, на что способен ты, поэтому думай о том, что впереди у нас ещё очень много дел. Выполните задание, и я заплачу вам пять тысяч флоринов. Как считаешь, это достойная плата?

— Более чем, сеньор Иньиго, — удивился убийца, — но зачем так много? Я согласен и на меньшее.

— Нужно будет потом пособирать с улиц городов сирот, — задумчиво ответил я, — поселить на вашей ферме, воспитать их, привить уважение к вашему братству, и потом пристроить слугами в те рода, которые мне интересны. Так что я готов вложить в это деньги.