Кобчик (СИ) - "Alchy"

— Ага, как же… — Отнесся я к этому посулу со скепсисом. — Ларион вон на три года её старше, а и то боится сейчас с ней связываться. Я ей всыплю, а она меня потом или твердым тупым предметом нежданчиком приголубит, либо вовсе потравит… А где эта Куваканская волость?

Купец, довольный, вытащил их шкафа карту округа, поднес поближе свечу и ткнул пальцем. Я присмотрелся, узрел примерную область, куда показал Ларион Иванович (золото рассыпное, золото коренное, никель, медь, железо, графит и прочее!) в голове защелкали цифры, складываясь вначале в миллионы, а дальше в развитие производства, медицины, образования, и просто — на благо страны! Да и если признаться честно, хоть и бесит меня их Сашенька избалованная, но есть в ней что-то такое, недаром нет-нет, да и лезет в голову… В конце концов, восемнадцатый век сейчас или что? А Ларику Златоуст отойдет, да и я помогу в любом случае, не всё золото себе зажму…

За ужином в гостиной, сразу после разговора — искоса поглядывал на Сашеньку, с неудовольствием отметив, что она много сладкого жрет, вон даже прыщик на щеке видно, хоть и замазанный пудрой. После ужина решился, подошел и завел непринужденную беседу, начав с того, что интересно любой девчонке: о косметике, правильном питании и подобной чепухе, ссылаясь при этом на Аксинью и Антона Сергеевича. А что, ведь не слукавил не разу, они не только агитировали пользу использования мыла, но и с моей подачи — комплексную обработку населения проводили, с упором на женщин. Тут ведь что главное — женщине вложить в голову идею, а уж она и мужа приучит, и детей!

Александра, поначалу внимавшая моему монологу благосклонно, на словах что от жирной и сладкой пищи прыщи появляются — вспыхнула, рефлекторно прикрыла рукой щёку и прошипела как кошка:

— Ах вы козел, херр Фальке! Теперь понимаю, куда вы клоните! Да я назло вам вся прыщами изойду!

После чего вначале сунула мне под нос кукиш, затем задрала нос и стремительно удалилась, напоследок ещё обернувшись, усмехнулась и показала язык…

Глава 15

Глава 15.

Год выдался урожайным, не зря сохранением урожая озаботились заранее — голод не грозит, даже излишки продать можно. Впрочем, после неоднократных разговоров как с местными, так и с переселенцами — уяснил, что тут на Урале с продовольствием гораздо проще, чем в Центральной России. Вплоть до того, что хлеб в несколько раз дешевле, сказывается ещё не истощенная почва и множество пригодной для пахоты земли, особенно ближе к степи. Да что далеко ходить, в нашем горно-заводском округе есть где развернуться, тем более для нужд завода вырубка леса ведется, освобождая место для возделывания всевозможных культур.

С тем, что сейчас Россия в первую очередь аграрная страна и даже режим работы заводов подстраивается под сезонные сельскохозяйственные работы (а ещё и логистика весьма изощренная и тоже зависит от времен года) — приходилось считаться. Как и с косностью крестьян, привыкших хозяйствовать по старинке, «как деды завещали», и если не в штыки встречавшие многие из моих новшеств, но как могли — сопротивлялись. Вплоть до актов саботажа и «итальянских забастовок».

Со временем, конечно — оценят то, к чему сейчас их приходиться толкать силой, дожить бы ещё до этого. А пока приходится давить авторитетом, да опираться на помощь немногочисленных сметливых энтузиастов, смекнувших что барин не самодурничает и оценивших мою поддержку. Я ведь не пожалел вложиться в обустройство своих работников: уже и дома до осени поставили, и скотиной обзавелись, правда и трудиться им приходилось соответственно.

А со сливочным маслом целая эпопея приключилась — привычного мне продукта пока и нет, в ходу топленое масло. И большей частью горчит, тут и антисанитария господствующая повсеместно сказывается и то, что масло неоднократно в печи перетапливают, без должной очистки. А вот уже у Лугининых повар более вкусным и привычным продуктом порадовал, приготовленным из сырой сметаны. И вот это масло здесь называется «чухонским», в отличие от «русского», изготавливаемого из топленых сливок…

Пришлось вникать в весь технологический процесс, в результате которого «изобрел» сепаратор механический (сливки здесь получают таким варварским, трудоемким и весьма неэкономичным способом, что поневоле пришлось вмешаться) и один из конных механических приводов приспособить под маслобойню. И всё равно — дело не шло толком, пришлось уже лично разбираться, почему такие проблемы возникают.

— Когда кипятком, барин, парим с можжевельником, — охотно объясняла мне одна их крестьянок процесс дойки и обеззараживания, показывая подойник. — а когда и так…

— Задрать бы тебе юбку, да тем же кипятком ошпарить! — Не выдержал я. — Мыло где у тебя, вам для чего его выдают и объясняют, что руки мыть надо? И корове вымя тоже!

Сколько биться пришлось с культурой и прививанием чистоплотности! У них тут в порядке вещей (особенно у приехавших недавно поселенцев) выплескивать помои прямо с крыльца своего дома. И прочее, с чем усиленно приходиться бороться. Так и сейчас, крестьянка долго искала мыло (а я его им, между прочим — бесплатно выдаю, приучая к чистоплотности) и предъявила кусок, завернутый в холстину. Ежу понятно, что ни о каком ежедневном использовании речи не идет, вон как долго доставала, явно для банного дня придерживала…

Пришлось в очередной раз подтвердить сложившиеся у крестьян обо мне мнение, как о сатрапе-самодуре. Ввели еженедельную санитарную проверку, вспомнил пионерское прошлое и санитарные патрули, будут проверять всё: чистоту рук, ногтей и наличие, либо отсутствие паразитов. Вплоть до инспекций по домам и проверки условий проживания, санитарно-гигиенические нормы составили совместно с Антоном Сергеевичем и Аксиньей. А нарушителей (нет, тут поркой не решишь) пригрозил после третьего залета лишить всех милостей, выданных на обжитье, и продать в завод.

Дело сразу пошло на лад: в завод мои переселенцы, уже успевшие сравнить свой жит-быт и пообщавшись с местными — не хотели категорически. Несмотря на опасения, доносившиеся до меня, Демьян ворчал:

— Балуешь ты холопов, барин Герман! Где это видано, и скотину выделил, и построиться дал за свой счет, а энти такого отношения понять не могут, настораживает их. Подозревают, что на убой откармливаете!

— Не на убой, конечно, но зиму на печи отсиживаться не выйдет, как привыкли!

Заведующей молочным производством назначил Дарью, бойкую воспитанницу Аксиньи и в результате драконовских мер и требований к чистоте — к осени уже делали сливочное масло высокого качества. Излишне, на мой взгляд, соленое (по четыре фунта соли на пуд закладывали), но вкус — ммм. А после подсчета всех затрат на его изготовление, понял, что ни в обозримом будущем, не в окрестностях — конкурентов среди работающих по старинке у нас не будет…

Нам бы ещё скотину породистую, здешние коровы хоть и поражали выносливостью и неприхотливостью, но вот молока давали мало. Это же было справедливо и в отношении сельскохозяйственных культур — наша с Натальей дача в двадцать первом веке по урожайности била местных огородников в хвост и гриву. Выход виделся единственный — селекция среди домашних животных планомерная, то же самое с овощами, зерновыми культурами и плодово-ягодными.

А вдобавок — катастрофическая нехватка квалифицированных работников на производстве и особенно в конструкторском бюро, созданием которого давно грезил. Дитрих один не тянул, а подобранные им помощники хоть и учились на ходу, но соответствующей теоретической подготовки для понимания того, что они делают — не обладали, к сожалению. Приходило понимание, что надо не только со стороны приглашать людей (что тоже представляло проблему: по словам Лугинина, такие выпускники как Дитрих — товар штучный, и учатся уже твердо зная, где и на кого будут работать после окончания Горного училища) обладающих знаниями, но в первую очередь озаботиться воспитанием и обучением своих кадров. Но это ближе к началу учебного года надо решать, который здесь в октябре начинается…