Одинаковые. Том 1. Адаптация (СИ) - Алмазный Петр

Завтрак подавальщица принесла сразу на всю нашу компанию. Кузьмич немного кривился, когда задевал раненую руку, но старался ее не беспокоить и она висела в повязке из белого платка. Съев дюжину жаренных яиц на сале и пол каравая хлеба, наша компания направилась в полицейское управление. Фургон я закрыл и наказал половому следить за ним, пообещав одарить четвертным если никаких проблем не будет. Лошади же, обихоженные местным конюхом, стояли в стойле и жевали сено.

Лошадок мы взяли крепких, но не привередливых, овсом, конечно, приходится подкармливать, но разве что только подкармливать. А то знаю, что есть какие-то тяжеловозы, которые исключительно овсом кормятся, так их проще пристрелить чем прокормить. Столько зерна переводят что с ума можно сойти.

Свистунов встретил нас доброжелательной улыбкой. Мы обменялись с ним последними новостями, я передал запечатанный сургучом пакет от есаула и перешли к нашему вопросу. Все бланки у него были готовы, и он стал их заполнять. Выписки из метрики на нас мать привезла и передала ему на изучение. Пока он занимался бумагами мы сидели в его кабинете и ожидали. Я сидел и ломал голову как его отблагодарить, деньгами или каким подарком, даже не знаю. Так-то в прошлый раз револьвер ему подарил трофейный, может и сейчас один из Смит Вессона, снятых с пшеков ему презентовать, хотя, задумался я и вышел из кабинета, сообщив что скоро вернусь. Дошел до фургона и открыл ящик под одной из лежанок, в ней была часть трофеев, добытая при походе через китайскую границу. А вот она, я достал саблю с витиеватой гардой, в ножнах, которые украшала изящная вязь из серебра. Как подарочный экземпляр очень интересная штука. Думаю, Свистунов такому подарку будет рад, я бы и сам с удовольствием повесил такую себе на стену. Но какие мои годы, сначала надо стену построить, а потом что-то вешать, но думаю и это не за горами.

Когда я вернулся в кабинет к Свистунову, он уже заканчивал заполнять бланки. По сути, было три небольших бумажки с нашими данными, заполненными от руки. В конце он завизировал их своей печатью, как сказал, что этого будет достаточно. А вот по Егору Кузьмичу другая ситуация. Сделали что-то на вроде доверенности, как я выписывал на управление машиной в прошлой жизни. Вот подобную бумагу и составили. То есть он сейчас от имени нашей родительницы имел право воспитывать нас, распоряжаться нашим имуществом, подписывать бумаги как родитель в государственных учреждениях, если это требовалось. Ну и еще что-то там.

Также Антон Семенович протянул мне на ознакомление письмо для брата, который работает заместителем директора в гимназии. Я внимательно прочитал. Кроме личной просьбы поучаствовать в нашей жизни он описал наши таланты, по сути, это было похоже на характеристику, которую выдают выпускникам школы. Думаю пойдет.

Я же сказал:

— Ваше благородие, Антон Семенович, спасибо. Вам огромное от всех нас и низкий поклон. Вот в благодарность примите на память этот подарок. И положил на стол саблю, завернутую в холстину.

— А не стоило, право дело, — проговорил Свистунов, а сам стал разворачивать и любоваться подарком. Сабля и правда была хороша, что отчетливо читалось по выражению довольного лица жандарма.

Вообще в этом времени подношения и подарки легко принимались всеми без исключения. Вот так и становятся коррупционерами, подумал я. Сначала в подарок ведро грибов, потом через несколько лет уже жирный чиновник без денежных подношений и бумаги со стола не поднимет. Но на самом деле я ворчу на систему в целом, а не конкретно на Свистунова, он сам мне вполне симпатичен, и за время знакомства с ним остались только хорошие впечатления.

Жандарм проводил нас из управления, так как очень хотел посмотреть на наш диковинный фургон. А я довольный собрал все документы в приготовленную заблаговременно кожаную папку с тесемками. Ее сделал мне по простому чертежу Кузьмич. По сути, обычная папка для бумаг, с двумя маленькими кармашками.

Когда мы подошли к фургону около него крутилось два каких-то мужика, по виду купеческого сословия с окладистыми бородами — лопатами. Староверы, что ли, подумал я, открывая фургон.

Увидев нас с жандармом, один из купцов поздоровался и обратился. Попросил показать, что за дивная повозка такая.

Я стал проводить экскурсию, а по сути, рекламировать нашу мастерскую. Показал какая она легкая на ход, что может выдержать нагрузку до ста пудов. Я и правда не на шутку разошелся, мама с Кузьмичом стояли с открытыми ртами, по ощущениям они сами готовы были продать последнюю рубаху, но купить уже принадлежавший нам фургон. А купцы и Свистунов весь его об ползали, и были очень удивлены увиденному, а главное в восторге от внутреннего пространства. Когда же Никита и Леха с легкостью прокатили ее, то они убедились в легкости хода, и готовы были похоже уже сами впрячься ярмо.

К концу представления во дворе трактира около нашего фургона собралась приличная толпа человек 30–40 как постояльцев, так и местных жителей.

И началась торговля, где мне предлагали сначала сто, потом двести, а когда я отказался на отрез, то один купец, бросив шапку оземь, заявил, что шестьсот рублей даст. Но я объяснил, что стоить именно такой будет 320 рублей, но под заказ. Делать его будут примерно месяц, и забрать его будет нужно в станице Прилукской. Также при желании там можно заказ сделать мастеру Анисиму, ну и если хотят, то взяв аванс могу заказать для них.

Видя жандарма рядом с нами, который тоже с удовольствием полюбовался фургоном, купцы не стали мешкать и выдав запрошенный аванс по 50 рублей заказали два фургона. Договорились, что через два месяца могут приехать и забрать. А если Анисим успеет раньше времени изготовить их, то с какой оказией отправит им весточку.

На этом и разошлись все довольные. Особенно я был доволен, ведь себестоимость, даже по самой большой планке с учетом привлечения других кузнецов, столяров и иже с ними, не больше 110 рублей у нас получилась. Так что Анисим будет деньги солидные приносить и себе и в наш дом. Знал бы я во что выльется эта моя импровизация а-ля «менеджер по продаже в деревне».

Терять время я не хотел, поэтому решил выезжать еще в этот день, планируя добраться до места прошлого боя с бандитами и там остановится на ночевку. Очень мне не хотелось терять столько лошадей. Поэтому все делали оперативно. Мы с Никитой и Кузьмичом поехали в оружейную лавку прикупить припасов и продать накопившиеся трофейные стволы, а мама пошла по лавкам в месте с Лешей. Я выдал ей 15 рублей на подарки, должно хватить на все.

В оружейной лавке прикупил патронов для всех стволов, на удивление выбор был по патронам большой, правда цена не малая, особенно для маузера дорогие были. Также взял запас пороха и предложил на продажу свои трофеи.

Перетаскав несколько сверток и сумок из фургона в лавку, стал выкладывать все на прилавок. На самом деле решил от ненужного избавиться. С собой у меня есть надежные стволы, родным тоже оставляю с запасом, так куда их солить считаю я. В итоге продал все не нужные трофейные охотничьи ружья, берданки и даже охотничьи ножи разной потасканности. Все приказчик забрал и за каждый предмет пытался торговаться до потери сознания. Но я с помощью Кузьмича и какой-то матери дал ему понять, что мы спешим, после чего получив на руки 82 рубля вышел из лавки.

Мама тоже уже подходила к фургону, а Леха шел за ней, таща на спине узел с тканями. Вот теперь у наших баб забот и хлопот прибавилось с появлением страшного Зингера, подумал я и усмехнулся.

Быстро перекусив в трактире щами со сметаной, мы выехали в сторону Прилукской.

Дорога до места встречи со шляхтичами прошла спокойно. Никто не выпрыгивал из кустов, никто не стелам по нам, и даже погода радовала отсутствием дождя. Осенний лес был замечателен, и почти половину дороги мы с братьями на легко бежали рядом с фургоном. Такую себе пробежку организовали. Прибыв на место, поспешили проверить лошадей. Одна все-таки отвязалась и куда-то ушла, выходит будет девять, ноет тоже очень здорово. Желательно только их продать незаметно, чтобы не навлечь беду. А то обвинят в убийстве дворян, оно мне надо?