Эпоха Мары (СИ) - Коруд Ал

В какой-то момент в состоявшийся уют гостиной ворвалась новая фигура, обдав отдыхавших людей запахом суеты и засыпая их множеством лишних слов. Постоянный посетитель шоу-программ и спикер всевозможных «симпозиумов» не мог говорить иначе. Казалось, что он круглые сутки работал на публику, забывая, что здесь сейчас сидели «заказчики» подобных мероприятий.

— Господа, что такое происходит в мире? Я реально теряю нить событий. Кто санкционировал разгром ляхского корпуса? А этот немыслимый удар по атомной станции независимой европейской державы? Паршивцы обесточили несколько важнейших промышленных областей! Да нас сейчас попросту выкинут изо всех уважаемых организаций мира!

— Зина, давай, не кипешуй! — вальяжный брюнет был одет, как будто на выход в свет. Дорогой костюм, рубашка и галстук в тон, даже носки тщательно подобраны к туфлям.

— Почему? — вспыхнул запоздавший гость. — В Генштабе головокружение от успехов? Так есть кому их окоротить! Забыли, сукины дети, про международный гуманитарный суд!

— Сядь и выпей, — приказным тоном заявил брюнет, и Зина ему нехотя подчинился. Не того он был веса, как фигура, чтобы перечить представителю крупнейшего финансово-сырьевого пула Конфедерации. — Сами разбираемся, что там наверху происходит.

Тот, кого назвали Зиной, вяло плюхнулся в кресло, тут же схватившись за бутылку вычурной формы. Влив в себя грамм сто крепкого напитка, он повернул голову к «высокому собранию». А собирались в этом пригородном особняке далеко не последние люди державы. Во всяком случае, это они себя сами таковыми считали. По реальным возможностям собственной власти, приближенности к Солнцеликому и призванию его на царство. Но сейчас на их лицах читалась тревога и растерянность. Что тут же сбило пафос у запоздалого гостя. Он уже осторожным тоном спросил:

— Так что все-таки, черт подери, происходит?

— Наступ.

Зину перекосило от ответа. Использовать сепаратистские слова в приличном обществе считалось неприличным.

— Александр, тебе смешно, да? А кое у кого все полетело в тартарары. В Госсовете дичайший раздрай! Что и не припомню, когда такое в последний раз и было. Все партии пересрались между собой в открытом эфире. Их лидеры не знают, что делать. Меценаты в смятении. Кто, вообще, разрешил воякам творить на фонте подобную дичь?

— Да никто, — флегматично оборвал его спич стоически выдержанный Александр. — Чернорусы просто взяли и попёрли вперед. Это же их исторические территории. А по Конституции уже и наши. И освобождение своих земель — это святое! И, как видишь, у рэмней это неплохо получилось. Утерли нос нашим бравым, но жидко обосравшимся генералам.

— Потери у Альянса поистине огромные, — присоединился к разговору субтильный тип в круглых очечках. — Это ведь не простая пехота, а вышколенные специалисты. «Рэмни» знали, кого лупить. Да?

Зина, известный в миру, как политолог Зиновьев, тут же вскинул горящие любопытством глазенки:

— Барон, это в самом деле так? Не слухи?

— Если бы! Во всех мировых столицах совещания без счета. С утра до утра с пеной у рта. Думаю, за неделю количество скорых отставок совершит новый мировой рекорд. Эти сельчане рэмни уделали самых хваленых вояк Альянса. Но, боже, как красиво!

Казалось, что очкарик испытывает некий эстетический оргазм от ощущения причастности к великим событиям. Его очки заблестели еще больше, а лицо перестало быть таким бледным.

— И как будто никто ничего не знал? — Зина пристально уставился на господина, отличавшегося от остальных подчеркнуто офицерской выправкой. — Даже контрразведка?

К его вопросу живо присоединился Александр:

— Скажите, Орлов, в Генштабе начали играть не по правилам администрации?

— Если бы так! — бывший глава департамента разведки Конфедерации сморщился после выпитой стопки. Он предпочитал чистую водку.

Зина нервно бросил:

— А подробней? Мы как бы здесь для этого и собрались!

Генерал Орлов, не торопясь, потянулся к закускам. Таким же незатейливым, как и сам напиток. Очкарик из МИДа с неподдельным интересом наблюдал, как тот сначала поглотил увесистый огурчик бочкового засола, а затем немаленький кус копченого мяса. В Европах Барон давно привык к скудной и простоватой закуске. Канапешки, тарталетки с минимумом начинки. Незамысловатый и относительно дешевый выход для почитателей светских раутов. В Конфедерации же по старинной привычке любили хорошо закусить, да и выпить.

— Орлы Бурлицкого провернули все самостоятельно. Показательно разбив механизированный корпус ляхов и германскую бригаду инженерной поддержки. Досталось и франкам с фризами. Потери врага пока еще толком недосчитаны, и будут ли когда-нибудь в полной мере, неизвестно.

— Да быть не может, чтобы германцы…

— А как, Зина, по-твоему, они это сделают? Чернорусы в этот раз почти не брали пленных и зачищали территорию в ноль. Они выжгли огнем и газом все опорные пункты Альянса. А перед этим какой-то неимоверно дьявольской технологией вырубили всю связь. Вообще, всю. Поверьте моему слову — эта операция войдет в историю военного искусства, как один из блестящих примеров выхода из позиционного тупика.

Некоторые время сидевшие около камина молчали. Затем слово взял ставший предельно серьезным Александр.

— Генерал, а вы сможете объяснить мне и тем, кого я представляю, как так вышло, что обычные мужики, пусть и с опытом войны, провернули неимоверно масштабную операцию. И ни одна генштабовская блядь об этом и слухом не слыхивала? Мимо представляемых мной людей обычно даже пук генеральской жопы не проскакивает. Как это понимать?

— Да так и понимать! — вступил в разговор тучный человек с отекшим лицом. — Считаете, что люди, что шесть лет ходят под смертью, будут вам носики вытирать? И никогда не посмеют начать собственную игру?

— Генерал?

— Бас прав. Если поначалу чернорусы здорово надеялись на Конфедерацию, но затем мы сами дали повод усомниться в своих полномочиях. Командующие нашими армиями сделали все, чтобы обосраться на ровном месте. Репутация вооруженных сил Конфедерации упала ниже плинтуса. И как вы знаете, сим обстоятельством в полной мере воспользовались наши сателлиты.

— Но позвольте, кто республиканцев столько времени держал на плаву? Не давал подохнуть окончательно! Эти рэмни нам в ноги кланяться должны!

Бас в ответ на спич Зины раскатисто засмеялся и потянулся за бутылкой. Перед каждым стоял его любимый напиток.

— А что вы так смеетесь, любезный? — Александр плохо переносил наглого московского купчишку, но без их промышленно-торговых капиталов было сложно выжить во время войны тем, кто больше привык кредитоваться в общемировых центрах.

— Алекс, вам ли не знать, сколько и чего находится в недрах этой западной окраины Росии? И сколько оттуда украли за шесть долгих лет ваши друзья-нувориши? Думаете, республиканцы не в курсе, куда девались миллиарды их кровных денег? И что они все годы получали взамен? Ржавое имперское железо за чистое золото. Справедливый обмен?

Александр скуксился. Дожили — безродные указывают старым имперским фамилиям, что есть хорошо для державы.

— Это уже не мое дело. Тут пусть политики разгребают. Мы действовали по Конфедеративному законодательству.

— И потому рэмни намедни прижали к ногтю «жирных котов» и берут с них и ваших пидарасов хомячков так называемый военный налог?

Лицо Александра скривилось, как будто он вместо шоколада откусил от лимона. Бас снова раскатисто засмеялся. Зине надоел наблюдаемый им балаган, и он, закипая, прокричал:

— Они и раньше постоянно задумывали вещи, идущие вразрез с общей линией. А мы её очень долго пестовали, чтобы вот так просто выкинуть в утиль! Но их атаманов, как и командиров регулярной армии, затеявших полгода назад анархию, всегда вовремя одергивали. Что сейчас пошло не так?