На грани (СИ) - Качалов Эд

Все это он проделывал с молчаливой яростью. Только в его глазах ясно читалось желание нас растерзать.

- Все упорствуете, Ваше Высочество? – грустно спросил князь-кесарь. В голосе Его Сиятельства ясно слышалось сожаление. Правда, было непонятно, с чем связано это сожаление. С тем, что этот орк, которого Его Сиятельство, принимает за царевича, упорствует или с тем, что приходится держать его на цепи.

- А разве царевич Алексей Петрович – орк? – спросил я. Не то чтобы меня сильно волновало, что русский царевич оказался орком, но я четко понимал, что в этом мире это скорее минус, чем плюс. Да и Олег Сельвестрыч, увидев орка на цепи, заметно, напрягся и стал с заметным неодобрением поглядывать на князя-кесаря.

- Во многих Нарышкиных есть доля крови орков. Вот почему русское дворянство в большинстве своем против, чтобы царевич Алексей стал наследником престола. Но…

Договорить князь-кесарь не успел что-то огромное и тяжелое сотрясло стены Секретного дома. Так, что с потолка посыпалась штукатурка. Тут же в коридоре послышался грохот сапог бегущих людей и с лестницы, ведущей вверх, стали спускаться вооруженные стрельцы.

Увидев нас, столпившихся у входа в камеру, они увеличили скорость и стали брать наперевес свои бердыши. Командовал ими капитан с уже известной мне белой повязкой с тремя латинскими буквами.

Интересно, почему никого из стрельцов не смущает эта повязка с буквами чужого алфавита. Насколько я знал историю, в моем мире в это время все немецкое очень часто считалось дьявольским. Судя по всему, здесь к этому относились несколько проще.

Впрочем, по большому счету это были мелочи. Главное сейчас было в том, что на нас надвигалась толпа стрельцов с готовым к бою оружием. Из чего следовало, что шли они явно не поговорить. Ну и я не стал сдерживаться.

Я почувствовал, как стал нагреваться мой шрам-цветок. Причем самое интересное в этот раз он как будто сделал это самостоятельно, не дожидаясь моего прямого желания. Похоже, мой Дар начинает понимать меня, даже не с полуслова. С полувздоха.

Я превратил свою трость в узкий, похожий на самурайский, меч, а другой рукой выхватил из-за спины тесак. Выставив их перед собой, я готов был встретить врага. И мои клинки тоже. По ним гуляли белые всполохи боевой магии.

Краем уха я услышал за спиной металлический шелест обнажаемых клинков. Это мои друзья приготовились принять бой вместе со мной. Надеюсь, князь-кесарь Ромодановский, тоже не откажет в своей поддержке. Все-таки одно дело делаем.

Впрочем, на друга надейся, а сам не плошай. Я первым сделал ход. Набирая скорость, я побежал к капитану и одновременно метнул ему в голову сгусток магической энергии.

Чтобы не пропустить его, капитан вынужден был поднять саблю, отбивая магический снаряд. Это ему удалось. Но в следующее мгновение выражение торжества на его лице сменилось удивлением и обидой.

Оба моих клинка вошли в его неприкрытый никакой защитой, живот. Рука капитана с саблей в руке стала безвольно опускаться. Еще мгновение и я в очередной раз получил бы чем-то тяжелым по голове.

Выдернув клинки из живота капитана, я отклонился в сторону и едва успел отбить пару направленных в меня бердышей. Слава богу, рядом оказался Янис, который ловко разрядил в одного из стрельцов пистолет.

Дальнейший бой распался на отдельные схватки и превратился в то, что летчики называют собачьей свалкой. Прежде всего это касалось нападавших.

Мы же с друзьями старались не удаляться от камеры, где был царевич, и держались плечом к плечу. Иначе нам не выстоять – нас было меньшинство. В любом случае в этом бою не было места ни магии, ни огнестрелу, только благородное белое оружие. И еще пушечные ядра, чьи попадания в стены крепости, то и дело слышались снаружи.

Его Сиятельство, князь-кесарь, кстати, тоже не стремился нам помочь. За нашими спинами он отступил в камеру и стал что-то там делать с царевичем-орком. К сожалению, что он там творит, я посмотреть не мог. Слишком занят был нападавшими. И это мне не нравилось. Появилось ощущение, что еще немного, и царевич Алексей стараниями князя-кесаря перестанет обременять своим присутствием этот суетный мир. Чего мне почему-то очень не хотелось. Но и выхода я не находил. Стрельцы наседали как звери.

Отбиваясь от очередной парочки владельцев бердышей, я случайно зацепился взглядом за трещину на потолке. Я мог поклясться, что еще пары минут назад ее там не было. Решение пришло, само собой.

Перекинувшись парой слов с Олегом и Сергеем, бившимся справа и слева от меня, я вместе с ними усилил натиск. Янис и Федор Иванович нас поддержали. Наш совместный яростный напор заставил противника на мгновение разорвать с нами дистанцию. Этого мгновения мне хватило, чтобы отправить в трещину на потолке магический заряд. И я уж расстарался. Сделал так, чтобы мощности заряда хватило для того, чтобы трещина расширилась, поползла в разные стороны и, в конце концов, обрушила потолок.

Это произошло как раз в тот момент, когда противник собрался с духом, чтобы возобновить атаку.

Град камней, обрушившихся на стрельцов сверху сразу около десятка, отправил на тот свет. Еще столько же ранил. Остальные отпрянули и сначала медленно попятились, а потом попробовали удариться в бега. Но это у них не вышло. Потому что с противоположной от нас стороны по ним кто-то ударил.

Скорей всего это гарнизон крепости смог выделить какое-то подразделение, для зачистки уже прорвавшегося противника.

Сельвестрыч, который прикрывал нас сверху магическим щитом, пока я обрушивал потолок – снял защиту, и мы тоже ударили по стрельцам. Через несколько минут все было кончено. Кто-то из мятежных стрельцов был убит, кто-то повязан, а мы встретились с дородным полковником, который оказался комендантом Шлиссельбургской крепости.

Сначала он хотел нас убить. Но мы активно этому сопротивлялись. Пришлось даже подранить троих его особо ретивых подчиненных. Несильно. При нынешнем развитии медицины – месяц домашнего лечения у каких ни будь знахарок и травниц и можно снова в строй. Ну ладно, не в строй – это я погорячился. Но жить будут.

Только после этого комендант решился нас выслушать. Однако пока мы пытались объяснить ему, что мы свои, родные, он то и дело хватался за саблю и все порывался нас арестовать. Мы, естественно, активно не соглашались. Я так подозреваю, что его сильно смущало наличие среди своих – родных орка.

Наконец, он все-таки услышал нас. Решающим аргументов для него стало, то, что мы сюда не сами по себе пришли, а сопровождая самого князя-кесаря Ромодановского.

Услышав имя всемогущего главы Тайной Канцелярии, комендант слегка поубавил свой пыл в насаждении порядка и причинении законности и с огромной долей скепсиса в голосе спросил:

- Ну и где Его Сиятельство, князь-кесарь?

- Он здесь! Извольте следовать за мной, сударь! – я жестом показал в сторону камеры, где содержался царевич Алексей, и предложил коменданту следовать за собой.

Комендант недоверчиво фыркнул, однако последовал за мной. В качестве предосторожности, дабы чего не выкинул, его ненавязчиво, с четырех сторон окружили Олег, Сергей, дядька Федор и Янис.

Войдя в камеру царевича, я в первое мгновение опешил от увиденного. Во второе бросился на выручку, правда сначала не решил кому. Дело в том, что князь-кесарь и орк, который не орк, а царевич Алексей, сцепившись, катались по полу.

Боролись они яростно, но молча, только грохот цепи, которой орк был прикован к стене, сопровождал их схватку.

Подлетев к ним, я попытался их растащить, однако мне это не удалось. Тогда я рявкнул во всю мощь своих легких:

- Прекратить!

Ноль реакции. Я молча указал Олегу на царевича, а сам пошел к князю -кесарю и схватив его под мышки и приложив все свою силу оторва от царевича. Это получилось только потому, что, с другой стороны, то же самое проделывал с царевичем Олег.

Когда я оттащил князя-кесаря, то увидел в его руках стилет.

- Порешить царевича Алексея решили, Ваше Сиятельство? – зло спросил я. – А не слишком ли много на себя берете.