Сатисфакция (СИ) - Пылаев Валерий

Я попытался посчитать количество человек, которые сейчас собралось на Дворцовой, и оно вышло не таким уж впечатляющим. Грамотно расставленные ограждения и блокпосты смогли создать иллюзию толпы, но не больше. И чем внимательнее я всматривался в окружавшие нас лица, тем сильнее убеждался в фальшивости происходящего.

Наемные заводилы с криво натянутыми улыбками, усталые мужчины в штатском, в которых угадал бы служащих и мелких чиновников даже слепой… Некоторые бедняги явились на празденство с семьями. Их изрядно разбавляли небольшие компании по шесть-семь человек, явно специально согнанные на Дворцовую с каких-нибудь государственных предприятий. Проходя по аркой Главного штаба, я раза три натолкнулся на стайки детишек с то ли учителями, то ли воспитателями.

Бюджетники, школы, детские дома… Мещерский задействовал весь имевшийся под рукой административный ресурс, и все же картина всеобщего блага и единодушия вышла плоской и настолько блеклой, что не смогла убедить даже самых обычных граждан. Я то и дело натыкался взглядом на хмурые и встревоженные лица тех, кто явился поддержать его светлость герцога Брауншвейгского по собственной воле — и их оказалось не так уж и много. И каждый выделялся из якобы-ликующей толпы отсутствием кое-как наспех натянутой на физиономию фальшивой улыбки.

Особенно забавно оказалось наблюдать за шпиками и соглядатаями: их на площади было сколько, что они, кажется, сами уже не могли сообразить, где свои, а где — чужие. Своих людей на Дворцовую отправили и мы с Гагариным, и Морозов, и Мещерский с Георгом, и еще черт знает кто. Невзрачные мужчины в джинсах и темно-серых куртках бродили туда-сюда, и иногда казалось, что вокруг вообще нет никого, кроме них.

— Пожалуй, тут мы разделимся. — Я легонько толкнул в бок одного из старших Камбулатовых. — Побродите по площади, посмотрите, что к чему… Встретимся на этом же месте через час.

Хмурый парень с короткой черной бородкой кивнул, и через несколько мгновений примерно полдюжины наших растворились в толпе. Через десяток шагов исчезли еще трое, а к пункту досмотра мы подходили уже вдвоем с Камбулатом. На этот раз я решил обойтись без оружия — после драки с альбиносом мой Дар, кажется, стал еще сильнее, разом прыгнув через несколько степенек развития, на преодоление которых у обычного парня моего возраста ушло бы несколько лет.

Пожалуй, я уже и правда не нуждался в огнестрельных игрушках, да и в схватке Щитов и атакующих элементов со мной с гарантией справились бы разве что «единицы» и матерые «двойки» — однако расслабляться все же не стоило. Пройдя через рамку металлодетектора, я огляделся по сторонам. Но ни седоусых генералов с квадратными подбородками, ни блеклого вида потрепанных старичков с хитрыми глазами поблизости как будто не было.

А уж альбинос с его габаритами точно не смог бы подобраться незамеченным. Толпа за ограждением надежно скрывала нас с Камбулатом, но его туша возвышалась бы над головами простых смертных чуть ли не на целый метр.

Впрочем, я все то и дело продолжал осматриваться — на всякий случай.

— Ты смотри — стоят.

Из размышлений меня вырвал насмешливый голос, прозвучавший прямо над ухом. Поначалу я никак не мог понять, что именно так развеселило Камбулата, но, приподнявшись на цыпочки, все-таки сообразил.

В почетном карауле у Зимнего стояли иберийцы. Конечно, не только они: я разглядел и шевроны гвардейских полков, и кого-то из дворцовой полиции, и вояк из Брауншвейга — земляков Георга. И даже около полудюжины бойцов гардемаринской роты в парадных мундирах. И все же большую часть охраны около стен составляли заморские гости с косыми алыми Бургундскими крестами на плечах.

— Занятно. — Я ехидно ухмыльнулся. — Неужели его высокопревосходительство канцлер не доверяет своим людям?

Вопрос, разумеется, был чисто риторическим: настоящей опоры среди силовиков у Мещерского не имелось. Ему вполне хватило бы влияния и денег купить симпатии хоть половины армейских генералов и чинуш из Министерства обороны — но не их верность. Любого, чье слово хоть чего-то стоило среди силовиков, связывала с Советом или дружба, или родство, или долги, которые едва ли получилось бы заплатить любой из существующих в мире валют.

Неудивительно, что Мещерский с Георгом подстраховались.

— Позорище, — проворчал Камбулат.

Похоже, он считал чужаков в оцеплении у дворца чуть ли оскорблением мундира императорского флота — и, пожалуй, не только он один. Я только сейчас сообразил, почему местные вояки стояли у пропускных пунктах с такими постными лицами.

Ничего, парни — это ненадолго. Слово Серого Генерала.

Знакомое лицо вдруг мелькнуло совсем рядом — буквально в паре шагов. И тут же снова исчазло в толпе. Я не успел даже толком сообразить, кого именно увидел, а тело уже отреагировало само: тут же подобралось, ускорило шаг, оставляя за спиной недоумевающего Камбулата, и через несколько мгновений уже двигалось следом за невысокой фигурой в штатском.

Я не был уверен до конца, но когда расстояние между нами сократилось, понял, что все-таки не ошибся. Видимо, дела в Третьем отделении шли совсем нехорошо. После того, как Совет безопасности как следует прошерстил контору, многие потеряли чины и должности. Кое-кто даже отправился под суд, однако моему старому знакомому повезло — и не в последнюю очередь потому, что я не потрудился донести куда следует весь компромат, добытый у покойного Резникова.

В последние пару недель мой… скажем так, друг, был не слишком-то общителен. Видимо, оттого, что все его подразделение отправили работать «в поле» — то ли шпионить за конкурирующими организациями, то ли выискивать врагов отечества — мнимых или существующих. В любой другой день я, пожалуй, просто прошел бы мимо, чтобы не привлекать лишнего внимания, однако сейчас у меня в голове вдруг созрел план… Точнее, в нем появилась та самая недостающая деталь, которой так не хватало.

— Доброго дня, ваше высокородие, — негромко произнес я. — Отличная сегодня погодка, не правда ли?

— Что?.. Господь милосердный, это вы⁈

От неожиданности Соболев едва не подпрыгнул. Впрочем, неудивительно: мой облик в виде черного спортивного костюма и недельной щетины наверняка показался ему если не угрожающим, то по меньшей мере необычным, а значит — сулящим очередные неприятности.

Впрочем, как и любая из личин, которые бедняга имел сомнительное удовольствие наблюдать.

— Разумеется, это я, друг мой. — Я осторожно, но крепко взял Соболева под локоть. — А кого вы ожидали увидеть?.. Впрочем, сейчас речь не об этом. Странное дело — в последнее время вы почти перестали отвечать на мои звонки. Я начинаю подозревать…

— Я не могу… не мог. Вы должны понимать… — жалобно проблеял Соболев. — За нами всеми следят! Возможно, даже прямо сейчас они…

— Понимаю. Можно сказать, я — само понимание. — Я чуть ослабил хватку. — Но раз уж мы с вами встретились — самое время попросить еще об одной услуге. Крохотной, я бы даже сказал — незначительной.

— Господь милосердный… Уверен, я об этом еще пожалею, но… — Соболев протяжно вздохнул. — Что вам нужно?

— О, сущая безделица, — улыбнулся я. — Уверен, вам не составит передать мое послание одному человеку. Важному, но все же не настолько, чтобы вы не смогли добиться аудиенции.

— И кому же?

— Нашему дорогому председателю Совета имперской безопасности. — Я чуть нагнулся и выдохнул Соболеву прямо в ухо: — Его сиятельству генералу-фельдмаршалу Николаю Ильичу Морозову.

Глава 23

— Останови здесь.

Я поднял руку, и Камбулатовский «Икс» сбавил ход и через несколько мгновений остановился у тротуара напротив узкого пешеходного мостика, название которого я почему-то никак не мог вспомнить. Дальше я собирался прогуляться пешком, хоть это и было небезопасно.

Наверное.

— Может… Может, не надо? — Камбулат будто прочитал мои собственные мысли. — Ты слишком рискуешь.

— Знаю. — Я пожал плечами. — Есть идеи получше?