Теперь я не Адвокат 3 (СИ) - Воронцов Михаил

— У вас есть личная ненависть к моему подзащитному?

И рожа такая гневная-гневная у адвоката. Аж щечки покраснели.

— Абсолютно нет. Я сейчас и не могу вспомнить, сталкивался ли я с ним где-то. Но, конечно, можно сказать, что я испытываю негативные эмоции к тем, кто нарушает закон. Но если этого делать нельзя, то перестану.

Все вопросы задавал адвокат. Смирнов сидел молча.

— Вы догадывались, что нарушаете закон?

— Никак нет. Не догадывался, потому что не нарушал. А даже если и нарушил, то благодаря моим действиям были предотвращены преступления с куда более тяжелыми последствиями. Если б килограммы наркотиков были реализованы, это поставило бы под угрозу жизни тысяч наркоманов.

С каждым вопросом адвокат Смирнова убеждался, что смутить меня и заставить ошибиться получится едва ли, но деньги заплачены, надо работать.

— Как вы узнали о том, что в гараже, возможно, наркотические средства?

— Я все изложил в протоколе допроса, не вижу смысла повторять.

— Вы угрожали Смирнову?

— Я прошу снять этот вопрос, — сказала Вика. — Он является некорректным.

— Да, можете не отвечать, — кивнул следователь.

— Вы являетесь агентом собственной безопасности полиции? — спросил адвокат.

— Прошу снять вопрос, — снова произнесла Вика. — А господину адвокату я рекомендую не нарываться на жалобу.

— Вопрос снимается, — сказал следователь. Затем он повернулся к адвокату.

— Давайте не превращать ситуацию в балаган, хорошо?

Адвокат нахмурился и промолчал.

И тут Смирнов наверное впервые на меня посмотрел. Пристально-пристально. И улыбнулся странной всезнающей улыбкой.

Глава 18

Я не стал отвечать ему. Просто скользнул взглядом и отвернулся. Что-то такое я уже видел и неоднократно. Много раз за время работы в полиции мне намекали на то, что «выйдут и зарежут», но пока не зарезали. Смирнов, возможно, самый серьезный из попавшихся мне ублюдков, но какая разница. И на свободу он скорее всего не попадет никогда — по тем статьям, которые ему предъявляют, предусмотрено пожизненное. И его дает за гораздо меньшее.

Или это намек на то, что будет еще одна баба-соблазнительница? Давайте, я совсем не против. Лида доставлять удовольствие умела. Надеюсь, остальные не хуже.

…Скоро очная ставка закончилась. У вражеского адвоката кончились как дурацкие вопросы, так и все остальные. Ни на чем подловить он меня не смог. Я откровенно валял дурака, а Вика при малейшей рискованной ситуации требовала от следователя снять вопрос и тот в подавляющем большинстве случаев шел ей навстречу. При этом я даже испытывал непривычное ощущение — не мог припомнить такого, чтоб следователь был на твоей стороне.

Впрочем все правильно. Смирнов — рыба жирная, система таких любит. Оперативно-служебные показатели его тушка закроет за весь год.

— Вечер на дворе, — сказал я Вике, когда мы вышли из здания. — Пойдем куда-нибудь все-таки поужинаем.

— Я домой, отсыпаться. Несколько дней работала по ночам, — холодно ответила она.

— Хорошо. Тогда подбрось меня.

— Да уж не оставлю здесь.

— Не пойму, зачем был нужен этот цирк, — произнес я. — Они всерьез думали меня чем-то смутить?

— А ты не думал о том, что это лишь способ поддержать Смирнова? Показать, что о нем не забывают и все такое?

— Может и так, но выглядит оно очень глупо. Был бы на месте Смирнова кто-то не из системы, еще есть какие-то шансы забить ему голову обещаниями и адвокатским пафосом, но здесь…

— Ты абсолютно прав, но отказаться от Смирнова те люди не могут. И приказать адвокату не валять дурака — тоже.

— Ну да, да…

Вика высадила меня около дома, поцеловала в щечку и умчалась.

Я грустно пошел по лестнице к себе, осматривая «видением» каждый пролет, но едва я успел закрыть дверь квартиры и упасть на диван, как заиграл телефон. Кто это, на ночь глядя?

С ума сойти — Майя, ассистентка Нечаева. Вот уж кого не ждал. Что-то случилось или более есть приятное основание для звонка? Например, желание вместе провести время?

— Привет, — сказал я, стараясь не выдавать удивления.

— Привет, — отозвалась она. — Узнал?

Голос спокойный, без улыбки. Обычно, когда звонят вечером лицу противоположного пола, интонации другие.

— Конечно, — ответил я.

Она звонила по мессенджеру, а там есть фотография, хоть и маленькая.

— Нам надо встретиться и поговорить.

— С удовольствием, я готов. Что-то случилось?

— Нет… ничего. Просто поговорить. Я хочу рассказать кое-что.

— Хорошо. Когда тебе удобно?

— В любое время.

— Тогда я могу прямо сейчас. Куда приехать?

— Если не боишься, ко мне домой.

— Не боюсь. Я парень смелый. Называй адрес.

— Записывай или запоминай, — впервые за разговор немного улыбнулась Майя.

Очень интересно. Судя по голосу, что-то явно не так, хоть Майя это и отрицает. Ну, сейчас разберемся. Ехать недалеко. Я — человек свободный. Вика меня видеть в нерабочее время желанием не горит. Так что пусть будет, что будет.

…Дом Майи — не чета моему. Старый, массивный, с высоченными потолками. Я такие люблю не слишком. Дыхание старины всегда мрачное, и этот случай — не исключение. Дом хмуро и безразлично смотрит на тебя глазами-окнами. Люди для него — маленькие недолговечные существа, чьи имена можно даже не запоминать.

Пришлось ответить зданию таким же равнодушным взглядом. Я приехал не к тебе и меня не интересует, что ты видишь внутри своих каменных снов.

Консьерж, затем решетчатый лифт — и вот я перед нужной мне дверью. Она открыта. Дожидается меня.

— Привет, Майя. Что случилось?

Красивая она женщина. И одежда у нее красивая — темный шелковый халат до пола.

Квартира обставлена изысканно, но сумрачно. Верхний свет не горит, неяркие светильники вынимают из темноты полки с книгами и темную мебель.

— Ничего не случилось. Точнее почти. Я долго думала и решила с тобой все-таки поговорить. Но… если ты не против, для начала мы можем поужинать. Здесь, безо всяких ресторанов.

— Спасибо, конечно. А еда будет какой? Однажды Нечаев угостил меня феноменальной экзотикой. Но я не против, было очень вкусно!

— Нет. Разочарую тебя или наоборот успокою — все традиционно, — улыбнулась Майя.

Она провела меня не на кухню, а в столовую — та находилась в одной из комнат.

Ужин действительно оказался без приключений. Мясо, гарнир и прочее — как в обычном ресторане европейской кухни. Ни одного жареного паучка или съедобной плесени.

Мы ели молча, даже почти не посматривая друг на друга. Я не хотел в очередной раз спрашивать о причине звонка, а Майя ничего не говорила.

— Спасибо, очень вкусно, — сказал в конце ужина я и пристально, не отрывая глаз, все-таки посмотрел на нее. Если она всего лишь хотела меня соблазнить, то сейчас самое время.

— Пойдем, — произнесла она, взяла меня за руку и провела в другую комнату.

Она оказалась кабинетом. Около дивана находился темный журнальный столик, а на нем были разбросаны альбомные листы бумаги с карандашными рисунками.

— Посмотри, что на них, — кивнула Майя.

Я сел за стол и начал рассматривать рисунки.

Очень мрачно. Хотя такое я уже видел на спиритическом сеансе, который проводил Альберт.

Нет, вру. Здесь гораздо хуже. Жуткие чудовища, горящие дома, безумные люди, терзаемые монстрами. И все это происходит в Москве. Некоторые улицы я даже смог узнать. Нарисовано очень хорошо. Чтобы понять это, не нужно учиться на художника.

— Кто это рисовал? — спросил я, хотя ответ был очевиден.

— Я, — пожав плечами, ответила Майя.

— Умеешь. Но что это?

— Мои видения во время транса.

Я вздохнул.

— Видел похожее. Нечаев при помощи артефакта показывал такие картинки за оконным стеклом. Знать бы, что они означают.

— Я входила в транс без Альберта, сама. После того случая со смертью он побаивается отпускать меня далеко в астральный мир, поэтому приходится без него. А что они означают…