— Вот этот остров мне нужен, — ткнул в то место, где, как я считал, находился остров Эльба. Найти его по этой карте будет не проще, чем по рисунку первоклассника.
— А тут что? — поинтересовался Одиссей.
— Железо, — коротко ответил я. — Очень хорошая руда. Если мы его не заберем, то другие заберут. И тогда нам веселье обеспечено.И вот это место внимательно осмотри. Тут большая река впадает. Я ее знаю как Тибр, но как зовут ее местные, не ведаю. По ней хорошая торговля пойдет, когда Италия успокоится. Сделаешь?
— А мне что с того? — сощурился Одиссей. — Я в это плавание с Плеядами выйду, и дай боги до штормов вернуться. Там воды непростые, да и морской народ лютует.
— Бирему тебе подарю, — веско обронил я. — А люди твои жалование серебром получат. Но за это в плавание моего писца возьмешь и привезешь его назад. Он все, что увидит, запишет. А с ним будет мой купец с товаром.
— А запомнить нельзя, что ли? — удивленно посмотрел на меня Одиссей. — Зачем крючки эти? Такая память плохая у твоего писца?
— Память как раз хорошая, — поморщился я. — Но мне нужен будет отчет за каждый день. Подробно. Люди, племена, цены. Понимаешь?
— Кажется, понимаю, — почесал бороду Одиссей. — Тогда в следующем году и схожу. В этом не успею уже.
— Договорились, — протянул я руку. — Бирема с товаром на Итаку придет. Жди.
* * *
Писец Акамант ждал меня с новостями. Он запустил слух вместе с торговцами, и он начал давать свои плоды. Двойное плацебо. Так это называется в медицине. Лекарство-пустышка, про которое и сам врач не знает, что оно пустышка. Очень действенная штука. Вот и царь Уллазы не знал о том, что врет, как последний раб. Он свято верил в то, что вещал вождям бродячих родов. Да у него и причин сомневаться не было. Пошла весть от купцов по всему восточному берегу Великого моря, что фараон Рамзес зовет в шарданы морской народ. И что в Уллазе будет ждать проводник с царским папирусом. Дело то обычное. Фараоны частенько чужеземцев на службу брали, хоть нубийцев, хоть северян. А священную особу и вовсе только они и охраняли. Воинам из знатных семей, связанных кровными узами с жрецами и старинной аристократией номов, цари Египта доверяли не слишком. Не дураки были.
— Рискованно, царственный, — внимательно посмотрел на меня Акамант. — Это же получается, мы на две стороны врем. «Живущие на кораблях» думают, что их на службу зовут, а египтяне считают, что на них вражеское войско плывет. Не завраться бы нам.
— А кто это проверит? — спросил я его. — Из Египта послов не пошлют, на слово поверят. Они просто не смогут не поверить, понимаешь? Это слишком опасно для них. А если бродяги решатся без разрешения на службу пойти, их просто утопят, когда в нильский рукав заплывут. Нужно все сделать за два-три месяца. Соберем весь сброд от Лукки до Газзаты и бросим его на Египет. Пусть и те и другие себе лбы порасшибают. Потом сговорчивей будут.
— Хорошо было бы, царственный, — несмело улыбнулся Акамант. — Море тогда намного чище станет. Продыху от этих разбойников нет. Я как вспомню, что при штурме пережил, так в холодном поту просыпаюсь. Из ваших слуг и половины в живых не осталось.
— Купец Рапану в Уллазу прибыл? — спросил я его.
— Прибыл, царственный, — кивнул писец. — Отчаянной смелости муж, если на такое дело сподобился. У него с собой папирус из канцелярии чати и табличка на аккадском. Я ее сам читал. Не представляю, как он смог ее получить.
— Не расплачусь с этим парнем, — пробурчал я. — Он дары царю Уллазы отдал?
— Отдал, государь, — ответил писец. — Сказал, что это дары от его величества фараона за то, что он всех бродяг у себя примет и к его величеству отправит. Ткани из Пер-Амона, золото и корабль зерна. После такого во все что угодно поверить можно. То золото, что он в Египте на серебро наменял, я в казну положил.
— Хорошо, — поморщился я. Недешево зачистка моря обходится, ну, да ничего, еще заработаем. Одним махом прихлопнуть девять из десяти пиратов на восточном берегу моря — дорого стоит.
— Царь Алкимах, государь, — продолжил писец, — и сам без памяти рад, что всех буйных в Египет отправит. Он муж разумный и дальновидный. Он Уллазу захватил совсем не для того, чтобы ее с лица земли стереть. Он ее отстроить хочет и детям своим передать. Да и другие цари прибрежного Ханаана тоже проблески разума проявляют. Они себе по клочку земли ухватили, и теперь нипочем не отдадут. Уже и забыли, что сами разбойники бывшие. Желают порядка, торговли и пошлин с купцов.
— Это хорошо, — усмехнулся я.
А ведь началось проникновение «живущих на кораблях» и намного южнее. К Газе, Ашдоду и Ашкелону. Египтяне еще контролируют города, но охранять весь берег уже не в силах. Будущие филистимляне совсем скоро переплавятся в единый народ, который просуществует столетия, попав в Ветхий завет. Именно они вышвырнули из Палестины гарнизоны египтян. Там у его величества Рамзеса воинов совсем мало. Пока что они зубами вцепились в Библ, потеряв который останутся без дерева.
— Бродяги железо обрабатывать умеют, государь, — внимательно посмотрел на меня Акамант. — Оружие у воинов доброе. Я слышал, они сюда с севера пришли. Где-то в стране Хатти этой премудрости научились.
— Что делать, — развел я руками. — Так и должно быть. Шила в мешке не утаить. Ты мастеров нашел?
— Нашел, господин, — склонился Акамант. — Новый ремонт дворца начнем незамедлительно. Ваш тронный зал затмит великолепием все, что есть на Кипре.
— Не так, — покачал я головой. — Сюда приплывут послы из Египта. Они должны быть потрясены увиденным. Понимаешь?
— Хм… — задумался Акамант. — Позволено ли мне будет привести к взору царственного старшин камнерезов и медников?
— И ювелиров, — кивнул я. — Я хочу переделать здесь абсолютно все.
— Но ведь египтяне никогда не присылали сюда своих послов, — задумчиво посмотрел он на меня. — Это наши вельможи всегда плавали в Пер-Рамзес и унижались перед проклятыми гордецами.
— У них просто не будет выбора, Акамант, — уверил я его. — Египтяне победят «живущих на кораблях», но эта победа обойдется им так дорого, что они малость растеряют свою спесь.
1 В табличках из Пилоса (ок. 1200 г. до н.э.) встречается название:
