Верховный Главнокомандующий (СИ) - Зеленин Сергей

— Так и, я им говорю: «Вас балуй — так, вы хоть царю на шею усядетесь и ножки свесите»! Так, каждому же на роток платок не навесишь…

— Это, ничего! Хуже будет, когда вообще ничего говорить не будут — забудут про моё существование. Ты, главное — работай, Алексей Николаевич!

Кратко проинструктировал его, что надо распространять в народе про вчерашнее происшествие с великими князьями. Мол, пришли родственнички уговаривать Царя замириться с германцем — отдав тому пол-матушки России и в придачу Курильские острова. А Надёжа осерчал и выгнал их взашей.

«А аля герр, ком аля герр»!

После приведения царской морды в порядок, соизволил принять бедолагу графа Фредерикса, по виду уже смирившегося со своей судьбой… Через две-три минуты он вошел: «развалина» — кажется, вот-вот и он весь рассыплется на части, искусно собранные вместе портным, сапожником и куафером. Насколько возможно глубокий — для его состояния (с таким то, «пробегом»!) поклон и, он становится у двери кабинета царя.

К моему крайнему удивлению он порекомендовал на пост Министра Двора не своего зятя генерал-майора Свиты Воейкова, ныне исполняющего обязанности Коменданта Царского Поезда, а вообще — какого-то «левого» придворного.

— Спасибо граф, но я уже выбрал Вам приемника — генерал-лейтенанта Свиты Мосолова! Так как, он уже давно фактически исполняет ваши обязанности и очень хорошо — лучше Вас в них разбирается, то сдавать ему дела не надо — можете немедленно собираться и ехать в свою Финляндию на заслуженный отдых… Всё остаётся в надёжных руках!

Для самого себя неожиданно, я резко подобрел и, видимо поняв это на уровне инстинкта, старик, всё никак не уходил — всё что-то нёс и нёс о былом и пережитом вместе со мной… Пришлось выйти из-за стола, пожать ему руку — грубо выгнать взашей я сегодня не решился, до того жалко граф выглядел:

— Благодарю за службу, Владимир Борисович! Годы, проведёнными вместе с Вами, навсегда останутся лучшими среди моих самых лучших воспоминаний…

Однако, даже этого было мало — чтоб спровадить! Пришлось вернуть ему орден, лично проводить за пределы царского вагона, с полчаса пообниматься на виду у всех, выделить личный «Фюрермобиль» и генерал-майора свиты Петрово-Соловово — адъютанта по особым поручениям, в сопровождающие. Пока грузили графский хабар, успел шепнуть генералу на ушко:

— Вывезите его на вокзал и не возвращайтесь, пока на поезд не усадите… Обратно привезёте — отправитесь на фронт командиром пехотного батальона, господин генерал.

Опальный граф так плохо выглядел, что пришлось дать в сопровождающие ещё и лейб-медика Фёдорова.

Прибыл вчерашний вновьиспечённый есаул. Он, сияя новенькими погонами и стараясь поменьше дышать в мою сторону, предоставил двух живописного вида казаков — кашевара и артельщика. Объяснил им за пять минут — на словах и пальцах весь текущий расклад и, вскоре со стороны кухни послышался невероятный «шорох»… Это «шуршали» расслабившиеся при моём Реципиенте кухработники — наводя шмон и порядок на рабочем месте.

Пригласил чернявого, горбоносого и стройного как кипарис есаула в свой кабинет на собеседование… Готов биться об какой угодно заклад — кровь у него где-то, как минимум на четверть чеченская! Должно быть, дед его или прадед когда-то очень давно, умыкнул себе в невесты горянку.

В беседах с приближёнными, тем более — с потенциальными кандидатурами на членство в моей «команде», я решил использовать методы, столь блестяще описанными — чуть ли не столетие спустя Карнеги и, к которым интуитивно прибегали многие успешные государственные деятели прошлого, настоящего и будущего. Я, целиком сосредоточился на личности есаула, с головой погрузился в его проблемы — с живым интересом расспрашивая его про личную жизнь и службу, здоровье и материальное положение его близких и, так далее и, в том же духе…

Фамилия у него оказалась ожидаемо нерусская — Мисустов, имя-отчество наоборот — Пётр Изотович. Молодой — ещё тридцати нет, за плечами гимназия, Оренбургское казачье училище, два курса университета, откуда думаю его за что-то выгнали и, естественно — фронт, куда пошёл в самом начале войны добровольцем. Наличие всего одного скромного солдатского «Георгия» на груди — тоже положительно характеризовало казака в моих царских очах: как известно чем дальше от штабов — тем меньше крестов серебряных и больше деревянных…

— За что получили «Георгия», господин есаул? — спрашиваю.

— За атаку на эскадрон улан 13-го Прусского полка, Ваше Императорское Величество.

— Расскажите мне, как дело было?

— Так, долгая история, Ваше…

— А нам куда с вами торопиться?

— Хорошо! Дело было так, Ваше Величество: рано утром 27 октября прошлого года, я и ещё десять казаков вызвались охотниками в разведку. Шли осторожно в сильный туман и, тут наткнулись на немецкий конный разъезд. Да, засомневались — немцы это или наши? До них всего шагов триста, стоят толпа-толпой, а туман густой уж шибко! Ну, что делать? Решили их обойти за пригорком…

— …Стали обходить немцев, тут нам навстречу попался жид! Обыскав, нашли у него немецкий пропуск. Ну, что ж — давай его пытать… Сначала упирался, потом упал на колени и повинился, что послали немцы его узнать — сколько у нас здесь войска стоит. «Если жить хочешь, — говорю ему, — расскажи что видел, когда сюда шёл?»

— …Ну, жиду делать нечего, он и поведал нам, что за пригорочком — спешенные уланы. Целый эскадрон! Обошли мы их с тыла — тут, как по заказу туман кончился да и дали семь залпов. Немцы, не ожидав такого, здорово оробели и, пустились бежать к своим коням — да, не тут то было! Мы на конь, догнали — да, как давай их рубить! Всех бы вырубили — до единого, да попались на пути немецкие пехотные части — пятерых казаков у нас убили…

— …Четверых улан мы в плен взяли и, те сказывали — что их полк недавно из Франции прибыл. Так там, за всё время войны — лишь несколько человек у них убили, а тут — за раз, почти целый эскадрон. Вот за это дело, Ваше Императорское Величество, я и урядник Маслов получили «Георгия» 4-ой степени…

— А что с жидом?

— С каким «жидом»?…Ах, да! Зарубили мы его тут же — на месте: времени не было возиться — вешать.

Ну, что сказать? ГЕРОЙ!!!

Поговорили ещё на всякие-разные темы, в основном про казачий быт и обычаи… Узнал, очень много для себя нового и интересного. Оказывается, история Собственного Конвоя Его Императорского Величества начинается ещё со времён Отечественной Войны 1812 года. Первая «Черноморская» сотня Лейб-гвардии, была создана из кубанских казаков и охраняла Императора Александра I во время заграничных походов русской армии. Таким образом, Конвой был первым специальным подразделением в России, предназначенным для непосредственной охраны высших должностных лиц…

Очень интересно решён кадровый вопрос: офицеры-«покупатели», предварительно опрашивали казаков-«дембелей» об наличии достойных кандидатов из молодых казаков в их станицах им на замену. Те же, так же — предварительно, посылали запрос на малую Родину, советуясь со станичным атаманом и стариками. При «кастинге» обращали внимание на внешние данные (рост должен быть не менее метр восемьдесят, «приятная наружность»), на грамотность и сообразительность и даже на коммуникабельность — «умение ладить с сослуживцами». Далее, «всеобщее» голосование за каждого претендента и призыв…

В Лейб-Гвардии Сводном Полку, поддерживалась жёсткая дисциплина — за малейшую провинность следовало отчисление из Конвоя. Мало того, что это являлось для казака личным позором, позор был для всей его станицы — куда он не смел показать носа! Ведь, после такого случая — новобранцев для охраны царя, оттуда уже не брали…

Вот такие патриархальные порядки! Конечно, всё донельзя красиво, чинно и благородно — но войны двадцатого столетия, с такими порядками не выиграешь.

Впрочем, есаул и сам всё прекрасно понимал и, практически, открытым текстом заявил — что всё это чисто понты! Как и, придворная «Золотая» рота.