Агент влияния (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

Потом я смотрел на то, как полицейские и инструкторы школы стреляют по мишеням. Мишени стоят недалеко – метров пятнадцать, не больше, что вполне соответствует реалиям города, где цель обычно находится еще, гораздо ближе. Какой смысл стрелять на пятьдесят метров, рискуя попасть в случайную цель? Например – в прохожего, на свою беду вылезшего из-за угла. Или в жителя близлежащего дома, высунувшего в окно любопытную физиономию.

Попадали ребята неплохо – в круглые спортивные мишени. Обычные спортивные мишени, без всяких там силуэтов. Так у них положено. До мишеней-силуэтов еще долгое, очень долгое время.

Выглядело все довольно-такинаивно, можно даже сказать – любительски, и я слегка затосковал. Видимо на моем лице очень уж живо отразилась вся тоска израильского народа, страдающего в египетском рабстве, так что распорядитель всего этого действа немедленно обратил взгляд именно на меня:

– Майкл! Может ты покажешь нам, как правильно нужно стрелять? Вижу, ты тут заскучал! И не сочти за труд прокомментировать успехи наших стрелков. Вот как раз принесли мишени! Что скажешь, Майкл?

Я посмотрел мишени, пестрившие дырочками от пуль (Девятка… десятка… девятка… восьмерка… девятка… десятка. Кучно палят ребята!) и равнодушно отложил их в сторону. Посмотрел в хитрые глаза седого старого полицейского, и с сомнением помотал головой:

– Плохо! Очень плохо!

– Что плохо? – лицо седого стало серьезным – Посмотри, все пули в центр! Считаешь, что сможешь лучше – давай, покажи нам!

Я подошел к «прилавку», на котором лежали десять револьверов, выбрал один – «Кольт» 45-го калибра. Увесистый, хорошо ложащийся в руку. Откинул барабан и медленно, без спешки набил каморы патронами. Хорошая штучка! Ей-ей всегда испытывал тягу к револьверам! Есть в них что-то такое… для гурмана! Пистолет – это фастфуд. Схватил, сожрал, и дальше побежал! Револьвер – для настоящего знатока. Точный, не дающий осечек, приятный для руки. Ну… мне так кажется. Может быть это и глупо.

Взвел тугой курок, опустил руку вдоль тела, и… выбросил ее вперед, целясь в центр мишени!

Бахнул выстрел – основательно так, громко, в руку толкнуло. Солидный ствол, хороший!

– Принесите кто-нибудь мишень – попросил я.

С места сорвались два курсанта, и через несколько секунд мишень лежала передо мной. С дыркой точно в «десятке». Ну… почти точно в десятке – чуть-чуть сдвинулось вправо, что меня ничуть не удивило и не расстроило, револьвер-то не пристрелянный, незнакомый. Да и давно не тренировался, а что не говори, без тренировок навыки все равно хоть немного, но теряются. Если бы я не занимался в тире в родном городе, результат был бы еще хуже. Ненамного, но хуже. Хотя… тут расстояние-то… ерунда! Пятнадцать метров!

Толпа позади меня с интересом смотрела на мишень и разглядывала меня лично. Как и телекамера, которая стояла сбоку и жадно сосала из пространства краски и звуки, проталкивая по пищеводу-кабелям и выбрасывая переваренное в двадцати метрах от себя, прямо в фургон с аппаратурой.

– Поставьте десять мишеней! – попросил я, и несколько курсантов сорвались с места, вешая новые листы. Это не заняло много времени, а пока я взял еще один револьвер – «Смит и Вессон» «милитари энд полис», типичный для копов ствол, один из тех, с которыми тысячи полицейских выходят на улицы городов Америки.

38-й калибр. Он чуть полегче, чем 45-й, и не так оттягивает пояс. Да и отдача у него послабее. Хотя вообще-то неслабая штучка! Что ни говори, а девять миллиметров! А если еще использовать спецпатроны… бронежилеты плачут! Вернее – их хозяева. Хотя какие сейчас бронежилеты?

Беру в руку кольт и быстро, почти не целясь стреляю в шесть мишеней. Потом «Смит и Вессон» и еще четыре мишени. При этом я использовал так называемую «тактическую» стойку – это когда пистолет держишь в обеих руках, полусогнутых в локтях, оружие завалено набок, и целишься не по мушке, а просто по стволу, указывая им в цель. Изобрел эту стойку полицейский инструктор, прекрасно знакомый с тактикой полицейских, вынужденных иногда блуждать в тесных помещениях, в которых проблематично развернуться и в которых точно нельзя использовать классическую стрелковую стойку Вивера или Чепмена. Из стоек Вивера и Чепмена хорошо стрелять по цели, находящейся вдали от тебя. Например, по мишени. Или в стрелковой дуэли с преступником, стоя как идиот на открытом месте и выпуская пули с максимально высокой скорострельностью. А вот попробуй так стрелять в движущуюся мишень, да еще и сам двигаясь по неопределенной траектории!

Спортивные это стойки, не более того. Полицейским на мой взгляд более подходит стойка «центр повер станс» – пистолет в одной руке, другая рука занята фонарем, или просто прижата к груди. Пистолет указывает на цель.

Толпа позади меня молчит, слышится сопение и скрип деревянного настила под ногами. Киваю:

– Принесите мишени!

Бегут. Через полминуты мишени на стойке, и все смотрят, вытаращив глаза. Пулевые отверстия по центру мишеней, да и как могло быть по-другому? Расстояние ерундовое, как я могу промахнуться?

– Отлично! – седой смотрит на меня со странным выражением, и я не пойму, то ли он доволен, то ли разочарован.

– А можете показать что-то такое… ну чтобы… чтобы совсем интересно? – девушка, миленькая. Форма ей очень к лицу. Интересно, как это она будет вставать грудью (очень неплохой грудью!) навстречу разбушевавшейся преступности? Как она окунется во всю эту грязь?

– Повесьте новые мишени. Шесть штук – я улыбнулся девушке, и стал набивать каморы револьверов патронами. Позади меня смеялись, бормотали, перешептывались, но я не обращал на это никакого внимания. И не волновался. Ведь сейчас я делаю то, что лучше всего умею делать. Лучше, чем даже бить морды своим противникам. Талант у меня такой – попадать пулей в цель.

Я не знаю, как это получается, как мой мозг, мое тело находят нужное место, нужную точку в пространстве, и посылают пулю, всегда находящую свою цель. Если ей ничего не мешает.

Да, бывало, что я промахивался. В конце концов – я не робот, а мир слишком изменчив, чтобы так уж сильно на него полагаться. Но в конце концов я научился делать так, чтобы влияние этих переменных величин на результат выстрела было как можно более минимальным. И делаю это на подсознательном уровне, совершенно автоматически. Учитывается ветер, влажность, температура воздуха, расстояние, и… не знаю, что еще обрабатывает мой мозг, работающий в этот момент как боевой компьютер какого-нибудь звездолета, но только данные, которые он посылает моим мышцам, всегда оказываются верными. И я попадаю в цель. Своеобразная магия, точно. Колдовство!

Револьверы готовы. Вообще-то, я бы все-таки предпочел, чтобы это были пистолеты. Отвык, понимаешь ли, от револьверов… и самовзвод еще этот чертов! Конечно, он у этих моделей не такой тугой, как у нагана, после пары отстрелянных барабанов которого палец начинает болеть и отваливаться – у «Кольта» и «Смит и Вессона» самовзвод на удивление мягкий, но… эта стрельба далеко не со… хмм… шнеллером. Если бы я стрелял одиночными – тут проблем нет, взвел курок, выстрелил, снова взвел, а сейчас приходится работать только самовзводом. Но ничего, не рассыплюсь!

Беру оба револьвера в руки, выхожу из-под навеса, встаю в стойку – стволы револьверов смотрят в сторону мишеней. Большие пальцы сцеплены – как и положено. Нет ничего в мире, кроме целей и стволов, ставших продолжениями моих рук, моего тела, моего мозга.

Цель номер один двигается, вытягивает в мою сторону руку с пистолетом! Я танцую, перемещая тело хаотично, дергаясь, будто потерял координацию. Выстрел, другой – мимо меня! И тут же я сразу с двух рук посылаю две пули в голову врага! Готов! Голова взорвалась кровавыми брызгами!

Начинают двигаться и другие цели – и я стреляю, стреляю, стреляю… Целей шесть, патронов двенадцать. Каждому врагу – по две пули. Цели уничтожены.

Пахнет сгоревшим порохом, я вдыхаю этот запах. Хорошо! Люблю этот дым! С детства люблю. И сам не знаю – почему… Волнует он меня.