Путь на восток (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс"

Отчисленный батальон бойцов разместил на месте батальона Мазурова. Рядом с ним — отчисленные батальоны рекрутов… Питание у них сразу же поменялось — стало обычным питанием безо всяких изысков. Тренировочная форма осталась, а всё остальное — забрали. Забрали автоматы, выдав взамен немецкие винтовки Маузер. Передавать их совету Обороны не стал — пусть свои формируют, но как их использовать для пользы дела — придумал.

Вскоре нам предстоит схлестнуться с немцами в открытую — лицом к лицу и к этом у надо подготовиться уже сейчас, пока есть такая возможность. А она есть! Отложенная на день операция. Завтра, на рассвете, Спецназ пятью батальонами атакует Узловую станцию Молодечно, расположенную на северной железнодорожной ветке Белоруссии — снабжающую войска, наступающие на Ленинград! Там и три лагеря для военнопленных есть… Оттуда пополню немного потери у рекрутов. До станции по дороге — 80 километров: два часа неспешной езды на поезде. Три роты диверсантов уже там: по команде перекроют выход эшелонов со станции на север; восток и обратно на запад — если что… Три батальона нанесут удары с севера; запада и востока, а два батальона, один из которых штрафной, сборный — атакой в лоб на станцию с юга — со стороны Минска. Опробуем новую тактику атакующего боя. Заодно и штрафники пусть повоюют напоследок…

Едва начало смеркаться — эшелоны покатили на север — к объекту атаки: станции Молодечно… Прибывали на место; разгружались не доезжая несколько километров; становились в походные колонны и уходили к намеченным для каждого батальона позициям для атаки… Моя рота прибыла в первом эшелоне, за нами остальные. Тут уже всё по взрослому: и броневики, и самоходки, и танки T-III и T-IV. Первым начал, естественно, я: по шесть своих головорезов, в невидимости, проводил через окраины на станцию. Дальше они растекались к намеченным целям: противотанковой батарее; пулемётным дотам; зенитным орудиям на станции; квартирам высших чинов вермахта, гестапо, полиции… Мне, как обычно — крупные цели: казармы отдыха охранного полка и роты СС. Три лагеря военнопленных захватят диверсанты, после того, как подорвут железнодорожные пути вокруг станции. К семи утра — началу штурма, мои бойцы свои задачи выполнили, как и я. Дело осталось за моими батальонами…

В семь утра — время Ч, батальоны с трёх сторон: запада, востока, севера начали тихую инфильтрацию — проникновение на станцию с трёх сторон… На главном направлении — южном, в атаку на станцию, первой волной, пошёл ударный батальон Молодцова. Второй волной пойдёт штрафной батальон — сборный, из несогласных с моей политикой! В нём должно быть потерь побольше, чем в ударном Молодцова: им предстоит зачистка территории от остатков и немецких недобитков, а впоследствии — этот батальон будет оставлен для охраны станции Молодечно, как и три батальона рекрутов, так же не согласных со мной — в глубине своей души…

В семь часов, по команде, из глубины леса, взревев моторами, выкатились танки и направились к станции. Прошли по взгорку; спустились в низинку и атаковали станцию. Следом за ними, прикрываясь бронёй, пошли в атаку бойцы Молодцова… Первая волна атакующих двигалась к станции: танки, с коротких остановок, обстреливали отмеченные мною цели — пулемётные доты и гнёзда; места расположения противотанковых и артиллерийских орудий; укрытия и укрепления пехоты… Вышедшие из леса, следом за танками, самоходки Ганомаг СЗУ начали обстрел по целям, данным танкам, а так же по местам возможной угрозы атакующим! Здесь же я решил проверить в боевой обстановке новую самоходку — 105 мм орудие, поставленное в башню, на платформу танка T-II… За время нашего нахождения в Минске мои умельцы, с мастеровыми железнодорожных мастерских, сумели сделать две таких установки и трудились над созданием ещё двух… Самоходки ударили по целям; танки били по намеченным целям; мои диверсанты потрудились, уничтожая орудийные расчёты и тем не менее…

Первая цепь танков, за счёт внезапности, прошла взгорок почти без потерь: только одна «тройка осталась на взгорке, дымя мотором… Сзади, за башней остался лежать труп мёртвого бойца, свесившего голову вниз с моторного отсека, да убитый мехвод, которого экипаж оставил в танке, эвакуируясь: мертвому уже не поможешь, а танк вспыхнуть мог в любую минуту! Танкисты вылезли; увидели что повреждения незначительны; вытащили из чрева танка механика-водителя и понесли его в тыл — для них операция закончилась… Третья рота, шедшая за двумя первыми, выскочила на взгорок. Командир роты, с подпалинами слева на бушлате и оспинами ожогов на левой стороне лица, повернулся назад к бойцам и крикнул:

— Чего тянемся, как беременные обезьяны?! Вперёд, желудки! И махнув рукой вперёд, побежал мимо подбитого танка к спуску в ложбинку… По танку T-IV ударила противотанковая болванка, вспыхнувшая в месте удара, разлетевшимися в стороны искрами, вроде бенгальского огня и с визгом отлетевшая в сторону рикошетом — повезло! Танк клюнул башней вперёд; остановился на несколько секунд; зло послал в ответ снаряд из куцего 75мм ствола в обидчика и фыркнув сизым выхлопом, дёрнулся вперёд, лязгая гусеницами. На окраине станции мелькнули несколько немецких танков: я специально не стал уничтожать роту лёгких танков — пусть танкисты учатся драться в боевой обстановке, а не в тепличных условиях! Огнём наших танков и артиллерии вражеские танки были быстро уничтожены; пулемётные точки подавлены; противотанковые орудия расстреляны… Немцы, без огневой поддержки, стали откатываться назад — на станцию, не зная, что они уже в кольце окружения, из которого нет выхода! Самых упёртых добивали бойцы, поддерживаемые яростным огнём пушек и пулемётов. Первая волна наступавших проскочила с ходу линию обороны и вошла на окраину станции: следующий за ними штрафной батальон займётся зачисткой, а им — вперёд, к основной цели — грузовой станции Молодечно, на путях которой стояли эшелоны, ждавшие своей очереди на отправку. Дождались: четыре эшелона, стоявшие на путях были захвачены довольно быстро, не смотря на яростное сопротивление часовых: как охраны станции, так и охраны каждого эшелона… Так же быстро были захвачены и выведенные со станции на восток, запад и север эшелоны, упёршиеся, после выхода со станции, в разрушенное полотно железной дороги. После времени Ч прошло полчаса и ошеломлённые внезапным, дерзким натиском моих бойцов, немцы прекратили сопротивление. Правда ещё час штрафники вылавливали активных вояк, гестаповцев, полицейских… Главное: дело сделано; трофеи захвачены; отрезана вторая железнодорожная ветка снабжения Вермахта по Белоруссии, „питающая“ северное крыло немцев — группы Запад, нацеленной на захват города Ленинграда… Последними были захвачены три лагеря военнопленных: два на станции и один недалеко от неё. Три с половиной тысячи пленных…

Очередное предложение; отбор согласившихся служить в Спецназе; въезд на станцию эшелона с продовольствием для пленных и полевых бань; обмундирование для бойцов, согласных служить в Спецназе — об остальных пусть заботится совет Обороны: у меня кроме них своих дел по горло! Хотя — подкормил бедолаг: всё же не чужие они нам — свои, советские… Не хотят служить у меня — дело хозяйское: скоро хлебнут лиха полной мерой, но это будет уже песня из другой оперы… Этим же эшелоном бывшие пленные, а теперь рекруты Спецназа отправлены в Минск — в приемлемые условия проживания и подготовки на место трёх батальонов рекрутов, отчисленных из Спецназа. А эти три батальона уже катили в эшелонах на захваченную станцию Молодечно. Итог операции: один подбитый танк T-III, восемь убитых и три десятка раненых… Раненые тоже были переправлены в наш госпиталь в Минске, где над их выздоровлением стали колдовать наши медики… Я тоже, раздав приказы и указания, уехал в Минск. На станции остался дивизион самоходных зенитных Ганомагов: сегодня немцы вряд ли будут бомбить станцию, а завтра…

Завтра, решив насущные вопросы Спецназа, вновь выеду на станцию для физического убеждения асов Геринга: не надо соваться к Спецназу — останетесь живы. Не поймёте — вам же будет хуже… Думаю — прилетят птенцы Геринга: не могут они так просто отдать вторую транспортную ветку непонятно кому… Итак уже почти неделю прерван бесперебойный подвоз армии Вермахта всего необходимого для нормального функционирования! Не стерпят такой плюхи фрицы — полезут возвращать свое, кровью захваченное, обратно взад..