Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Я тебе честно говорю — я не знаю зачем ты понадобился следователю. Поехали, сам спросишь, — ответил комитетчик и логично добавил: — Чем быстрее поедем, тем быстрее узнаешь зачем ты нужен.

— Ладно. Поехали, — согласился я с неизбежным, прекрасно понимая, что раз я им понадобился, то они всё равно не отстанут, а вопрос надо решать и желательно кардинально, — но не сейчас. Подождите пожалуйста меня возле машины пятнадцать минут, я домой в квартиру сбегаю, переоденусь в чистое и вскоре буду тут. Обещаю, — произнёс пионер и, не слушая возражений, под вновь удивлёнными взглядами и окриками, быстро побежал в сторону дома.

Сняв с себя грязную спортивную одежду, быстро ополоснулся и надев школьную форму с белой рубашкой, взял в руки портфель, в котором лежали три сверхполезные в данном случае книги, говорящие о законе в СССР и через пять минут был у серой машины. Комитетчики находились внутри салона и встречать меня вылез лишь один — белобрысый, которой держал в руках куртку. Когда я приблизился он протянул мне её и как только я её взял сильно ударил меня в живот.

От боли я согнулся и он затолкал меня на заднее сидение, после чего сел рядом слева от меня. Темноволосый, сидевший до этого рядом с водителем, вышел и, открыв заднюю дверь, расположился с правой от меня стороны. Таким образом я оказался зажат между двух здоровых мужиков.

— Вы же обещали, что не будете захватывать, — прошипел я пытаясь восстановить дыхание.

— Так тебя никто и не захватывал. Ты сам пришёл. А что тебя никто не будет бить я не обещал, — хмыкнул старший группы, и произнёс: — Стёпа, — и грёбанный Стёпа ударил меня в живот еще раз. Однако ввиду тесноты сильный удар у него не получился, поэтому он локтём добавил мне несколько раз по рёбрам.

— И за что? — спросил я пытаясь понять: быть может я ошибся? Быть может это действительно бандиты и мне пора оказывать сопротивление какое только возможно, пока они меня тут не забили на глушняк?

— Это тебе за то, что ты нас на посмешище выставил, — прояснил ситуацию тёмненький и скомандовал водителю: — Гони.

Машина резко тронулась, а я так и не смог для себя ответить на три вопроса по Чернышевскому: Кто виноват? Что делать? И — П#@#@*#@ их сейчас или нет?

Глава 4

Несколькими часами ранее. Телефонный звонок.

— Здравствуйте, товарищ Демичев. Моя фамилия Агапьев, я помощник товарища Громыко. Вчера поздно вечером в наш МИД обратился посол Соединённых Штатов Америки с просьбой организовать их бизнесмену встречу с нашим певцом, которого они знают, как Сашу Васиина. Вы не могли бы нам рассказать об этом певце более подробно?

— Впервые слышу о таком исполнители, — признался министр. — Как Вы сказали фамилия певца? Васиин? Гм… По-моему у нас нет никакого знаменитого певца с такой странной фамилией.

— Мы вот тоже подумал, что фамилия странно звучит. В связи с этим скажите, а певец Саша Васин или Александр Васин у Вас есть.

— Гм… По-моему, такого тоже нет, — задумчиво произнёс министр и высказал пришедшее на ум предположение: — Уж из известных точно. Если это необходимо, то я сейчас же дам команду посмотреть по картотеке и перешерстить списки людей, кто фигурирует у нас, как исполнители. Но вот так на вскидку, не скажу… Однако знаете, что, с таким именем и фамилией у нас молодой автор есть. Мы его недавно в нескольких журналах опубликовали. Может быть вам нужен он?

— Да нет, нам нужен не писатель, а певец, — вздохнув произнёс мидовец, — Что ж, спасибо за помощь. Будем искать, — попрощался тот и повесил трубку, а министр культуры подумал, что фамилия певца всё же очень созвучна с фамилией популярного автора романов, который недавно появился буквально из неоткуда, выпрыгнув словно чёртик из табакерки.

Так как общение с Минкультом никакого результата не принесло, сотрудники МИД решили подключить к этому делу министерство, которое скорее всего должно было знать или узнать кто такой Саша Васин. МИД подключил к этому делу КГБ.

Саша.

Как и предполагалось, приехали мы на улицу Яблочкова.

Вновь ударив локтём по рёбрам, опер Степан выволок меня за шкирку из автомобиля и, удерживая за ворот свитера, повёл в здание.

Там мы поднялись на второй этаж и сразу же проследовали в кабинет, который был копией аналогичных кабинетов, в которых я уже успел тут побывать.

— Садись, — грубо произнёс мужчина, сидевший за столом, и оперативник усадил меня на приготовленный стул, который находился напротив стола. А тем временем, хозяин кабинета что-то написал на лежащем перед ним листе и, посмотрев на оперов, спросил: — Почему так долго?

— Да вот за этим дерзким по лесу бегали, — ответил чернявый, покосившись на меня.

Сидящий за столом перевёл недовольный взгляд на меня и произнёс: — Я следователь КГБ капитан Терёхин Михаил Олегович. Рассказывай.

— Что? — не понял я.

— Всё, — ухмыльнулся тот.

Я абсолютно не понял чего ему от меня нужно, поэтому, секунду подумав, предложил: — А рассказывай лучше ты.

— Подозреваемый, как Вы разговариваете со следствием?! Вы хоть понимаете…

— Где вы находитесь, — перебив, закончил за него я. Тот удивлённо посмотрел на меня, ещё раз что-то записал на листке и констатировал:

— По всей видимости ты, Васин, ещё не понимаешь куда ты попал!

— Надеюсь, что вы разъясните, прекратив говорить загадками, но ещё лучше, если Вы переговорите с Ласточкиным, Громовым или Малафеевым и между собой разберётесь уже кто из вас мной занимается. Я не могу постоянно говорить одно и тоже всем оперативникам, и следователям всего Советского Союза! У меня язык устанет! — объяснял пионер человеку представившемуся сотрудником.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я имею ввиду, почему Вы мне тычите? Я уже об этом с другими следователями говорил, теперь мне с вами беседу об этом проводить?

— Что ты несёшь? Я тебя спрашиваю: ты знаешь зачем мы тебя пригласили?

— А я тебя спрашиваю: почему ты мне тычешь и почему не показал своё служебное удостоверение. Да и вообще, что за манера такая, приволочь в тюрьму, а потом интересоваться знаю ли я зачем меня сюда приволокли или нет?! Может не будем в угадайку играть, а Вы мне сами всё расскажите, и прекратите этот фарс, — перешёл я в конце монолога на «вы», давая оппонентку шанс взяться за ум.

— Я же говорил — дерзкий щенок, — скалясь, проговорил белобрысый опер и резко влепил мне подзатыльник.

Он стоя у меня за спиной и я не успел среагировать, ибо не видел замаха, но это было так резко и так неожиданно, что я, получив удар, даже не нашёлся сразу, что на это сказать.

— Стёпа, Стёпа аккуратней. Не надо его бить. Нам сейчас этот юноша и сам всё расскажет, — улыбаясь и чрезмерно вежливо, произнёс Терёхин.

Я же, держась за голову правой рукой, посмотрел на щерящегося в подобии улыбки белобрысого и, потирая ушибленное место, спросил: — Слышь, Стёпа, у тебя жена и дети есть? Ты бы им позвонил пока возможность есть и попросил бы тебе вещи зимние собрать. Вполне возможно, что в Воркуте или на Калыме, куда ты в ближайшее время отправишься, ты хороших вещей в сезон найти не сможешь. Почему именно там? Да потому, Стёпа, что тебе теперь п#@#@! И зря ты улыбаешься. Наверное, ты бил людей не раз и тебе всегда это паскудство сходило с рук? Но сейчас, гражданин, фортуна от Вас отвернулась и Вам придётся ответить за ваше бл@#@#* по всей строгости закона. Я думаю всем очевидно, что таким как ты не только не место в органах, но и вообще не место среди людей. Ты, Стёпа…

— Молчать! — неожиданно заорав, прервал мой обличающий спич Терёхин. — Разговорился тут… место, не место… мал ещё так со старшими разговаривать! — припечатал он и повернулся к оперу. — Короче, — сказал следователь, показав рукой на дверь, набычившемуся светловолосому, который, нависая надо мной, показушно сжимал кулак, — Степан и ты Сивов подождите в коридоре. Я сейчас первичные показания сниму, а потом мы к этому вернёмся.