Малахольный экстрасенс. Дилогия (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

Это был глас вопиющего в пустыне. К драке подключились другие депутаты. Бэнээфовцев в парламенте, мягко говоря, не жаловали, а тут повод отвести душу. Медсестры и врачи в Красной комнате смотрели на развернувшееся побоище, выпучив глаза. Драка в парламенте! Никогда не видели! Привыкайте… Тем временем стало ясно, за кем правда и большинство. Фракцию БНФ оттеснили к дверям, после чего вышвырнули из зала. Некоторых — пинками. После чего победители вернулись на свои места, где, довольные, расселись, обмениваясь впечатлениями. Все это время Яковлевич невозмутимо простоял за трибуной.

— Уважаемый председатель! — обратился к Дементею. — Я могу закончить?

— Пожалуйста! — кивнул тот.

— Предлагаю создать парламентскую комиссию, на которой рассмотреть озвученные мной и другие факты о преступлениях пособников нацистов из числа белорусских коллаборационистов. И еще. Только что мы стали свидетелями отвратительного зрелища. Идейные наследники белорусских полицаев пытались расправиться с коллегой, вся вина которого состояла в том, что он хотел узнать правду. Видимо, она колет глаза радетелям адраджэння [39]. Предлагаю запретить фракции БНФ участвовать в заседаниях Верховного Совета сроком на десять дней.

Ну, Яковлевич, ну, голова! Отжигает не по-детски.

— Ставлю на голосование! — объявил Дементей. — Кто за? Против? Принято единогласно. Семен Яковлевич, — повернулся к Терещенко. — У вас есть предложения по составу комиссии?

— Да, — кивнул Яковлевич. — Вот список, — он поднял листок. — Но я прошу его дополнить. Депутат Лукашенко показал, что готов постоять за истину. Думаю, придется к месту в комиссии. Более того, желал бы видеть Лукашенко ее главой.

— Александр Григорьевич! — Дементей повернулся к залу. — Согласны?

— Да! — встал Лукашенко.

Камеру навели на него. М-да, видок. Волосы растрепаны. Наполовину оторванный лацкан пиджака свисает до пупа. На рубашке не хватает пуговиц, галстук вовсе куда-то подевался. На скуле — синяк. Но выглядит будущий президент довольным. А то! Его команда победила, а он сам получил шанс пробиться на политический Олимп. Депутатская комиссия в этом времени — о-го-го! Именно она некогда вынесла Лукашенко в президентское кресло. И неважно, что там он воевал против коррупции.

— Передайте, пожалуйста, список, Семен Яковлевич! — попросил Дементей.

Получив его, зачитал фамилии, спросил есть ли отводы и самоотводы, после чего вынес состав комиссии на голосование. Его утвердили подавляющим большинством голосов. Лукашенко стал председателем. Ну, все, процесс пошел. Кажется, я подправил историю. «Для чего?» — спросите вы. Ведь и в моем времени националисты потерпели поражение. Только произошло это после нескольких лет бед и разрухи. Верховный Совет, получивший после распада СССР власть в республике, превратился в сборище болтунов и павлинов. Тон в этом задавал БНФ. Расцвели коррупция и власть местных князьков. Они стали хозяевами в областях. Экономика деградировала, зато развивался теневой бизнес. В стране появились воры в законе, заказные убийства, банды на дорогах…

Драку в Верховном Совете БССР показали по центральному телевидению. Ну, так событие какое! Не привыкли еще. У Лукашенко взяли интервью. Сверкая бланшем на скуле, он заверил, что приложит все силы, чтобы расследовать попытки реставрации нацизма в Белоруссии. Кто бы сомневался?

На следующий день «Советская Белоруссия» опубликовала мою статью. Она заняла газетный разворот — небывалое дело для рядового автора. Много фотографий, на которых отчетливо виден бело-красно-белый флаг, обрамляющий портрет Гитлера и зигующая молодежь. Публикацию предваряла справка об авторе. В ней Михаила Мурашко представили целителем, излечившим от тяжелой болезни сотни детей.

— Главный редактор велел, — сообщила Люся, когда я позвонил. — Одно дело, когда статью пишет журналист, другое — считай, врач. Если б автором стал кто-то из ЦК или даже из нас, сочли бы пропагандой. Тут попробуй возрази! Врачам у нас верят. Молодец, что подрядил на это дело Терещенко. Моя мама плакала, когда он говорил про свою уничтоженную в войну семью. Она ведь тоже почти всех потеряла.

Разбередил я рану у белорусов… Только пусть лучше сейчас, чем потом, после голодных маршей и повальной безработицы. Статью перепечатали все газеты республики — это уже ЦК КПБ постарался. Белорусское телевидение показало фильм «Ядовитые семена», в котором широко использовало кадры трофейной кинохроники. Их оказалось на удивление много. Авторитет БНФ рухнул. Поясню. Беларусь очень толерантная страна, здесь веками мирно уживались разные религии. К чужому мнению относятся терпимо, но есть тема, какую лучше не цеплять. Это прошедшая война. Слишком много крови пролилось, слишком велико было ожесточение. Даже в 21-м веке брошенное в запальчивости слово «полицай», могло обернуться дракой. Из-за этого, к слову, у нас не стали переименовать на модный лад милицию — не поняли бы. А тут нацики подставились. Выбрать своим символом флаг коллаборационистов… Если Бог хочет наказать, он лишает разума. Символ должен объединять людей. В истории Беларуси их полно — выбирай любой. Нет же, засвербело этот. Ну, и огребли. Быстро сошли на нет многотысячные митинги БНФ. Теперь при виде бело-красно-белого флага люди говорили: «Полицаи!». Флагоносцев стали бить. Злости у людей выше крыши. Отсутствие продуктов в магазинах, водка и сигареты по талонам, рост цен при небольших зарплатах — все это справедливо связывали с КПСС. Но до партийных бонз не дотянуться, а вот эти рядом — подходи и бей. Милиция не вмешивалась. Без телесных повреждений обошлось? Ну, и ладно. В милиции правильные люди служат. Потомков полицаев и коллаборационистов в нее не берут. На чьей стороне симпатии людей в форме, объяснять не нужно.

Личная жизнь тоже поменялась. В сентябре я стал свободным человеком — получил развод. Адвокат Вики дело знал. Первым делом встретился с Галей и выкатил ей ультиматум. Или соглашается на развод, и тогда все достанется ей, или же получит иск о разделе имущества. Квартира, мебель, остальное нажитое — пополам. Галя согласилась, не раздумывая, о чем заявила судье, назначившей нам предварительное слушание. Обратиться в суд порекомендовал тот же адвокат.

— Если через ЗАГС, ждать долго, — пояснил. — И в любой момент жена может передумать. Тогда начинай сначала.

Судья, молодая женщина, получив от нас с супругой одинаковые ответы, объявила:

— Раз обе стороны согласны, а имущественного спора нет, завтра разведу. У меня как раз заседание.

— Уже? — удивилась Галя.

— А чего ждать? — улыбнулась судья.

Кое-что из семейного имущества я все же получил — забрал книги. Галя все равно их не читает, а нам с Викой интересно. Через десять дней я взял в канцелярии бумагу о вступившем в силу решении суда и отвез ее в ЗАГС. Там выписали свидетельство о разводе. Я пригласил Вику в «Папараць-кветку» [40], предъявил бумагу и спросил:

— Дорогая Виктория Петровна, перед вами одинокий и неприкаянный мужчина. Согласны ли вы взять его в мужья? Обещаю холить и лелеять, любить и не обижать.

— А еще? — сощурилась Вика.

— Получку приносить до копейки.

Она рассмеялась.

— Ох, Миша! — сказала, отерев слезы. — Не можешь ты без шуток. Так и быть, уговорил. Согласна.

— Тогда завтра — в ЗАГС. Фамилию оставишь свою или поменяешь?

— А тебе как хочется?

— Все равно. Хочешь — будь Комариком, нет — становись Мурашко. Можешь соединить две фамилии, закон это позволяет. Как тебе Комарик-Мурашко?

— С такой только в цирке выступать! — фыркнула она. — Согласна на Мурашко.

Я поднял руку вверх и махнул ею. Со стороны сцены, где только что закончил петь вокально-инструментальный ансамбль, раздалась барабанная дробь. Я встал и прошел к ним. Солист сунул мне микрофон.

— Друзья! — объявил я притихшему залу. — Хочу сообщить вам радостную новость. Только что любимая согласилась выйти за меня замуж!