Отойти от пропасти (СИ) - Романов Герман Иванович

Александр Михайлович разъярился, глаза гневно сверкнули, но порыв быстро прошел, и он успокоился, взял себя в руки. А Матусевич положил перед ним толстую тетрадку.

— Тут мои соображения по всяким вопросам и проблемам, ознакомься и поговорим уже предметно, прав я или нет, и что надлежит сделать иначе. Но тебе надлежит ехать в столицу и встретится с императором — там ты сейчас нужнее всего. Из войны всегда труднее выходить, а вот зайти просто. Учти, нам реформы нужны до крайности, оттягивать их никак нельзя, а теперь возможности появились огромные — китайская революция обрушит империю Поднебесной, а ее окраины населены чуждым китайцам элементом. И такой благоприятный момент мы не имеем права упускать — мне наши люди дороги, а о других пусть их правительства думают.

Матусевич встал из кресла, прошелся по кабинету — тело ломило, чувствовалось недомогание. Негромко сказал:

— Ты нужен там, Сандро, а потом приедешь сюда вместе с семьей — мы с Алексеевым тебе поддержкой станем. И это единственная возможность избежать участия в мировой войне — вовремя сменить вектор политики и провести реформы. Но о том тебе надлежит говорить с шурином, найти для него убедительные доводы. И ты найдешь их, доводы имеются. А мы потихоньку продолжим воевать, хотя если англичане вмешаются, а по депешам так оно и есть, то нам придется туго. Хотя не в их интересах на рожон лезть, однако корабли «продать» вполне могут, и даже с командами…

Падение Порт-Артура, декабрь 1904 года. «Импотенция» русских адмиралов зашла настолько далеко, что они сами погубили эскадру, не решившись на прорыв, хотя имели возможность. Затонувшие в гавани корабли стали мрачными символами медленно погибающей империи, которая через шесть лет разделит судьбу Китая, а вслед за ней рухнут и другие империи, мнящие себя «бессмертными». Но их срок уже отмерян, а стрелки часов идут…

Часть четвертая

РЕВОЛЮЦИИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ январь-февраль 1905 года Глава 34

— Британский флот собран в Вей-Хай-Вее — сильная эскадра из девяти броненосцев, «канопусы» и «дунканы». Вместе с ними пятерка броненосных башенных крейсеров, «дрейки» и «кресси». Из телеграммы консула следует, что оба «чилийца» перешли в Гонконг. Там вместе с ними еще пара броненосцев и три броненосных крейсера типа «кент», имеющих полный ход в 23 узла, и способных догнать любой наш крейсер, за исключением «Новика», но и тому придется тяжко в гонке. Ведь малейшая поломка в машине и…

Контр-адмирал Вирен не договорил, но и так было понятно, чем закончится преследование. Война длилась без малого целый год и механизмы практически всех русских кораблей были изношены. И как не старались проводить ремонты после каждого выхода в море, но что-то постоянно ломалось, и починки шли беспрерывно. Даже новейшие корабли построенные в прошлом году и сразу совершившие переход на Дальний Восток не выдержали непрерывной службы, и каждый выход в море сопровождался долгими приготовлениями, тем более сейчас, когда в любой момент могло потребоваться выдать броненосцам полный ход, и набрать хотя бы шестнадцать узлов.

— Мы на войне, Роберт Николаевич, а «железу» свойственно изнашиваться. Это с людей можно потребовать совершить невозможное, а с металла нет — он имеет свою годность. Через неделю обе эскадры должны быть готовы к выходу, но боевые действия вести в прежнем порядке — крейсера должны быть в море, их место там, а не в гавани. Вражеский каботаж и рыболовство терзать беспрерывно, хватку нельзя ослаблять. При возможности преследовать и истреблять малые крейсера противника. Их и так осталось немного, а после того как несколько раз Эссен со своим отрядом заглянет в Корейский пролив, и пройдется по нему, останется еще меньше. К тому же у неприятеля всего три «асамоида», а их для поддержки просто не хватит. Как бы хорошо англичане не строили корабли, но Того их использовал гораздо больше, чем мы свои собственные.

Матусевич тяжело вздохнул, приложил ладонь к груди — сердце последнее время стало пошаливать, прихватывали хворости. Все же полувековой рубеж давно перешагнул, а море в таком возрасте только проблемы здоровью доставляет, находись хоть в комфортабельном адмиральском салоне на флагмане, где есть даже собственный гальюн и ванна с горячей водой, что подают из кочегарки по трубам. И на берег сойти можешь в любой момент, и пожить в особняке со всеми мысленными удобствами и под присмотром флотских врачей, что ежедневно простукивают и прослушивают измотанный войной и походами уставший человеческий организм.

— Не думаю, что англичане начнут с нами открытую войну, и просто потому, что одно дело использовать своего союзника, а другое рискнуть на открытое противостояние. Да и поздно уже — северная часть Кореи занята нашими войсками, в Цинампо у нас временная база в устье реки, при необходимости выставим мины, установлена шестидюймовая батарея, возводится девятидюймовая — подходы перекрываются огнем. Войска снабжаются именно через эту гавань, но по приказу наместника строят железнодорожную колею от Ляояна и доводят до ума тракт. Так что блокада англичанам ничего не даст, если только не проведут диверсии в Приморье — и в первую очередь высадят войска на Камчатке или Сахалине.

— Рискованное это дело, ваше высокопревосходительство, в Татарский пролив соваться, да и на Сахалине баталии с высадкой начинать. От Николаевска на Амуре до острова рукой подать, у нас там миноносцы и вооруженные пароходы, плавучие батареи, мины можем выставить в любой момент. И перебрасывать войска туда сможем легко, пусть ротами и батальонами. А вот Камчатка дело другое, но так экспедиционные силы снабжать надо, а у нас вспомогательные крейсера имеются. Это не набег выйдет, а самая настоящая война, чреватая огромными издержками. Нет, не станут так рисковать в Лондоне, напугать попытаются, может быть выстрелят несколько раз, но воевать открыто не рискнут. Да и незачем им это!

Последние слова были сказаны Виреном с твердостью, и Матусевич только кивнул на них. Он сам не верил в возможность войны, хотя дипломаты чуть ли не в истерику впадали, постоянно предупреждали и просили снять крейсерскую блокаду, что мешала английскому судоходству. Но тут сам царь уперся, проявил твердость, на угрозы не поддавался, и командующий флотом продолжал гнуть свою линию.

— А что вы думаете, Роберт Николаевич насчет эскадры в Вей-Хай-Вее? Какие действия мы сможем предпринять в ответ, если произойдут инциденты, от которых никто не застрахован?

— Прибрежные воды Японии, Кореи, Приморья и Квантуна объявлены зоной военных действий с постановкой там мин, и подорваться может любое судно, что рискнет посещать их, кроме наших рубежей, где мы сможем выделить сопровождение. Так что плавание на свой страх и риск, и если пара английских броненосцев наскочит на мины, то туда им и дорога. А к нам какие претензии? Мы ведь объявили, что заходить в корейские порты категорически опасно и все иностранные стационеры сразу убрались из Чемульпо. Вот и все — додавим их потихоньку, думаю, что с занятием Сеула война будет окончена, японцы мира запросят, не станут доводить свою армию до разгрома. Дивизии и броненосцы они считать умеют, а у нас огромный перевес в силах, особенно в артиллерии. Теперь снаряды жалеть не приходится.

Тут Вирен был полностью прав — по Транссибу в Дальний доставили боекомплект, предназначенный для строившихся броненосцев, а также изготовленные 254 мм и 203 мм снаряды, плюс самые «ходовые» меньшего калибра. Радоволо то, что появились нормальные взрыватели, а также изготовили первую партию гранат для 75 мм противоминной пушки, которая до этого из всей номенклатуры имела либо стальную болванку, либо бронебойный снаряд из той же болванки с ничтожным наполнением пироксилина в полсотни граммов. И все это с запозданием на один год — страшную ошибку совершил ГМШ, тогда возглавлявшийся Рожественским — снаряды для 1-й Тихоокеанской эскадры выделили, только поздно, и транспорт с ними захватили японцы в море незадолго до начала войны. И будь эти снаряды в самом начале войны, то подготовка комендоров, особенно при стрельбе на большие дистанции была бы куда лучше, да и отвечали бы японцам в бою соразмерно, выстрелом на выстрел, отказавшись от пресловутой «экономии»…