Вперед, Команданте (СИ) - Савин Владислав

(прим. авт. – описание событий в целом, соответствует нашей реальности. Лишь немного сдвинуты даты).

– Арбенс, тряпка и буржуй! Наши снова посылали к нему делегацию, насчет отрядов защиты революции. Люди есть – только не мешайте, и дайте оружие! То, что для «народной милиции» закупили – и без пользы на складе лежит. А в ответ лишь заверения, что «не время», и армия сама защитит порядок!

– Надо не заявлять, а действовать! Не обещать, а бороться с врагами! Предателей революции – к стенке. Газеты и радио – за клевету, закрывать. Ну а тех, кто не подчиняется – без пощады, по революционному закону! Неужели Арбенс этого не понимает?

– Да он чистюля, законник, хочет чтобы в белых перчатках! Из кожи вон лезет, чтобы показать «мировому сообществу» что у нас порядок и спокойствие, и никаких коммунистов.

– А на кого и на что еще ему опираться? У него ведь своей Партии нет! Он Президент, у него власть, армия, чиновник – которые за ним по службе, а не по Идее. Вот он и может – лишь дипломатией и указами. А народ для него – не более чем толпа.

– Так ведь и есть толпа! Полудикие индейцы, живут как в прошлом веке – и даже не знают, что такое свобода, политика, какие-то права! В массе, даже читать не умеют. И как ты их привлечешь?

– Есть ведь и сознательные! Те, кто в кооперативах. И даже в профсоюзе состоят. Они готовы драться – и им есть, что терять!

– А сколько их – хорошо, если один из десяти. А остальным на все плевать. Землю дали – добрый хозяин. Бьет и голодом морит – злой хозяин. Родные дети мрут – значит, судьба и воля божья. Ну и как таких – на революцию поднять?

– Люди, скинемся – у кого сколько осталось? Говорят, с 1 июня карточки на продукты введут. И деньги девальвируют – сделают кецаль новый, один к десяти прежнего. Так что на старые кецали ничего не купишь.

– Это ты по радио гринго слышал?

– Нет, по местному. И на рынке уже неделю о том говорят. Про карточки, и что деньги будут изымать принудительным займом. Вы что, не видели, что в магазинах творится – с прилавков сметают все. Мука и крупа уже вдвое подорожали!

– Снова самолеты летали с листовками – совсем над крышами, ничего не боясь. У Арбенса что, истребителей нет?

– Так может, это гватемальские самолеты – долго ли знаки закрасить? После того, как главком ВВС сбежал – очень может быть. Летчики ведь все «белая кость», и в США учились. И армейские чины – что, думаешь они всерьез будут с гринго воевать? Если завтра в Сан-Хосе высадят морскую пехоту.

– А если это будут не гринго, а «армия ОАГ»? Никарагуанцы – или какие-нибудь наемники?

– И что? Ясно же, что гринго – у них за спиной. И если эти не справятся – то гринго нападут сами.

31 мая на плантациях «Юнайдет Фрут» в Гондурасе вспыхнула забастовка, в которой приняли участие больше 60 тысяч человек. В тот же день вечером Госдепартамент США во всеуслышание и официально обвинил «коммунистический режим Гватемалы» в организации беспорядков и «опасной попытке экспорта коммунизма».

1 июня отряды «Освободительной Армии Гватемалы» под командой полковника Армаса (в свое время получившего образование в Форт-Ливенуорт, США) вторглись в Гватемалу с территории Гондураса. Нанятые солдаты (уроженцы Гватемалы, Гондураса, Никарагуа) были вооружены американским оружием, одеты в американскую форму, и получали жалование 10 американских долларов в день. Кроме того, в рядах «армии» были и граждане США – офицеры и специалисты – им полагалась плата от 200 до 500 долларов в день. Численность всего этого воинства не превышала 500 человек, вооруженных исключительно стрелковым оружием – артиллерии и бронетехники не было (вопреки репортажам «Голоса Освобождения»). Однако Армас мог рассчитывать на свою авиацию – в общей сложности, до полутора десятков самолетов разных марок, «тандерболты Р-47», «мустанги Р-51», В-26, Си-47 (опять же, вопреки «Голосу», реактивных «шутинг старов» и «тандерстрайков» не было). Приказ на начало операции был отдан в такой спешке, что к первым вылетам бомбы не успели подвезти – сбрасывали ручные гранаты, динамитные шашки и бутылки с зажигательной смесью. Но уже через два дня на города Гватемалы стали падать бомбы, срочно доставленные из США.

ВВС Гватемалы на момент вторжения насчитывали всего 14 самолетов в летном состоянии. Из которых самыми боеспособными были – восемь «Тексанов АТ-6», двухместный учебный самолет образца 1935 года, со скоростью 335 км/ч (то есть, даже транспортный Си-47 догонял с трудом), мог применяться в качестве легкого штурмовика (при отсутствии у противника средств ПВО – так как не нес никакой брони). Вступать на нем в бой против «мустанга» или «тандерболта» было, как на довоенном биплане вроде «гладиатора» или русского «чато» И-15 против «фокке-вульфа 190Д». А пилоты ВВС Гватемалы (выходцы не из бедных классов) совершенно не горели желанием умирать за идеалы, чуждые им. Потому, в первые дни вторжения авиация мятежников господствовала в воздухе – даже без помощи от гринго.

Для одной из «колонн» Армаса еще при развертывании случился конфуз: полиция Сальвадора (с территории которого этот отряд должен был наступать и захватить гватемальский город Хутьяпа), будучи не в курсе (где-то информация не прошла), посадила всех под арест, конфисковав все оружие, а также транспорт (пару грузовиков и джип). На следующий день, после вмешательства Госдепартамента, арестованных выпустили, однако оружие и машины так и не вернули – так что участие этой группы в последующих событиях было более чем скромным (прим. авт. – и это, случай реальный!). Но остальные «колонны» Освободительной Армии – перешли границу точно по утвержденному графику. Противодействия они не встретили – так как все еще действовал приказ Арбенса, об отводе войск на 12 миль от границы.

Первым городом на пути ударных колонн мятежников был Эскипулас, лежащий всего в нескольких километрах от гондурасской границы.

Радио «Голос Освобождения» поспешило передать репортаж «с переднего края» – о том, как «народ Гватемалы встречает своих освободителей цветами, а некоторые военные подразделения режима Арбенса переходят на сторону войска свободы. Кроме слов, в эфире были отчетливо слышны лязг танковых гусениц и рев моторов.

(прим. авт. – все события соответствуют нашей реальности. Лишь даты чуть раньше, на две недели).

Мари Дюшарм, французская журналистка.

Это было ужасно! Полуживотные, дикари! Я кричала им, что я француженка, репортер, и не имею никакого отношения к правительству Арбенса – а они, с пьяным гоготом, хотели обойтись со мной совершенно неподобающе, толпой!

В последний момент появился их командир, назвавшийся „сеньор Алькарас“. Но я бы сказала, что испанский язык для него явно был не родной. Вырвал меня из лап этих зверей, и спросил, что я делаю в этом городе. Так разве это противозаконно, для миссии Святой Церкви, передвигаться по территории страны, куда мы прибыли с визитом? На что сеньор Алькарас ответил, что „в глазах этих простых людей“ (указав на сборище своих бандитов) любой, кто не выступает против диктатуры Арбенса, является его сторонником, а потому, не заслуживает пощады. И что я обязана теперь, когда меня доставят в „революционный штаб“, выступить по радио как свидетельница жестокой расправы правительственных войск над мирным населением Гватемалы, поддерживающим повстанцев. Я действительно видела, как каких-то людей расстреливали на центральной площади, на виду у согнанного туда населения этого города – но мне абсолютно неизвестно, кем были эти несчастные. Пока что меня отвели в постоялый двор (назвать это заведение отелем, моя фантазия не позволяет), и заперли в одной из комнат, велев не выходить без дозволения – иначе, мадмуазель, никто не гарантирует вам безопасности.

Не знаю, сколько прошло времени – час, два, три. Когда запертая дверь вдруг открылась и в номер, ставший моей тюрьмой, заглянул какой-то совершенно незнакомый мне человек, одетый как все эти „повстанцы“, в подобие военной формы без знаков различия. И сказал мне на почти правильном французском – что он хочет вытащить меня отсюда, и я должна идти за ним и во всем его слушаться, если хочу жить.