Спецназ спешит на помощь (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович

Бойко вдруг вспомнил — Именно этот мясник в Японии подружился с Рихардом Зорге и стал для него одним из главных источников информации.

Ганс Франк, получив в управление Польшу, делал все для своего личного обогащения. «Я открыто признаю, — заявлял он, — что наше правление здесь будет, возможно, стоить жизни нескольким тысячам поляков, в особенности из числа их духовной элиты… Речь идет о том, чтобы выполнить великую национал-социалистическую миссию на Востоке. Поэтому нашей целью не будет создание здесь правового государства… Тот, кто станет казаться нам подозрительным, будет сразу же ликвидирован». И добавил: «С Польшей следует обращаться, как с колонией. Поляки станут рабами Великой Германской империи». И выполнил обещанное: грабил «колонию» без зазрения совести и эксплуатировал поляков, как и положено рабовладельцу. Еще более беспощадно генерал-губернатор был настроен против еврейского населения Польши. Если полякам уготовили рабскую участь, то евреи были обречены на смерть. «В отношении евреев я исхожу только из надежды на их исчезновение, — говорил Франк своим подчиненным 16 декабря 1941 года — Нам в Берлине сказали: чего тут церемониться –ликвидируйте их сами. Господа, я должен просить вас вооружиться против какой бы то ни было жалостливости. Нам нужно уничтожать евреев повсюду, где бы мы их ни встретили и где только возможно, чтобы сохранить все здание империи… Нельзя со старыми взглядами подходить к таким гигантским неповторимым событиям». Варшавское гетто — дело его рук. Именно генерал-губернатор приказал создать его в октябре 1940 года. Истребляя под корень еврейское население, Ганс, большой любитель шахмат, провел в своем генерал-губернаторстве ряд крупных турниров, на которых блистали тогдашний чемпион мира русский Александр Алехин (в то время уже гражданин Франции) и несколько известных шахматистов-евреев. Более того, однажды генерал-губернатор даже пригласил их на прием к себе домой, а поистине лукулловыми пирами и роскошью быта в голодающей стране он славился, — правда, никто из евреев в гости к нацисту не пришел, кроме Арона Нимцовича. Если политика Франка в Варшавском гетто Берлином полностью одобрялась, то вот эти шахматные «шалости» вызывали в окружении фюрера неописуемый гнев. Геббельс был в ярости и требовал его наказания. Франк об этой реакции в верхах, естественно, знал, но продолжал «дергать за усы» любимого фюрера.

Крайне раздраженный Франк, которого подняли среди ночи, отправился в здание Гестапо. В автомобиле он вдруг вспомнил о своем «юношеском максимализме», когда он во время «Ночи длинных ножей» упорно, но безуспешно пытался предотвратить внесудебную расправу над штурмовиками Эрнста Рэма, а на личной аудиенции у фюрера поддержал идею министра юстиции Гюртнера о ликвидации концлагерей. Эта крамольная для рейха мысль была Гитлером тут же отвергнута. А предложенный Франком проект нового уголовного кодекса, которым хоть как-то ограничивались права гестапо, тут же был унизительно спущен в архив. Отношения Франка с Гиммлером и Борманом окончательно испортились, когда он решился на открытый протест. Узнав, что монструозный начальник СС и полиции Люблина Одило Глобочник взялся за выселение поляков, чтобы освободившиеся земли заняли фольксдойче, Ганс стал публично заявлять о необходимости вернуть Германию в «правовое поле» — какое ни есть. И был готов уйти в отставку, которую фюрер, как ни странно, не принял. В своих дневниках он скрупулезно описывал свою деятельность на посту генерал-губернатора Польши.

Прибыв в Гестапо, Франк поспешил в кабинет высшего руководителя СС и полиции в генерал-губернаторстве. Распахнув дверь в огромный кабинет, Франк едва сдержался, чтобы не нахамить — Крюгер! Что за неожиданное ночное совещание? Разве его нельзя было перенести на утро?

Крюгер, который постоянно вступал в конфликт с Франком, требуя более энергичных и жестоких антипольских и антиеврейских мер, нервно ослабил галстук — Это не моя прихоть! Просто сотрудники Абвера этим утром отбывают в Берлин и настойчиво просили до их отлета собрать все руководство. Практически все уже ожидают в зале для совещаний и я ждал только вас. Мне уже доложили, что колонна автомобилей, вышедшая из местечка Сулеювек, уже вошла в Варшаву. Кстати, с абверовцами находятся командующий Девятой армии Штраус и командующий Третьей танковой группы Гот. Я о желании генералов их командование и командующий Группы армий «Центр» фон Бок весьма удивленный этим фактом пожелал также принять участи в сегодняшнем совещании и так же прибыл вместе со своим начальником штаба генералом фон фон Грейфенбергом и начальником разведывательного отдела штаба группы армий «Центр» майором бароном фон Герсдорфом. Предлагаю присоединиться к остальным собравшимся.

Глава 20

На КПП, шлагбаум которого перекрывал въезд на улицу Шуха, попытались было лишить нашего сопровождения. Гауптштурмфюрер нагло заглянул в салоны легковых автомобилей, требуя предъявить ему наши удостоверения и пропуска. При виде вмазанных генералов гауптштурмфюрер развел руками — И куда они в таком состоянии прутся? Видно лампасы им ляжки жмут.

Гот все прекрасно расслышал и как вихрь выскочил наружу, красивым хуком отправив эсэсовца в нокаут — Свиная собака! Как ты говоришь с генералом! И кого ждем? — подскочив к стоявшим у шлагбаума двоим шарфюрерам — Чего хлебальники открыли? Быстро шлагбаум подняли, пока я вас на Восточный фронт не отправил!

Перепуганные немцы споро освободили проезд и наша колонна повернула на улицу. Сразу после остановки напротив пятиэтажного здания с полуподвальными окнами, бойцы Барса, которых Бойко назначил в расчеты зениток, навели стволы орудий на огневые точки, сооруженные из мешков с песком по обе стороны от входа в здание. Остальные, оставив лишь расчеты у орудий танка и броневика поспешили ко входу в здание. Бойко и Строев помогли выбраться почти протрезвевшим генералам, непонимающими взглядами шарящих вокруг. К ним со вздохом присоединился полковник Пикенброк.

В здании Строев подошел к дежурному — Вызовите начальника караула!

Дежурный набрал на телефоне короткий номер — Оберштурмфюрер Штиммер, вас просят подойти на Первый пост!

Бойко, придерживая под локоть Гота, приказал — Выделите сопровождающего к месту совещания. Нас уже похоже заждались.

— Так точно! — Бользен, проводи господ офицеров!

С Бойко отправился взвод Пионера. Остальные ждали команды Строева.

Подошедшего Штиммера вместе с часовыми на этаже и дежурным тут же по команде Строева вырубили и свернули им шеи. Поменяв мундиры с полевых зеленых на черные, места убитых заняли бойцы Барса. Строев отдал приказ — Всех впускать и никого не выпускать. Смотрите, постарайтесь обойтись без крови. Пегас, твой взвод зачищает левое крыло, Змей — правое. Хомяк со мной в резерве, держим под контролем лестницу.

Раздались едва слышные звуки выстрелов с глушителями, похожие на удар плети. Ребята передвигались тройками, открывая двери в помещения и отстреливая все живое.

Бойко и его люди достигли чуть ли не трехметровой высоты двухстворчатых дверей, у которых был пост охраны из двух человек. Сопровождающему обершарфюреру свернули шею, а часовых вырубили ударами в голо, сломав гортань и добив опять же переломов шейных позвонков. Немецкие генералы в шоке от происходящего будто онемели и Бойко буквально втолкнул их обоих внутрь огромного помещения, посреди которого был стол с картами, вокруг которого на резных деревянных стульях с высокими спинками расположились прибывшие раньше немцы. В стороне на штативе стояла кинокамера и оператор начал съемку для пропагандистского киножурнала «Немецкое еженедельное обозрение».

Фон Бок потрясенно вскочил с места — Господа Штраус и Гот, вы позорите мундиры Вермахта! Вы же едва на ногах стоите!

Бодро подскочив к вошедшим, командующий Группы Армий Центр брезгливо втянул носом воздух — От вас несет так, будто вы неделю пили всякую бурду!