— Прикрой рукой груди! — говорю ей я.
Та механически прикрылась.
Не хватало еще, чтобы она, на записях камер, и перед другими людьми, которых мы встретим, светила голыми сиськами. Хотя это сейчас не самое важное. Но все-равно приятного в этом — мало.
Потихоньку идем к выходу из парковки и лифтам.
По пути, подхожу к оставленным мною кроссовкам. И надеваю их, не зашнуровывая.
Я их снял чтобы, не дай Бог, не скрипнуть ими. Тогда бы все — крышка. Подонок бы тут же зарезал Марину, а потом меня. Если бы догнал.
На ходу вызываю «скорую». Сообщаю диспетчеру, чтобы высылали две машины. Двое пострадавших.
Диктую свой адрес. И предупреждаю, что второй пострадавший — крайне буйный. И что он может попытаться убить врачей. Диспетчер, на той стороне трубки, явно охренела. Я попросил ее вызвать на мой адрес полицию. После чего, разорвал связь.
И тут же, набрал отца. Вкратце обрисовав тому сложившуюся ситуацию.
На той стороне трубки на мгновение повисла тишина. А мы вышли из лифта, на своем этаже.
После этого «отец» сказал:
— Я сейчас пришлю людей. Кроме них и скорой никому не открывай и ни с кем не говори.
Знаешь, как остановить кровь?
— Ага, она должна в локтях крепко сжать мягкий валик.
— Да, все правильно. Не оставляй ее одну. Если ее повезут в больницу, езжай с ней.
— Само собой, — отвечаю я.
— Прилечу домой первым же рейсом. Не паникуй.
А чего паниковать уже. Кризис, можно сказать закончен, это «папаня» там, должно быть, места себе не находит.
Спустя несколько минут. Дома. Приехал врач и фельдшер.
Кровотечение уже, в основном, прекратилось.
Хотели было забрать ее в больницу. Но, у «мачехи» случилась истерика, она категорически не хотела ехать в больницу.
Врач, который осматривал ее и перебинтовывал кисти рук, сказал, что, в принципе, ее раны не серьезны и она может остаться дома. Отдыхать. Особенно, учитывая ее истерическую реакцию на попытку увести в больницу.
Тем временем, приехали люди, которых обещал прислать «папаня». С адвокатом. Который, единственный из всех, хоть как-то будет полезен. Сейчас к нам еще полиция нагрянет.
Спустя минут двадцать приехала еще доктор. Из частной клиники, где застрахована наша семья.
И осмотрела Марину. Гинеколог, походу.
— С детьми же все будет в порядке? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает та, — хотя такой сильный стресс, который она перенесла, — это не хорошо.
И тут Марина подала голос. У нее случилась новая порция истерики. Она кричала, что не хочет оставаться тут. Чтобы ее отвезли в загородный дом.
Я обнял ее, успокаивая. И пообещал, что сейчас спрошу доктора о том, можно ли ее перевезти туда.
Что я и сделал.
Та пожала плечами и сказала:
— Физически она пострадала не так сильно. Если все сделать осторожно, то думаю для нее лучше будет там. У нее очень тяжелая психическая травма. И ей лучше не перечить, когда это возможно.
Я набрал номер нашей горничной и велел ей, собрать вещи Марины и немедленно их сюда прислать с водителем.
Приехали полицейские. Адвокат оградил меня от общения с ними. Взяв это дело, в свои руки. У меня не было абсолютно никакого желания, в данный момент, общаться с ними.
Тем более, что у Марины, каждый раз, когда я отходил от нее, случалась истерика.
Я, предварительно, рассказал все произошедшее ему. В подробностях. И где искать нож.
Это был тот самый типчик, который приезжал ко мне в школу. Когда был разбор полетов у Директора.
Приехал водитель, с вещами Марины. Которые у него забрала охрана.
Велел тому, ждать нас в машине. Мы скоро спустимся.
После чего я и доктор, повели Марину в ванную, чтобы омыть.
Каждые десять минут звонил «отец». Узнавал, как обстоят дела. Могу представить, какой адЪ творился у него сейчас в душе.
Выходим из квартиры, поддерживая Марину.
Едем в загородный дом.
Приехав в который, доктор еще раз ее осмотрела.
Я не могу даже на минуту отойти от «мачехи». У той, сразу же начиналась истерика, стоило мне отойти.
Доктор мне сказала, что Марине стоит принять теплую ванну, которая успокоит ее нервы. Но не горячую.
Окей. Спросил «мачеху», хочет ли та в теплую водичку. На что она, согласно покивала.
В ванной. Аккуратно снимаю с Марины нижнее белье и кладу его в корзинку. После чего, согрев стенку ванной, теплым душем, аккуратно сажаю ее туда и выставляя желаемую температуру на дисплее, пускаю воду. Она уселась, свесив руки за края ванной. Они забинтованы. Их мочить нельзя.
Марина, чуть ли не впервые с момента нападения заговорила:
— Кайа, не уходи, я не хочу оставаться одна.
Ну что с ней поделать.
Я попросил горничную отвести доктора в комнату для гостей. Та, на сегодняшнюю ночь останется с нами. На всякий случай.
— Если что, я вас позову, — говорю я.
Та, покивав вышла.
Горничную, я так же попросил принести с кухни бутылку с холодной водой и стаканы. И телефон, из моей комнаты, а то, «папаня», не дозвонившись до меня — сойдет с ума.
После чего, разделся и тоже залез в ванну. Усевшись рядом с Мариной.
Вернулась горничная, с подносом. И с телефоном. Поставив все это рядом с ванной — удалилась.
Если ванна, в нашей городской квартире, была просто здоровенной ванной. То ванна тут — просто натуральный бассейн.
Наполняют который несколько труб.
Сижу рядом с Мариной. Расслабляюсь. Прихожу в себя.
Гляжу на ту. «Мачеха», походу, тоже потихоньку очухивается. Щечки из бледно-белых, становятся розовенькими и вообще, она возвращается к жизни.
Слив в ванной закрыт не полностью, так что вода, которая наполняет ванну, постоянно льется. Обожаю этот звук. И терпеть не могу, когда в ванной стоит тишина.
Марина затеяла какою-то движуху.
Аккуратно перемещаясь, она уселась между моих ног. И улеглась спиной на меня. Положив голову на мое плечо.
— Тебе не тяжело, — спросила она?
— Неа, все хорошо, — отвечаю я.
И тут, на меня на самого накатил весь ужас произошедшего. До дрожи.
Хочу домой, в свою прошлую жизнь.
В свою прошлую жизнь, однообразную, в которой практически не происходило никаких событий. За все мои 38 лет, со мной ни разу не случалось ничего подобного, из того, что уже произошло тут.
Я понял, что люблю скучать.
Также заметил, что стал гораздо менее решительным человеком, чем был в своей прошлой жизни. Ну да, все верно, у меня теперь девчачье тело. С девчачьей нервной системой и с девчачьими гормонами.
Поглаживаю Марину, успокаивая ее. Само собой избегая интимных мест, которые гладить не стоит.
Быть может, при совместном приеме ванной, для женщин, в порядке вещей хватать друг дружку за сиськи, например. Но так, как я в этом теле совсем недавно и не в курсе тонкостей банного общения женщин друг с дружкой, то социальных экспериментов, я ставить не стал.
Все-таки это не моя бабонька, а «папашкина». Так что, не твое — не тронь. И все такое прочее.
Спросив разрешение и получив которое, я удобно устроил свои лапки на ее пузике.
Марине сегодня несколько раз крупно повезло.
Во-первых, этот урод оказался болтливым садистом. И прежде, чем зарезать «мачеху», он решил насладиться ее страданиями. Если бы он попытался убить ее сразу, как представится такая возможность, она была бы сейчас покойничком.
