Девица была впечатлена.
— Так много… раз, два…три… Вы их всех застрелили?
— Нет. Отмечают только тех, что я убил голыми руками.
Другая девица по правую щёку коснулась другого шрама, на мочке уха.
— А этот?
— Этот делают, когда перестаёшь быть ребёнком. Вместе с обрезанием.
Тут юные дамы, разумеется, зарделись и уточнять не стали. Затем самая смелая провела по шраму внизу щеки, напоминающего сердце.
— А это?
— А этот делают, когда впервые был с женщиной.
Я вовремя распугал вспыхнувших девиц и отозвал своего спутника в сторону.
— Что выведал? — спросил я у Ваки.
— Граф Черепанов говорил что-то о предстоящем конфликте. О том, что будет в стороне, если что-то начнётся.
— Что именно? — напрягся я.
— Что-то. «Оно» начнётся. «Они придут» ещё прозвучало.
Я поискал глазами графов — их след простыл. Неужели они спешно убежали от чего-то? Неужели, знают что-то, о чём не знаю я?
И в этот момент все остановились. Забили часы, все замерли в ожидании. Все стояли напряжённые и принялись загадывать желание, и я — в том числе. Марьяна подскочила и встала рядом, взяв меня под руку, держа фужер с шампанским.
Верил ли я в конец света? Разумеется, нет. Хотя свежая информация от Ваки, конечно, добавила напряжения. На миг я даже подумал, что случится что-то непоправимое — но нет. Конкретно в полночь ничего не произошло.
Просто наступил новый, двухтысячный год.
* * *
Прим. от авторов. Дорогие читатели, мы правда так не подгоняли специально, оно само по сюжету совпало! От всей души поздравляем вас с новым годом, радости, здоровья, счастья, крутых вам книг, интересных миров, и всего наилучшего!
Глава 78
С корабля на бал
Что я загадал?
Благополучие? Успех? Мир во всём мире?
Пожалуй, что-то из этого, и всё вместе, и я бы не стал бы делиться загаданным ни с кем. К тому же, как я уже сказал себе — по большому счёту это всего лишь случайно выбранная отсечка времени, и ничего важного.
Наконец-то показался князь. Он сказал короткую речь — вполне стандартную, про процветание, устойчивое развитие, рост населения и тому подобное. А затем удалился в одну из лож — судя по всему, он сознательно дистанцировался от всей этой тусовки, чтобы к нему было меньше вопросов. в случае чего. Затем прошёлся по залу, салютуя и обмениваясь рукопожатиями.
Меня он узнал. Остановился на миг, взглянув на повисшую на моей руке Марьяну, удовлетворённо кивнул.
— Надеюсь, вы удовлетворены компанией и мероприятием. И благодарю, что поработали над безопасностью, я получил ваши бумаги и внимательно изучил.
— О да. А я вам благодарен, Кирилл Кириллович, что не стали раздувать скандала, — добавил я, имея в виду казнь Замойского.
— Да-да. Постарайтесь заниматься своими делами в следующий раз чуть менее… торжественно и заметно, — сказал он и подмигнул.
Ну, тут я ему, конечно, ничего обещать не стал. Своими делами я буду заниматься так, как посчитаю нужным, да и помощь княжеская в таких делах мне весьма приятна, хоть и не обязательна.
В перерыве между отделениями, пока Марьяна отошла ненадолго, я снова прошёлся мимо своих. Штирца продолжала сжимать в объятиях и топить в своих телесах молодая, но чересчур пышная дама. Его отвлекать я не стал. Стёпка тоже сидел на беседовал о чём-то с совсем юной девушкой, которая держала его за руку. Парень явно смущался, но держался вполне уверенно, молодец. А на Ваке Два Пера висело аж две девицы, тех самых, в коротких юбках, которых оставили графья.
Ангелина же успешно выполняла поручение — стояла, окружённая толпой немолодых господ, преимущественно, флотских и армейских, и вещала что-то вроде:
— … И вы прикиньте, я ей под капот заглядываю… а там движок шестицилиндровый стоит! Реально!
— Погодите… вы точно уверены, у «Жип-Калифорник-Сомбреро»⁈ — воскликнул один из вожделенно глядевших на неё слушателей. — У него же…
— Ага! Я про чё и говорю. Походу, движок от «Эльбруса-256» с перебитыми номерами туда впендюрили! Грязные извращуги! Карбюратор грязный, масло не заменено, малышка так и течёт…
Ну и дальше — заливистый смех собравшихся.
Я не стал ей мешать. Пусть развлекается, развивает взаимоотношения. Я пошёл дальше и тоже время не терял. Вручил ещё пару пузырьков двум состоятельным гражданам — из «старых родов», насколько мог судить, перекинулся парой слов.
В целом, маскарад явно удался. Народ на этом великосветском междусобойчике на всякое запрещенное и не налегал, но многие явно были навеселе, пользуясь нашей колониальной, относительной свободой действий. Пустые бутылочки знакомых форм из моих погребов попадались взгляду то тут, то там на столах и подоконниках.
Ну, чем бы публика не тешилась, лишь бы на сапоги мне не блевала.
Мы с Марьяной танцевали, один круг за другим. Голые плечи моей княжны покрылись капельками пота, сверкающими в лучах диско-шара, как драгоценности.
И никто не смел претендовать на мою даму, а я и не отпускал её одну. И, похоже, её все устраивало.
Устраивало меня? Да, более чем. Даже если не брать в уравнение отъезд Наденьки в Нововаршавск и то, что я фактически стал свободен сейчас — пока всё продолжалось как вполне безобидный флирт.
— Как вы думаете, зачем были придуманы танцы? — спросила Марьяна во время одного из «медляков».
— О, у танца глубокий ритуальный смысл, — высказался я.
— Какой же?
— В родоплеменных сообществах так выясняли, кто из мужской части племени наиболее вынослив. Вака может много рассказать на этот счёт.
Княжна изобразила недоумение.
— И для чего же проверяли? Чтобы он был вынослив для чего?
— Разумеется, для плотской любви и продолжения рода.
— О-о, вы выглядете достаточно выносливым, Александр…
Я, собственно ещё долго мог кружить Марьяну в хороводе мазурки, обмениваясь двусмысленными намеками сквозь маски, оркестр играл неистово, выбиваясь из сил, все вокруг танцевали, и не было причин прерывать это упоительное кружение.
Но нас грубо прервали.
В зал продолжали постоянно заходить какие-то запоздавшие гости, и в этом не было чего-то необычного. Но я заметил слаженную группу из десятка крепких молодых людей в одинаковых красноносых масках алкоголиков (приколисты, блин), вошедших в зал, отодвинув прислугу у дверей. И я понял, что — всё. Вот и окончен приятный вечер.
Начались неприятности.
И уж никаких сомнений у меня не осталось, когда следом за ними, осторожно пригнувшись, чтобы не задеть арку двустворчатых дверей, в зал медленно вступил центральный персонаж этого аттракциона. Размах плеч не позволил ему войти в зал прямо, он проходил в двери боком.
Настоящее чудовище. Ростом, как два человека с кожей цвета темного брезента, в свисающем с плеч данайском балахоне с огромным широченным поясом с металлическими заклепками и браслетами на могучих руках, напоминавших не украшение, а, скорее титанические браслеты от сорванных цепей.
И довольно маленькая клетка из скованных огромными заклепками железных полос на голове, прямо над могучей шеей, толщиной с мое бедро. В полутьме за прутьями мерцало слабое свечение запертых там элементалей. А может, это у него глаза там так гостеприимно светятся, этого я не понял, да мне и пофиг, мне этот клеткоголовый и так уже не нравится, тролль хренов.
Он выглядел здесь настолько странно и чужеродно, что на него никто внимания не обратил! Видимо, приняли за вычурный маскарадный аттракцион.
Но, видимо, я достаточно громко присвистнул от удивления, озирая эти надвигающиеся неприятности, потому что княжна отстранившись, тревожно взглянула на меня. Стёпка оставил свою партнершу прямо посреди танца, чтобы отступить к нам, Вака Два Пера, напрягся, стряхнул с себя руки своих прелестниц и двинулся ближе к нам. Ангелина, нахмурившись, повернулась к нам оставив своего текущего кавалера одного, спросила только недовольно:
