Прорыв (СИ) - Гор Александр

Продолжается успешная оборона полуострова Ханко, который за год успели неплохо укрепить и обеспечить запасами продовольствия и боеприпасов. Проведя несколько попыток штурма, финские войска принялись зарываться в землю, видимо, намереваясь взять защитников измором.

Как героически ни оборонялись немецкие и латвийские национальные дивизии, а к Риге поляки прорвались. Недельные бои за левобережную (по реке Даугава) часть города закончились отходом на правый берег и взрывом всех мостов. Тем не менее, поляки захватили южнее города два или три плацдарма, расширили их, навели понтонную переправу, и городские бои длились ещё пять дней. А после падения Риги перед ними открылись четыре дороги: на Тарту, Пярну, Псков и Великие Луки.

Примерно на неделю позже прорыва Летичевского Укрепрайона противнику удалось проломить нашу оборону севернее Минска. А немногим ранее — южнее Слуцка. Контрударами резервов советских войск удалось не только купировать эти прорывы, но и отбросить польские войска к первой линии обороны. К сожалению, лишь временно, поскольку ввели в бой резервы и поляки. Командующему фронтом пришлось отдать приказ оставить полуразрушенные укрепления УРов, прикрывающих с запада столицу Советской Белоруссии, к окраинам города.

Задачу избежать окружения выполнить не удалось. Но встречными ударами войск, оказавшихся в «котле», и соединений Белорусского фронта извне удалось прорвать окружение, что позволило вывести основную массу окружённых. Часть сил (по сводкам Совинформбюро, суммарной численностью около дивизии) на момент повторного захлопывания «крышки котла», 12 июня, оставалась в Минске и оказывать сопротивления польским войскам, штурмующим город.

Я невольно сравниваю ключевые даты «той» Великой Отечественной войны с тем, что происходит сейчас. На первый взгляд, ситуация пугающая. Ведь тот же Минск «тогда» сдали 26 июня, а в этой истории его оборона доживает последние часы уже 16 июня. Но пугает это лишь на первый взгляд, поскольку, во-первых, немцам пришлось идти от самой границы Восточной Пруссии и Бреста, а поляки изначально практически упирались в окрестности белорусской столицы. А во-вторых, сама война началась на пять недель раньше, чем было в нашей истории. То есть, почти за месяц войны продвижение польских войск оказалось куда меньше, чем того же добились фашисты. За этот срок фрицы успели пройти до Смоленска, а «стасики» (блин, у нас же в общаге так тараканов звали!) сейчас едва смогли прорваться к Борисову и всё ещё лишь мечтают к выходу на Бобруйск.

Через месяц после начала «нашей» Великой Отечественной уже полным ходом шли бои на Киевском Укрепрайоне. А в этом варианте истории поляки лишь готовятся продолжить наступление на Коростень, Житомир, ставший мне «родным» (да, наша дивизия опять вернулась в его окрестности) Бердичев и Умань.

Дунайская десантная операция, в ходе которой впервые во время Великой Отечественной войны советские войска успешно высадились на вражеской территории, как раз на 29-й день войны была завершена, а участвовавшие в ней войска эвакуированы. В этой истории Днестровский десант не только добился бОльших успехов, но захваченная в ходе него территория продолжает контролироваться Красной Армией. Пусть под натиском 4-й румынской армии и пришлось отступить от Кишинёва. Но, судя по карте, до завершения операции ещё очень далеко.

Ситуация в Крыму, как признаёт советская пропаганда, достаточно серьёзная. Пока только удалось стабилизировать линию фронта на востоке в пятидесяти километрах от Керчи, а на западе — в районе Старого Крыма. Хотя по всей горно-лесной зоне вовсю действуют крымско-татарские «партизаны» и турецкие диверсионные группы из горно-стрелковых подразделений турецкой армии.

Батуми, ставший фронтовым городом, в руинах из-за непрекращающихся обстрелов турецкой артиллерии. Тем не менее, на северных окраинах города всё ещё наши. Как держится и Ленинакан, обороной которого руководит (держитесь, чтобы не упасть!) генерал-майор Рокоссовский. Тот самый, Константин Константинович. «Группу войск генерала Рокоссовского» уже неоднократно упоминали в сводках Совинформбюро. Масштабы сражения там, конечно, куда меньше, чем в нашей истории в Сталинграде, но по накалу боёв аналогия очень даже просматривается.

Ещё тяжелее обстановка в районе Еревана, на который турки бросили основные силы. Там им тоже удалось оттеснить наши войска в городские кварталы, и за каждый дом идут ожесточённые бои. Ситуация осложняется тем, что поддержку с воздуха туркам оказывают британцы, постоянно перебрасывающие самолёты из Ирака и Средиземноморья. Ереван — это символ. Ведь турки даже не скрывают, что их целью является полная ликвидация армянской государственности в любых её формах, и взятие столицы Армянской ССР — «половина дела». Что будет с населением республики, легко догадаться по заявлениям турецких политиков, время от времени цитируемых в советских газетах.

Разумеется, никакой войны с Турцией в «нашей» истории не было. Она до самого 1945 года хранила нейтралитет, и лишь за несколько недель до победы над Германией объявила той войну. Так и не послав на фронт ни единого солдата. В мире, куда мы перешли из капиталистической России первой половины 1990-х, и главным врагом СССР является отнюдь не националистическая Польша. С главными врагами Красная Армия ещё не сталкивалась на поле боя. Только в воздухе и на море. Это Британия и Франция, ставшие подстрекателями нападения на Советский Союз и пока лишь собирающиеся отправить войска на фронт. И как они обещают, скоро, очень скоро, поскольку поляки и румыны, на которых легла основная нагрузка в первый месяц боевых действий, явно не справляются с задачей разгрома Красной Армии.

38

Джон Смит, 18 июня 1941 года

Месяц с начала войны против большевиков. Пора сделать предварительные выводы, пусть даже прояснились ещё далеко не все тенденции.

Пожалуй, стоит отметить, что в планах военных нашей страны отнюдь не имелось желания выдерживать срок выдвинутого России ультиматума. Тем не менее, нам, советникам, удалось убедить премьер-министра Уинстона Черчилля в том, что преждевременное начало боевых действий приведёт к потере лица Великобритании и её союзников. Конечно, для авторитета самой большой и самой мощной в мире державы это невеликий урон, но многие страны, считающие себя нейтральными, вполне могут в последующих переговорах с ним использовать в качестве аргумента тот факт, что «англичане не держат данного слова». Речь идёт не о всевозможных мелких странах-прокладках, а о державах, вроде Соединённых Штатах или Японии.

Такие же настроения были у польского правительства, но они — наши вассалы, которые всецело зависят от политического курса Британии. Поэтому достаточно было визита нашего посла к Мосцицкому, и вопрос решился.

К сожалению, игра в джентльменов дорого стоила нашим союзникам. Но не нам, поскольку до сих пор ни один британский солдат не появился на советских фронтах. За исключением авиаторов и моряков, принявших участие в авианалётах на советскую территорию и боевых действиях на море. Это как раз тот случай, когда уместно применить выражение «у короля много». Да, у Британской короны много самолётов, а флот уже много десятилетий строится, исходя из того, чтобы его боевая мощь превосходила мощь второй и третьей после нас морских держав.

Русские успели к началу боевых действий подготовиться к отпору. Занять боевые позиции, привести в полную боевую готовность противовоздушную и береговую оборону, вывести флот в море. Именно поэтому поляки, румыны, финны, турки с такими потерями начали вторжение. Но, в отличие от врага, они не угадывали направление ударов, а заранее сконцентрировали на них ударные группировки. Потому им и сопутствует успех. Кроме румынских войск: большевикам удалось перехитрить румын и высадить мощный десант на побережье Чёрного моря, чем сорвали наступательную операцию наших черноморских союзников.

Тем не менее, ход боевых действий вполне можно считать успешным. Польской армии за это время удалось захватить три четверти территории Латвии, сначала окружить, а потом взять столицу Советской Белоруссии, прорвав при этом мощнейшую укреплённую линию, строившуюся русскими более десяти лет. Аналогичная оборонительная линия с множеством бетонных и дерево-земляных оборонительных сооружений на Украине фактически перестала существовать: вначале её полностью разрушили на двух участках, а потом, выйдя в тыл советским войскам, захватили и те укрепления, которые ещё не прекратили сопротивление. А после этого начали наступление в направлении украинской столицы, а также на юго-восток, к важнейшему промышленному району, Днепропетровско-Запорожскому.