Пьер и Федор закивали головами, соглашаясь с попаданцем, который сделался их предводителем. А он, высунувшись в окошко из кареты, крикнул вознице трогать, и экипаж под бодрое цоканье копыт покатил по вечернему Петербургу. А внутри каждый продолжал обдумывать ситуацию.
Андрей задумчиво произнес:
— Если этот отставной капитан Раевский действительно узнает что-то о темных делишках Чарторыйского с англичанами, то нам повезло. Но, если он просто торгует непроверенными слухами…
— Тогда мы заставим его говорить правду, — хмуро ответил Федор, постукивая пальцами по рукояти пистолета, торчащей из-под его плаща.
Пьер, глядя в темное окно на проплывающие мимо масляные фонари, вдруг сказал:
— А что, если Раевский тоже связан с англичанами? Ведь он торгует информацией, а значит, может продавать ее кому угодно.
— Тогда, тем более, стоит его проверить, — усмехнулся Федор.
Пьер знал, что Раевский живет вовсе не на Миллионной улице, где находилась его маленькая маклерская контора. И вскоре карета остановилась у неказистого одноэтажного дома на Загородном канале, который потом, как помнил попаданец, превратится в Обводный канал, а пока считался окраиной Петербурга. Окна в доме были темны, лишь в одном мерцал слабый огонек.
— Похоже, наш капитан не спит, — заметил Андрей.
Они вышли из экипажа и подошли к парадной. Пьер постучал в дверь условным стуком — три коротких удара, затем два долгих.
Изнутри донеслись шаги, затем щелчок взведенного курка.
— Кто там? — раздался хриплый голос.
— Это друзья капитана, — ответил Пьер.
Дверь слегка приоткрылась, удерживаемая цепочкой, и в щели показался ствол пистолета.
— Какие еще друзья в такое время? — проскрипел Раевский, выглядывая одним глазом.
— Те, что платят за правду, — холодно сказал Андрей.
Пистолет опустился, дверь распахнулась. Хозяин наконец-то узнал двоих из трех посетителей.
Подвыпивший капитан Раевский стоял в проеме с пистолетом в одной руке и с курительной трубкой в другой, приговаривая:
— А, граф Пьер и князь Андрей пожаловали! Да еще и с телохранителем! Так бы сразу и сказали. Ну, заходите, милости прошу к моему скромному шалашу!
Они не стали разубеждать отставника насчет телохранителя и вошли вместе с Федором в прокуренную комнату, заваленную книгами, географическими картами, какими-то бумагами и дровами, приготовленными для печки. Посреди беспорядка на столе возвышался давно не чищенный самовар, пара керамических чашек и недопитая бутылка дорогого бренди.
— Ну? Что удалось узнать? — спросил Андрей.
Отставной капитан положил пистолет на стол, нервно потер виски и пробормотал:
— Кое-что узнал. Но, это опасная информация.
— Мои деньги тоже весьма опасные, — напомнил попаданец.
Раевский налил себе в чашку крепкий чай из самовара, быстро выпил его, и, вроде бы, немного протрезвел, сказав:
— Я попросил своего друга из дипломатов разузнать, где держат эту вашу женщину из Моравии. Разумеется, я поделился с ним деньгами. Сейчас такое время, что ни один друг бесплатно рисковать, помогая в подобном деле, не станет, тем более, что деньги постоянно требуются на подкуп слуг и прочих полезных людей…
— И что удалось узнать? — Пьер был нетерпелив.
Раевский глубоко вздохнул. Но, сообщил нечто интересное:
— Про женщину пока мне ничего не известно. Этим занимается мой друг, который служит у Чарторыйского, как я уже вам сказал. Зато сам я навел справки среди своих знакомых из министерства Кочубея и узнал нечто существенное о «Союзе Аустерлица». Им управляет здесь в Петербурге некий поручик гвардейского Семеновского полка Григорий Бельский, молодой инвалид, потерявший ногу в сражении при Аустерлице. Полиция разузнала, что именно он и поддерживает отношения с англичанами от имени ветеранов. Но, все попытки арестовать его провалились. Этот тип очень хитер и пока неуловим, как и его подельники.
— Хм, такого офицера среди семеновцев не значилось, насколько я помню списки в штабе Кутузова и списки пациентов госпиталя в Здешове, — проговорил Андрей.
— Не было у нас там такого поручика, — подтвердил Федор.
— Не знаю, был или не был, — сказал Раевский, наливая себе еще одну чайную порцию, — вот только, такой человек возглавляет сейчас «Союз Аустерлица» и работает на англичан. Возможно, что имя вымышленное, но именно он собирает ветеранов для некоего «особого задания», которое предложили им англичане, пообещав, в случае удачи, огромные деньги. Но, есть еще кое-что. Похоже, что англичанам этот Бельский все-таки не особенно доверяет. У них на днях вышла какая-то серьезная размолвка. Будто бы Бельский до этого верил, что действует совместно с англичанами на благо России, а потом что-то узнал и в англичанах разуверился. Пока это всего лишь слухи. Точно никто в полиции не знает, что они там между собой не поделили. Может, не сошлись в деньгах? Но, после этого ветераны перепрятали куда-то порох, который хранился на Крюковом канале. А, когда англичане отправили туда разбираться своего представителя некоего Стивенса, то ветераны убили его вместе с двумя помощниками, устроив пожар и зарезав свидетеля, купца по фамилии Шварц, которому принадлежало здание склада. Во всяком случае, так считает полиция. А еще до сих пор все квартальные продолжают разыскивать в связи с этим делом виконта Леопольда Моравского. Он считается очень важным свидетелем. И, пожалуй, это все, господа, что я узнал для вас к этому времени. Но, завтра я постараюсь узнать побольше.
Андрей и Федор переглянулись. Похоже, следствие пошло совсем не в том направлении, которое могло бы стать опасным для них. Когда вышли от Раевского и снова сели в экипаж, Пьер сказал:
— Значит, подготовка покушения на императора — это не выдумка!
Андрей кивнул, проговорив:
— Едем на Васильевский. Сейчас же. Нужно немедленно разобраться со списками этих ветеранов, чтобы выйти на них.
И карета тронулась с места, покачиваясь на неровностях улиц, мощеных камнем.
— Что еще за Григорий Бельский? — нахмурился Федор, обдумывая то, что поведал отставной капитан. — Никогда не слышал о таком офицере.
— А если он не настоящий офицер? — предположил Пьер. — Может, англичане просто поставили своего человека во главе ветеранского союза, выдавая его за ветерана?
— И такое нельзя исключать, — согласился Андрей. — Но, тогда зачем им понадобилось ссориться с ним? Возможно, Бельский не офицер, а какой-нибудь унтер или даже простой солдат, выдающий себя за офицера?
— Скорее всего, этот Бельский, кем бы он ни был, хоть унтером, хоть солдатом, действительно, что-то понял, — сказал Федор. — Или же он просто сильно испугался последствий применения этого пороха.
— А, быть может, он решил переиграть англичан, вот и перепрятал порох ради каких-то собственных планов, — проговорил Пьер.
Когда они добрались до особняка на Васильевском острове, где скрывался Леопольд Моравский, окна там были плотно зашторены, а снаружи по-прежнему стояли квартальные, наблюдая за домом. И их число даже прибавилось. Вот только, таиться друзьям теперь не имело смысла. Все вместе они вальяжно выбрались из кареты и неторопливо направились к парадному подъезду, не обращая внимания на пристальные взгляды полицейских.
Глава 24
Квартальные переглядывались, но не решились остановить троих господ, чей богатый и вальяжный вид выдавал в них представителей высшего сословия. Полицейским приказали пока лишь наблюдать за этим особняком в надежде, что возле него может появиться беглый мятежный виконт Леопольд Моравский, который скрывался где-то в Петербурге. В последний раз человек, похожий на него по описанию, был замечен наблюдателями возле Крюкова канала незадолго до пожара и убийств, которые произошли там. Но, тогда ему удалось улизнуть от квартальных, скрывшись в районе складов. Возможно, разыскиваемый имел отношение к тем событиям. И у полицейского начальства имелось подозрение, что объявиться он может возле этого дома на Васильевском. Хотя, на чем такое подозрение основывается, простым квартальным никто не докладывал.
