Милан. Том 3 (СИ) - "Arladaar"

Бронгауз внимательно посмотрел на эту сцену, но ничего не сказал. Надо так надо.

Люда пожала плечами и отправилась вслед за медиками. Ну вот ещё напасть… Однако надо признать, падение получилось довольно болезненным: если сначала она ничего не почувствовала, так как место ушиба на правой стороне бедра онемело от удара, то сейчас ощущалась небольшая боль и в месте падения начал расплываться жар. Похоже, ушиб.

До медпункта идти далеко не пришлось: он находился ещё ближе, чем раздевалка и тренажёрный зал. От служебного коридора вправо отходил крошечный коридорчик, в конце которого белела пластиковая дверь с большим красным крестом и надписью «Medical center». В медпункте сидели немецкий врач и медсестра. Увидев, что пришли аккредитованные российские медики с одной из фигуристок, спросили по-английски, что случилось.

— Падение, — коротко сказал Фицкин. — Нужно осмотреть.

— Сами выполните все процедуры? Вам помощь нужна? — спросил немецкий врач.

— Сами, — кивнул головой Фицкин. — У нас есть всё необходимое. Люда, иди за ширму, сними колготки, нужно посмотреть ногу.

Костюм был сделан хорошо: не пришлось снимать все одёжки. Зайдя за ширму, Люда сняла шорты, сняла колготки, потом снова надела шорты и вернулась к медикам.

— Садись на кушетку, — сказал Фицкин и показал на медицинскую кушетку.

Второй российский врач взял пачку одноразовых простыней, вытащил одну и расстелил на кушетке. Люда, донельзя смущённая и красная, как помидор, села перед мужчинами. Вот же влипла, блин… Щас будут за ляжку трогать!

Фицкин осмотрел бедро. На нём уже расплылась обширная красное пятно. Потом ощупал его, спрашивая, где болит и что болит. Люда показала рукой в центр пятна. Честно говоря, уже начало побаливать…

— Болит, — угрюмо сказала Людмила. — Но пока не сильно.

— Бедром пошевели туда-сюда, потом встань на ноги, сядь на корточки, опять встань, подними колено, опусти, — командовал Фицкин.

Люда сделала все запрошенные движения и остановилась в ожидании вердикта. Фицкин недовольно покачал головой.

— У тебя сильный ушиб. Ни кости, ни сухожилия, ни суставы, ни сосуды не затронуты, и это хорошо, — уверенно заявил Фицкин. — А вот то, что это ушиб мягких тканей, это плохо. Если есть боль, значит, повреждена подкожная клетчатка и в малой степени, внешние мышечные волокна и мелкие капилляры. С большой долей вероятности, примерно через полчаса придёт боль, отёк и скованность в мышцах. А через час ты с трудом сможешь ходить. Следовательно, прощай, старт. Поэтому сейчас мы заморозим место ушиба. Но и тебе надо будет немного подумать о случившемся.

Фицкин открыл врачебный чемоданчик, достал пачку больших пластырей, и дал их Федотову. Тот по одному доставал из пачки пластырь, снимал клейкую ленту и подавал Фицкину, который клеил пластырь на бедро. Через короткое время врачи полностью обклеили повреждённое место, расположив пластыри на расстоянии примерно 2 см друг от друга. Удивительно, но Люда сразу же ощутила сильный холод, как будто к ней приложили лёд. Боль тут же начала проходить, да и мышечный спазм тоже. Какое-то чудо!

— Ну, как состояние? — с интересом спросил Фицкин.

— Не болит, — осторожно сказала Людмила. — Перестало.

— Хорошо, — строго сказал Фицкин. — Люда, но это не панацея, это лишь способ на время сгладить негативный эффект от падения. Заморозка будет действовать час, то есть откататься ты сможешь, но потом тебе нужно будет опять прийти в эту комнату, снять этот пластырь и наложить другой. Тебе всё ясно? Сразу после завершения соревнований никуда не убегай, я найду тебя, и мы повторим процедуру.

— Ясно, спасибо большое, — пропищала Людмила. — Разминаться сейчас можно?

— Разминка не входит в число необходимых обязательных процедур в данное время, — строго сказал Фицкин. — Что бы ни говорил тренер, веди себя осторожно, нагрузку на поврежденную ногу не давай, и всё будет хорошо. Сейчас одевайся. Пойдём к тренеру.

Чудеса, да и только! Во времена СССР, когда сильно падали, обычно тренер доставал из холодильника лёд в мешочке, чтобы приложить к больному месту, а тут на тебе, чудеса технологии и прогресса: охлаждающий пластырь!

Когда пришли в тренажёрный зал, Фицкин сразу подошёл к Бронгаузу, смотревшему, как растягивается Смелая.

— У неё сильный ушиб, но кататься может, нога работает, — заявил Фицкин. — Я её заморозил пластырем, однако сейчас, в данное время, нагрузки нужно ограничить, чтобы ослабить приток крови к месту заморозки. Пусть походит, поработает руками и корпусом с минимальной нагрузкой на ноги.

— Всё ясно, ребята, спасибо за ваш труд, — кивнул головой Брон и обратился к Люде. — Слышала, что сказал врач? Начинай понемногу корпус тянуть.

— Нам макияж наносить надо, — недружелюбно сказала Смелая, бросив разминку.

— Хорошо, тогда идите, — махнул рукой Брон. — Жду через 10 минут на арене, там уже твой выход будет, Саша.

Смелая решила накраситься очень ярко, так как и образ Марии был такой себе по морали — разбитная танцовщица танго. Поэтому Сашка сильно накрасила глаза, подвела губы яркой помадой, посмотрела сначала в зеркало, а потом на Людмилу.

— Ну как? — спросила Сашка.

— Мне кажется, немного агрессивно, — осторожно ответила Люда.

— Либретто моей программы предусматривает, что женщина Мария такая и есть, — рассмеялась Сашка. — А ты как будешь краситься?

— Нууу… — протянула Люда. — Наверное, так, как меня красила мама на контрольных прокатах.

— Мама на контрольных прокатах красила тебя неправильно! — непреклонно заявила Смелая. — Ты катаешь представителя богемы, художницу или скульпторшу. Или какую-нибудь блогершу. Поэтому внешний вид должен быть примерно такой, какой был, помнишь, у той Сандры, которая сидела с тем мужиком, который тебя чуть не побил, а ты сломала ему камеры?

— Я уже не помню, какая она была, какая-то дура с шарами, — пожала плечами Людмила.

— Зато я помню! Это и есть твоя героиня! Будь ближе к жизни, Сотка! Иди сюда! Сейчас намажу тебе рожу так, что офигеешь!

Сашка подтащила Люду к зеркалу и за короткое время нанесла ей очень яркий кислотный макияж. Накрасила брови бордовым, а веки подвела синим, нарисовала длинные красные стрелки. Смотрелось очень по-молодёжному и очень ярко. Странно, но Люде понравилось. Так девчонки делают макияж для тематических фотосессий.

— Всё, мне пора! — сказала Смелая. — А ты можешь посмотреть на мою победу вот по тому ящику.

Сашка показала на большой телевизор, висевший на стене тренажёрного зала. На нём как раз показывали, как начала прокат корейская фигуристка. Странно, но, кажется, Люда телек не видела в прошлый раз. А может, просто не обращала внимания, занятая своими делами?

— Хорошо, — согласилась Люда. — Удачи тебе!

Смелая небрежно махнула рукой и вышла в служебный коридор. Там, как и всегда, народу было навалом. Увидев одну из претенденток на медали, да ещё и в бросающемся в глаза раскрасе, присутствующая публика разразилась аплодисментами. Точно так же приветствуют мастеровитого боксёра, который идёт на ринг, чтобы надрать задницу своему конкуренту. Это сравнение по отношению к Смелой было справедливо на все сто: она тоже шла надрать задницы своим соперницам и вынести их в одну калитку.

На арене было как всегда: громко играла музыка, зрители следили за каждым движением южнокорейской фигуристки. Прокаты у неё проходили по среднему, да и прыжковый контент был не очень сложного уровня.

Смелая начала прыгать и делать вращающие движения корпусом и руками. В это время к ней подошли Бронгауз и Аделия Георгиевна, взявшие у Сашки из рук салфетницу и воду.

— Как там Стольникова? — осторожно спросил Брон, явно опасаясь возможного снятия.

— Нормально, — пожала плечами Сашка. — Ходит. Живая.

Корейская фигуристка закончила прокат и под громкие аплодисменты трибун начала раскланиваться. На лёд упало несколько подарков от зрителей. Спортсменка подняла большую мягкую игрушку и покатила в кисс-энд-край.