Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Не волнуйся, я уже написал ещё, да и ещё напишу, — скаламбурил великий композитор.

«Кстати, наверное, нужно будет записать что-то для женщин. Теткам-то я что буду предлагать на продажу? Впрочем, в Интернете много песен, нужно поискать…»

Хотя… Пару песенок я помнил даже сейчас: «Ля ля фа» Анжелики Варум и «Школьная пора» Татьяны Овсиенко.

Вытер об полотенце руки, взял гитару и как только дожевал чебурек сыграл, что пришло из памяти…

— Нет слов. Просто прелесть! Неужели их обязательно нужно будет отдать каким-то певицам? Давай лучше я их спою, — надув губки, незатейливо, без стеснения предложила принцесса и выжидательно посмотрела на меня.

— Юля, не волнуйся, я тебе напишу еще лучше, — успокоил пионер будущую звезду и пояснил. — Ребята, поймите, песни отдавать нужно будет обязательно. Это реклама, понимаете?

Подопечные не понимали…

— Короче, неважно, я это понимаю, а вы уж мне поверьте. Давайте лучше писать ноты и разучивать, сколько сможем, — решил закончить начинающиеся прения деспот-тиран.

«Моя группа» была профи, не зря же учатся в «Государственном музыкальном училище имени Гнесиных», поэтому ноты знали и через два часа в два пианино, точнее в пианино и электроорган, мы проиграли все шесть композиций. Я же подыгрывал ребятам то, играя на гитаре, то на барабанах, то пел, то мы пели вместе с Юлей — в общем, репетировали.

В пять часов вечера пришли Дима, Антон и Мефодий. Теперь вся банда в сборе.

Поздоровались.

— А я звоню, вас разыскиваю. Днём дозвонился до Юли, там сказали: «Ушла с утра на репетицию». Ведь мы же поговорить хотели, — сказал лидер ВИА пожав в рукопожатии наши руки.

В принципе, на Антоне была завязана вся эта студия. И сейчас решалось, выберут ли мою сторону остальные участники коллектива или нет. Но я особо не переживал. Нет, так нет. К тому же за меня были уже два профи — Савелий и Юля, а найти ДК под репетиции, если что-то пойдёт не так, было вполне реально.

— Поговорите, я выйду, — сказал я и направился к выходу.

— Погоди, — остановил меня Антон. — Юля, Сева, вы как думаете, достоин ли Саша возглавить наш коллектив? — Те кивнули. — Ну и славно, а то я думал, вас придётся уговаривать. Мы втроём тоже за. Так что давай, Саша, принимай руководство, мы в тебя верим. Мы со своей стороны обещаем, что не подведем тебя. Правильно, ребята, я говорю? — задал вопрос народу Антон.

Народ одобрительно зашумел.

— С чего начнём? Какую песню будем добавлять в концертную программу?

— А сколько в концертном отделении вы собираетесь исполнить композиций? — поинтересовался я.

— Скорее всего, четыре или пять.

— Значит будем менять все.

— Все? — удивился Антон. — Но разве у нас столько есть? И успеем ли мы?

— Ладно. Давайте сделаем тогда так: чтобы быть более уверенными и подготовленными на всякий случай, вы проиграете сначала все старые песни — это полчаса, а уже затем начинаем разучивать новый материал, — расставил все точки над «i» новый дирижёр оркестра.

— Антон, а ты что, боишься, что не успеем выучить новые песни к праздничному концерту в ДК? — с иронией в голосе спросила Юля.

Тот кивнул, и она, улыбнувшись, продолжила:

— На самом деле бояться надо совсем другого! — и вызывающе повернулась ко мне…

Так. Понял. Мой выход.

— Короче. Для вновь прибывших. Вопрос такой. Ребята, вы хотите быть известными и богатыми? Точнее, даже не так. Хотите ли вы быть очень известными и очень богатыми? — принялся за своё змей-искуситель в моём лице.

Те мотнули головой, и я рассказал про идею покорения «Песни-77».

— Охренеть, охренеть. Ну, старик, у тебя и планы! Наполеоновские! Неужели это возможно? — вопрошали ребята.

— Возможно. От вас сейчас зависит, получится или нет. Все в ваших руках. Полная тайна организации. Никому ничего не говорить вообще. Репетируете свой старый репертуар. Для всех — это официальная информация. Это должно быть сенсацией, а её нужно правильно подготовить. Сейчас, ребята, присядьте и послушайте, что мы уже за сегодня насочиняли.

Они присели, и мы исполнили.

Ребята были убиты, воскрешены и убиты ещё как минимум десять раз.

— Просто отпад! Просто блеск! Молодцы! Молодец! Когда же вы успели? — звучало из зала.

— Теперь репетиции, как только есть свободное время. А тебе ещё и тексты учить, — проговорил я, обращаясь к Антону.

Репетиция прошла нормально. По окончании её, как и вчера, мы завезли сначала до дома Юлю. Перед тем как уйти, она произнесла:

— Какой ты замечательный мальчик, Саша, — и, попрощавшись, убежала.

— Влюбилась в тебя, — обиженно съязвил тайный воздыхатель по принцессе — Сева, когда дверь захлопнулась.

«Что, уже ревность? Сева плюс Юля равно… Гм… Если вспомнить, то на первую «репу» она с Иннокентием пришла… а вообще, по фигу их «санта-барбары»…»

— Когда влюбится, поздно будет. Локти станешь кусать, а будет поздно! — с усмешкой сказал я, а сам подумал, то ли ещё будет.

Я был уверен, что через месяц, два, три, если меня не посадят и всё срастется как надо. Юли, Светы, Оксаны, Оли и Кати ровно так же, как и многие другие особы женского пола, просто захотят меня облизать и съесть. И это самое маленькое, что со мной они будут желать сделать. Сверхвеличайшие звезды, они такие — сладкие. А именно такой звездой я собирался стать уже в самое ближайшее время.

— Слушай, всё хотел тебя спросить. Откуда у тебя «Волга»? Кем работает твой папа? — поинтересовался я у шофёра по дороге к своему дому.

— Папа дирижер оркестра, — переключив рычаг передач, находившийся на руле, пояснил Сева.

— А, ну тогда понятно, тогда все ясно. Тогда другой вопрос. Где нам найти менеджера, в смысле продюсера?

— Кого? — не понял водитель.

— Опс… Э-э, музыкального руководителя. Чтоб он занимался организационными делами, а не я.

— Я попробую поговорить с папой.

— Было бы очень кстати. И ещё, Сева, мне нужно уехать на неделю. Но вы не филоньте, а занимайтесь делами — учите материал. Особенно клавишные. Ноты у вас есть. Я приеду, запишем несколько песен для демонстрации потенциальному худруку и для показа певцам. И ещё. Поспрашивай у папы: быть может, возможно, каким-либо способом, к примеру, за деньги, записать несколько песен на нормальной студии звукозаписи? Хотя шанс мал, но мало ли, а вдруг?! — дал указания новый лидер ВИА.

Когда прощались, предупредил Севу, что буду ему звонить восьмого августа в период с утра до обеда, и попросил его быть дома.

Он сказал: «Хорошо» — и уехал, ну а я побрёл домой.

Зайдя в квартиру и поцеловав маму, вкратце рассказал, как прошла репетиция. За ужином напомнил ей, что завтра собрался поехать в деревню. Мама об этом прекрасно помнила и сказала, чтоб я был аккуратней и хорошо там себя вёл. Поужинали, и я пошёл в комнату.

Там залез в свою копилку и достал пятнадцать рублей. Затем посмотрел, сколько лежит в копилке мамы. Там было двести пятьдесят… Мы копили на цветной телевизор, «Рубин». Телевизор стоил шестьсот пятьдесят рублей, плюс переплата, если брать «по блату».

Взяв из маминой копилки сто рублей, положил туда записку: «Мама, не волнуйся. Деньги я дал Феде взаймы на мотоцикл. Он отдаст десятого августа. Извини, что не спросил. Десятого августа деньги будут 100 %»

Записка была на всякий случай. Вдруг мама залезет в копилку в моё отсутствие и, недосчитавшись денег, начнёт волноваться, после чего непременно поедет в деревню. Это в мои планы абсолютно не входило, ибо рушило алиби. Поэтому успокаивающая записка было именно то, что нужно в данном случае.

Когда ложился спать, прикинул ещё раз, что мне нужно с собой взять в дорогу. А дорога, нужно сказать, мне предстояла неблизкая — всё-таки другой конец страны, это не ближайшее Подмосковье. Что ж, карты розданы. В ближайшие три дня должно решиться многое. И не только для меня но, как бы пафосно это не звучало, и для страны в целом. Понимая всю масштабность предстоящей операции, иногда захватывало дух.