Физрук: на своей волне 4 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Теперь наступила вторая, более тяжёлая пауза. Я прямо видел, как Тигран в этот момент пытается склеить мозаику. Тут деньги, труп (как ему кажется), но совсем близко ментовка. Всё это в сочетании с его врождённым инстинктом самосохранения давало один единственный возможный вердикт.

И вердикт прозвучал ровно так, как я ожидал:

— Понял, — сказал он наконец. — Так… слушай внимательно. Ты можешь прямо сейчас свалить оттуда на хрен? Ты же взяла бабки?

Никакого «как ты» или «ты в порядке». Нет, урка лишь хотел, чтобы Милана исчезла, не оставив следов и с деньгами в кармане.

Милана это тоже поняла — это я видел по её глазам.

— Могу… — шепнула она. — Тигран… но тогда я не смогу взять деньги…

Это была кульминация эксперимента. И именно сейчас должно было проявиться то, что скрывалось под всей этой мишурой «любви».

Я смотрел на Милану внимательно, она ждала услышать, что важнее для Тиграна — она или деньги. Впрочем, я уже знал, что она услышит. И знал, что после этого иллюзий у неё не останется совсем.

— А почему это у тебя не получится взять деньги? — подозрительно спросил Тигран, явно не до конца понимая, что происходит.

Милана крепче сжала телефон, бросила быстрый взгляд на меня.

— Потому что он засунул их в передний карман рубашки. А он настолько толстый, что я даже повернуть его не могу, не хватает сил… ты понимаешь, он лежит на животе! А под ним два ляма!

Тигран молчал.

— Так что… мне что, уходить без денег?

Эта фраза, как я и рассчитывал, запустила у уголовника целую цепочку размышлений. Я буквально чувствовал, как он шевелит мозгами. Тигран пытался выбрать между спасением собственной шкуры и соблазном урвать ещё одну крупную сумму.

— Милана, — наконец отозвался он, — ты совсем его не можешь перевернуть?

— Тигран, он весит раза в три больше меня. Я его даже сдвинуть не могу… Я спрашиваю: что мне делать? Уходить?

Снова повисло тяжелое молчание.

— Он точно просто без сознания? — уточнил Тигран.

В его голосе послышался страх, но это был страх не за Милану, а за то, что на нём может повиснуть статья покруче.

Милана снова посмотрела на меня, явно ожидая продолжения легенды, этот момент мы с ней не обговаривали. Я одними губами прошептал «живой». Девчонка поняла правильно: если она сейчас скажет, что «убила» меня, то всё сорвётся. Уголовник испугается, в квартиру не сунется и исчезнет с деньгами. А мне нужно было, чтобы он пришёл сам.

— Нет, милый, — мягко сказала Милана, — я же говорю… он дышит.

Этого Тиграну хватило.

— Тогда сиди спокойно, не дёргайся, — велел он, решившись. — Я сейчас поднимусь к тебе. Заберём у него бабки и свалим отсюда к чёртовой матери.

Его голос дрожал от предвкушения. Деньги для таких типов — наркотик сильнее всего остального.

— Хорошо… — сказала Милана. — Мне страшно… но я тебя жду.

Глава 19

Милана сбросила вызов и медленно подняла на меня глаза.

— Он… он сейчас поднимется, — выдохнула она.

— Прекрасно, — улыбнулся я. — Значит, сейчас мы и проверим его окончательно.

Моя улыбка была скорее усталой, чем злорадной. Всё происходящее казалось сюрреалистичным, но логика требовала довести эксперимент до конца. В голове на секунду всплыл эпизод в спортивном зале, где женщины изображали «кровавую драму» томатным соком. Идея оказалась своевременной.

Я прошёл на кухню, открыл холодильник и вытащил пакет томатного сока, который Аня купила накануне. Сок был густой, тёмный и на свету играл ровно тем оттенком, что был нужен.

Коридор был идеальным выбором. Узкое пространство, свет от лампы — если человек смотрит быстро и будучи на взводе, то мозг сам дорисует то, что ждёт увидеть.

Я осторожно, тонкой струёй, разлил сок по полу. Пролил немного у стены, немного под вешалкой и оставил широкую кляксу рядом с дверью в комнату. Получилось убедительно — особенно если учесть, что у Тиграна фантазия сейчас разогрета страхом и азартом.

Затем лёг на пол животом вниз, вытянул руки так, будто рухнул от удара. Поза была неудобная, но правдоподобная. Я слегка повернул голову набок, чтобы видеть периферийно происходящее, но при этом казаться без сознания.

Милана стояла рядом и наблюдала за каждым моим движением. В её глазах перемешивались два чувства — страх и странное, незнакомое ей до этого чувство опоры. Как будто впервые в жизни она была не с тем, кто втягивает её во тьму, а напротив с тем, кто вытягивает наружу.

— Тигран очень… эмоциональный, — прошептала она. — Он может… ну… сорваться.

— Не бойся, — заверил я. — Всё под контролем.

Долго ждать не пришлось. Через пару минут от двери прозвучал нервный стук — быстрый и требовательный.

— Ну вот, наш гость, — прошептал я и перевёл взгляд на Милану. — Ты готова?

Она сглотнула, коротко и резко кивнула. Неуверенность никуда не делась, но теперь девчонка держалась на какой-то удивительной внутренней силе, которой раньше у неё не было.

— Отлично… — хмыкнул я и медленно опустил голову на пол. — Дальше уже твоя роль.

Я прикрыл глаза и расслабил мышцы, полностью отдаваясь образу человека, которого вырубили ударом по голове. Не знаю, насколько правдоподобно это выглядело со стороны, но сейчас проверим на практике. Главное одно — чтобы у Тиграна не возникло бы и малейшего повода заподозрить, что его ждут.

Однако расслабляться я, конечно, не собирался. Лежать без движения было частью плана, но доверять ситуации вслепую — глупость. Я прекрасно понимал, что Милана может передумать в любую секунду, и тогда всё перевернётся с ног на голову.

Поэтому я оставил один глаз едва приоткрытым — щурился так, чтобы заметить каждый её шаг, но со стороны казаться неподвижным телом.

Милана стояла несколько секунд у двери, словно собираясь с духом, потом решительно открыла. Тигран переступил порог почти прыжком. Он сразу же захлопнул дверь, провернул замок и мгновенно оказался в центре коридора, оглядывая пространство.

— Где он? — прошипел уголовник.

— Вот… здесь, — Милана протянула руку в мою сторону.

Я лежал неподвижно на полу, рядом с пролитым томатным соком, изображавшим лужу крови. Лампа сверху давала резкий белый свет, который падал на меня ровно так, будто я действительно валяюсь после удара.

Милана сыграла свою роль блестяще. Девчонка шагнула ближе к Тиграну, вскинула руки к голове, изображая шок.

— Милый… а что если я его… ну… завалила? — прошептала она. — Что если он всё… ну… всё…

Тигран не стал её успокаивать — даже не посмотрел толком. Он стал медленно, шаг за шагом, приближаться ко мне.

— Чем ты его ударила? — спросил он так же тихо.

Взгляд Тиграна скользил по полу, по моим плечам, по затылку. Милана едва заметно засуетилась, но быстро нашла ответ:

— Э… табуреткой. На кухне… она под рукой стояла… я… я…

Я видел только край её лица из щёлочки между веками. Но этого хватало, чтобы заметить, как по виску у неё сбежала капля ещё.

Тигран подошёл ко мне вплотную, опустился на корточки. Его грубая шершавая ладонь легла на моё запястье. Он задержал руку на несколько секунд, проверяя пульс.

Я едва удержался, чтобы не ухмыльнуться.

— Живой, — заключил он наконец. — Толстяк дышит.

В его голосе не было облегчения. Скорее раздражение. Чужая смерть была бы проблемой, но чужая жизнь тоже была для него неудобной. Уголовник уже просчитывал, как вытащить деньги и свалить, не связываясь с последствиями.

— Милый, а если он вдруг умрёт… ты ведь возьмёшь вину на себя, как мы договорились? — протянула Милана.

Это, конечно, не входило в нашу легенду, но, похоже, ей не терпелось услышать от горе-любовника правду. Причём самую неприятную.

Тигран не ответил сразу. Он явно не ожидал такого вопроса и завис, как сбойнувший смартфон. Просто стоял, уставившись в мою сторону, и молчал, пытаясь сообразить, что сказать, чтобы выкрутиться.

— Милана… — наконец начал он медленно. — Ну ты же знаешь… у меня не первая ходка. У меня рецидив. Если всё это дерьмо повешают на меня — мне крышка. Меня упакуют по полной, ты понимаешь? Ты же не хочешь этого, дорогая?