Сын Петра. Том 1. Бесенок (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич
— Притомился? — спросил Никифор, после завершения очередного занятия.
— Притомился, — не стал отрицать Алексей. — Языки зубрить слишком однообразное дело. Эх… еще бы арифметики или еще какой подобной науки к ним добавить, чтобы глаз так не замыливался.
— Государь наш доверил мне тебе только это преподавать.
— Да брось, — отмахнулся царевич. — Сам же сказывал, что обычно это за год изучают, а то и долее. Потому и доверил так мало. А у меня видишь — рвение какое. И способности. Вот и проскочил не глядя. И теперь сижу — кукую.
— Так ты забавы какие устрой. Чай возраст в самый раз.
— Государь мне заповедовал учиться. Вот и буду это делать. Какие уж тут забавы? Да и к чему они? Для воинских упражнений и женских утех я еще мал, а иное для чего?
Никифор от таких речей своего воспитанника все еще впадал в ступор. Никак пока не мог привыкнуть. И понять не мог — шутит ли Алексей, или серьезно говорит. Ведь смотрел он с той истории в храме всегда прямо в глаза и почти не мигал. Это само по себе наводило определенной жути. А тут еще и речи такие…
Сам царевич уже через пару дней узнал о своей странности с глазами. Но сделать с этим ничего не мог. Видимо какой-то побочный эффект, связанный со вселением в тело юнца взрослого сознания. Моргал он редко. В несколько раз реже нормального. И делал это как-то медленно, вяло, закрывая глаза на большее время, чем обычно требовалось. Из-за чего у него получался эффект, типичный для определенных расстройств психики. Что люди замечали, ощущали это, как нечто пугающее, хотя и не понимали в чем именно кроется их страх.
Так или иначе, но былая склонность смотреть в глаза при разговоре, выработанная за много лет достаточно специфичной службы, теперь сочеталась с этим жутковатым, немигающим взглядом. Что сослужило Алексею дурную службу. Шепотки пошли. Он отчетливо замечал их у слуг…
— И потом, — нарушил неловкую паузу Алексей, — ты все же кое-что разузнал для меня. Помнишь ты рассказывал про возведение числа степень?
— Так в том сложности особой нет. Считай умножение, просто необычное.
— Да. Все так. А как посчитать наоборот?
— Что наоборот?
— Ну вот есть у тебя какое-то число. Как понять, степенью какого оно является? Пусть будет второй степенью. Какое-нибудь неудобное число, например, 576. С удобными то и так все ясно.
— Сие есть вычисление корня. Я о том слышал, но не сведущ. — тихо ответил Никифор, которому каждый раз было неудобно признаваться в том, что он чего-то не знает.
— Я думал над этим. И смотри что у меня получилось. Я решил не в лоб подойти к вопросу, а попробовать разложить[4] это число на более удобные для подсчета. Берем 576 и делим на 2.
— Почему на 2?
— Потому что на 1 делить нет никакого смысла. Так вот — делим. Получаем результат. Потом еще и еще. Видишь? Вот тут на два не делится. Возьмем 3. И вот тут. В итоге у нас получилось шесть двоек и две тройки. То есть, корень из 576 можно разложить на корень из произведения 2 в шестой степени и 3 во второй.
— С чего это?
— 2 в шестой степени это что? Правильно — 64. А 3 во второй? 9. Их произведение как раз нам и дает 576.
— Ну… — Никифор прям завис, глядя на то, что чиркал Алексей на листочке. — Да, выглядит все, именно так. Но зачем эта морока?
— Как зачем? Корень из 3 во второй степени это 3. Ведь корень — это вторая степень наоборот. А корень из 2 в шестой степень выходит 2 в третьей. Что дает нам 24 как произведение 8 на 3. А теперь давай проверим…
Никифор Вяземский потер лицо.
Он не очень понял, как что и почему получилось у Алексея. Но все сошлось. Потом тот взял еще одно число. И вновь его разложил быстро и ловко. И еще. И еще.
— Интересно получается?! — спросил Алексей, старательно имитируя восторг после новой затянувшейся паузы.
— Интересно, — незадачливо почесав затылок, ответил учитель.
— Только я не знаю — совпадение все это или я действительно догадался до способа решения таких задач. Может быть получится пригласить кого-нибудь сведущего в этом вопросе, чтобы он проверил мои измышления?
— Я не знаю даже к кому обратиться, — как-то растерялся Вяземский.
— Может в Славяно-греко-латинской академии кто подскажет?
— Может и так… да… тут нужно подумать. Но мы в любом случае на сегодня закончили свои занятия.
— Постарайся уж найти. Мне ужасно интересно, что в итоге у меня получилось…
Учитель распрощался с царевичем и вышел от него.
Немного постоял. И направился на прием к царице, к которой, будучи учителем ее сына, имел доступ если не свободный, то без лишних проволочек и задержек…
— Странные вещи ты мне говоришь, — задумчиво произнесла Евдокия Федоровна, выслушав Вяземского. — Вновь, замечу. То он с твоих слов за седмицу цифирь всю освоил. То историю с географией. То теперь какие-то чудные вещи выдумывает. Как такое возможно?
— Не ведаю, государыня. Потому и прошу — давай пригласим для проверки людей сведущих. Может у меня и правда помутнение рассудка? Я сам уже не знаю — можно ли мне верить.
— Даже так?
— Вот тебе крест — все своими глазами видел и своими ушами слышал. Но не понимаю, как такое происходит. Оттого и дурные мысли в голову лезут. Не мог же ребенок это все освоить в самом деле? Дурь. Сказка.
— Не мог, — согласилась с ним царица.
— А если мог?
— И что с того?
— Это ведь диво! Это ведь выходит, что у царевича светлая голова и дарования к наукам.
— Языки ведь он так ловко не освоил.
— То совсем иное. Языки зубрить надо, а тут понимать.
— И что ты предлагаешь?
— Проверить. Давай пригласим ученых мужей из Славяно-греко-латинской академии. И они Алексея проверят. Вдруг это все не наваждение?
Царица задумалась. Все эти странности с сыном ей нравились все меньше и меньше. Что дурные, что радостные. Ей хотелось, чтобы Алексей рос нормальным, здоровым, обычным… да еще с уважением к матери. Чтобы прислушивался к ней и делал как она велит. А не вот это все. Однако открыто возражать не стала, так как считала все это глупым наваждением и надеялась, что серьезные ученые мужи его развеют…
— Приглашай их. — буркнула она и жестом показала, чтобы гость удалился.
Наутро искомые люди явились.
В должной степени напряженные и испуганные, так как не знали — на кой бес они тут понадобились. И что от них может потребоваться царице, которая никогда не отличалась интересом к наукам.
Никифор их встретил.
Объяснил задачу.
И провел к Алексею, который к их удивлению принял очень хорошо. И следующие несколько часов они приятно беседовали. Параллельно вкушая всякое. Гостям не ставили скоромную пищу, дабы блюсти пост. Но даже постные сладости и прочие приятные закуски к горячим напиткам очень подошли. Тем более, что у преподавателей в Славяно-греко-латинской академии денег и возможностей подобным образом питаться не имелось.
Это царевич сделал специально.
Ему требовалось расположить к себе преподавателей, делая определенный задел на будущее. А одними разговорами ведь, как известно, сыт не будешь…
Учителя, пришедшие из Славяно-греко-латинской академии, сначала глянули метод разложения, которым Алексей вычислял корни. Он им был вполне знаком. Но этот парень по их разумению никак не мог его знать. Поэтому, усомнившись в его знаниях и посчитав происходящее каким-то розыгрышем или обманом, они начали баллотировку самого царевича.
Долго, методично и вдумчиво.
В основном налегая, конечно, на четыре части цифири. То есть, на базовые арифметические действия. Но и дальше заходя, прощупывая пределы. Так что Алексею Петровичу приходилось прикладывать все усилия, чтобы не раскрываться.
Потом, завершив с арифметикой, они решили коснутся географии и истории. Но не так рьяно. Во всяком случае их подобные предметы сильно не интересовали. Просто проверили, что все действительно так, как им говорят…
— Царевич действительно разумеет то, что ему преподавали по цифири, географии и истории. — произнес чуть позже, когда экзамен закончился, один из учителей, держа ответ перед царицей.
Похожие книги на "Сын Петра. Том 1. Бесенок (СИ)", Ланцов Михаил Алексеевич
Ланцов Михаил Алексеевич читать все книги автора по порядку
Ланцов Михаил Алексеевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.