Ген человечности 2 - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf"

– А что народа нет? – поинтересовался я, занимая свободный стул

– Спят все. Одни мы по ночам шарахаемся… – заявил Микки, доставая откуда то плоский шкалик «Бифитера». Разлив зелье в два пластиковых стаканчика, один он протянул мне.

– Давай, за встречу что ли…

– Лучше бы кофе налил … – проворчал я, после чего слегка отхлебнул и поставил на стол. Джинн на голодный желудок может капитально вывести из строя.

– Будет и кофе… – Микки повернулся, ткнул в какие-то кнопки на аппарате – ты лучше мне скажи, зачем ты на границу пошел, а не в городе своем остался?

– Хочу понять, что по округе творится. Заодно кое-какие мысли есть…

– Мыслей у всех сейчас море. Только их бы еще в дела превратить…

– Ты лучше скажи – как ты сюда то попал? Ты ведь во Флориде служил?

– Служил… Ты в курсе, что в стране делается?

– Я сам из Арканзаса проехал через весь Нью-Мехико. Ни дня без того, чтобы во что-нибудь не вляпаться…

– Вот именно. У нас во Флориде – не лучше. Как это началось – Вашингтон вообще устранился, командование базы запрашивало Минобороны, там вообще – паника и ничего более. Только сказали, что по слухам, в первый же день во время заседания Совета национальной безопасности взрыв произошел. И все кто там присутствовал, в том числе и президент – от всех мокрое место осталось. Это нам на второй день сообщили, когда стало понятно, что творится – и в тот же вечер всю связь отрубили…

Нормально… Кое что ясно – сработала «теория декапитации». В восьмидесятые годы наши военные теоретики придумали такую теорию, что войну можно закончить в первые же дни, физически уничтожив высшее командование противника. Вот под это дело и усиливались спецназы, создавались портативные ядерные заряды. Теперь – все это сработало против нас.

– Ты уверен – насчет Вашингтона?

– Да кто же сейчас в чем-нибудь уверен? Говорю же тебе – самые настоящие слухи, хотя многое объясняющие. Это я неофициально вообще узнал, у меня хорошая знакомая на связи сидела. А так – решили панику не нагнетать и информацию ограничить только старшими офицерами …

– И что теперь там у вас, в МакДилле?

– Меня несколько дней назад сюда послали – налаживать контакты. Ваш командующий, генерал Бриггс кое с кем из наших служил, удалось с грехом пополам наладить связь. Ты меня, вообще здесь случайно застал – я с Форт Худа приехал.

– И что планируется?

– Да разное… – Микки допил свой джин до конца – на базе удалось кое-как закрепиться, но все равно вечно на ней не просидишь. Сейчас верха решают вопрос – о порядке эвакуации в Техас. А я – площадку для временной базы подбираю…

– Здесь?

– А почему бы нет. Недалеко аэродром гражданский, почти не используемый. У вас вообще в Техасе взлеток – полно…

Это точно, для техасца, при наших расстояниях, самолет – что для нью-йоркца автомобиль. Тем более, небольшой подержанный самолет как раз и стоит как хороший автомобиль. Разговор прервала рация, замигавшая рубиновым огоньком вызова…

– Центральная, на приеме… – спокойно ответил Микки Выслушав сообщение, положил рацию, посмотрел на меня

– Километрах в десяти какие-то непонятки творятся. Народ в панике. С нами съездишь?

– Да не вопрос. Поехали… – заявил я, поднимаясь…

Район между Кловисом и Фрионой

20 июня 2010 года

Звуки боя услышали еще издали – длинные, заполошные очереди, раскатистое буханье помповиков. Гражданские, мать их так, только патроны зря переводят. Хотя других сейчас – взять негде.

Шли на трех машинах – впереди Хаммер с пулеметом М240 на крыше, затем мой Форд, куда я посадил Микки и еще одного нацгвардейца, фермера по имени Фрэнк за руль. Пусть лучше рулит, пострелять и мы постреляем, с тем антикварным помповым дробовиком Итака, который у него был, в серьезной переделке ловить нечего… Замыкал колонну еще один старый тяжелый пикап Шевроле с четырьмя нацгвардейцами тревожной группы.

Внезапно наш пикап словно напоролся в темноте на какое-то животное, смял его колесами. Раздался жуткий вой, от которого кровь застыла у меня в жилах – этот вой я уже слышал…

– Включи фары! Вон там переключатель!

Как и у любого уважающего себя техасца, на моем пикапе стоял хромированный кенгурятник, хромированные подножки и толстая дуга – распорка в кузове с четырьмя мощными фонарями на ней. Без этих прибамбасов пикап в Техасе не считался крутым…

– Лезем в кузов. Быстро!!!

Разгрузка у меня была набита длинными магазинами 5,45 – всего восемь штук. Плюс два, смотанных лентой – в самом Вепре. Должно хватить…

Ругаясь на себя последними словами за то, что не залезли в кузов заранее, я отодвинул в сторону окошко в заднем стекле Форда (В сдвоенных кабинах американских пикапах обычно есть окошко, позволяющее из кабины взять что-то в кузове, обычно по размерам оно такое, что можно и перелезть в кузов – прим автора), выкинул в кузов Вепрь, затем полез сам. Машина еще на что-то наткнулась, левая половина слегка поднялась, будто на что-то наехали – и снова взрыв жуткого воя. В этот момент на всю мощь включились лампы-прожектора над кабиной…

Какая-то тварь уже лезла в кузов, схватившись окровавленными руками за борт пикапа. Вылезти и схватить автомат я не успевал, поэтому просунул руку, с трудом вытащил из кобуры револьвер, три раза шарахнул самовзводом, почти не целясь. Видимо попал – руки разжались и тварь, волочившаяся за машиной, упала под колеса Шевроле…

Наконец то мне удалось вылезти – даже не вылезти, а вывалиться в кузов. Первым делом бросил револьвер, дотянулся до автомата. Машина шла по неровной местности и на скорости – мотало так, что просто встать было невозможно, выбросит на дорогу, одержимые разорвут в момент. Уцепившись за дугу за кабиной, я подтянулся, глянул на освещенную мертвенно-белым светом прожекторов – и едва не упал. Такого я еще не видел никогда.

Прерия буквально кишела одержимыми. Жуткое зрелище – самая настоящая стая хищников, вышедшая на охоту. Впереди уже работал пулемет, то один то другой одержимый падал, перерезанный пополам очередью – но со всех сторон лезли и лезли новые, не обращая внимания на стрельбу. Свет прожектора видимо привел их в ярость, они оставили патрульную группу и все свое внимание переключили на нас…

– Микки! – я наклонился к кабине – по рации скажи – пусть останавливаются! Делаем круг!

– Что? – проорал Мик, стреляя с заднего сидения через окно.

– Б…, скажи, пусть Хаммер остановится! Ставим машины в круг и работаем!!! Понял?!!

– Понял!!!

Выпрямившись, я прижал приклад локтем, дал длинную очередь веером, пытаясь удержать одержимых на расстоянии. Твари, чтоб…

Хаммер остановился, следом за ним тормознул и Форд. Пулемет с Хаммера бил почти беспрерывно, от раскаленного ствола уже вовсю шел дым. Вот теперь – повеселимся…

Увидев, что машины с добычей остановились, одержимые с новыми силами пошли на нас со всех сторон. Самые разные – те, которые раньше были мужчинами, женщинами, даже детьми. Сейчас они все превратились в серые силуэты целей во тьме ночи…

Отстреляв остаток первого магазина, я судорожно дернул магазин, перевернул его, снова примкнул к автомату. Рванул на себя затвор…

– Вылезай в кузов! Я прикрываю!

Короткими очередями ударил по мечущимся в темноте силуэтам. Видно было хреново, и это еще мягко сказано. Прожекторы, с…а, светят вперед, а эти твари с бортов лезут. По вспышкам, да по теням ориентируешься… Один – два упали, остальные продолжали бежать к нам. Срезал еще одного…

Из кабины грохнуло ружье – раз, другой, третий. Каждый сноп картечи валил одержимого сразу, некоторые продолжали ползти, истекая кровью – но активно нападать уже не могли.

Снова сменил магазин, начал стрелять уже прицельно. Все-таки хороша винтовка – толстый ствол, вес килограммов пять не меньше – отдача почти не чувствуется, по три выстрела отсекаешь – и все в цель. Вот только одержимый – тварь куда более живучая, чем любое животное и на порядок превосходит по живучести человека. Даже подраненные, они продолжали ползти к остановившимся машинам, желая добраться, вцепиться, растерзать. Немного приноровившись, начал бить по ногам – с перебитыми ногами далеко не уйдешь. Высадил магазин, сменил, прицелился, нажал на спуск. Твари…