— Ну как ты мог передать такое сокровище в местный университет⁈ Просто так!
— Ха, кто же знал, что регент княжны, Ульяна Даниловна Волкова — академик из университета и гроссмейстер. Один из трёх гроссмейстеров на континенте. И что она лично разрабатывала Анри последние годы — после того, как императорский тайный сыск в свете текущих событий отказался всем этим заниматься.
— Четырёх, — поправила меня Ангелина. — Четырёх гроссмейстеров. Свету ещё забыл.
— Я про дипломированных, со штампом. В общем, это была сделка — в обмен на признания моего права на банк и порт. И на то, чтобы всё произошедшее в новостях прозвучало как «блестящая спецоперация». Также княжество изъяло часть банковских резервов на ремонт и покрытие расходов после нашей битвы, ну, это вполне резонно.
— А что Наденька? Ты так и не рассказал вчера…
Я вздохнул. Признаться, я бы хотел обойти эту тему стороной.
— Ну, бурного воссоединения любящих сердец не было, если ты об этом.
— Хм… — отозвалась Ангелина, не то сочувственно, не то с нотками радости. — Чего так?
— Когда зомбирующий звук отключился, она принялась рыдать и говорить, что я злодей, убийца, и прикончил уже двух «хороших мужчин с нашего корабля», которых она знала. Это она про Замойского ещё вспомнила. И прочий бред. Разум Наденьки восстановился спустя пару дней, она пришла просить прощения и говорить, что я её спаситель.
— Куда пришла? К тебе на яхту?
Пришлось признаться.
— Ага.
— Он же не использовал её…
— Нет. После обследования тела оказалось, что просто нечем. Разве что надевал в непристойные одеяния — видимо, из средств получать удовольствия у разума осталось только зрение. Омелия тоже говорила об этом. Ты это… вон там дави сильней.
Ангелина кивнула и сверкнула глазом через плечо.
— То есть вы?..
— Ну… это был прощальный акт любви. Мы оба сошлись на том, что как раньше быть не может.
— Один прощальный акт любви… Второй прощальный… С кем? С Пржевальской? И с Марьянкой ещё — третий? Ну ты и злодей. А с Омелией этой опять?
— Упаси боже. Она забрала свою долю и тут же отплыла из города. Нанотолий не даст соврать.
— А с Владой?
Я покачал головой.
— Нет. С Владой вышли исключительно-деловые отношения. Как-никак, она будет наследницей имения Замойских, и это отличный шанс ничего не испортить и получить податливого соседа по долине безо всяких претензий. К тому же, я назначил её управляющим директором рынка и порта, а Артемия Пржевальского попросил стать антикризисным директором банка. Пржевальским удалось выкупить ещё четверть акций у прошлых бандюгадов, теперь он второй акционер. Хотя банк уже на момент передачи был близок к банкротству, пока не разберётся с активами — большой прибыли не жди.
— Как-как, говоришь, переименовал банк?
— Банк «Анатолийский». В честь Нанотолия, конечно. Ведь это он был главным моим козырем. Заслужил. Ты, кстати, помнишь, что тебе завтра быть на открытии югопольского филиала? Дави быстрей, ещё цедить и разливать полночи. И холодает, простынешь долго голая стоять.
По правде сказать, мне не терпелось спросить у тётушки про флаг Дионисовых. А то и водрузить его над Фламбергом. Тётушка Марго говорила, что старалась, шила в моё отсутствие, но так ещё и не показала.
Хотя, конечно, вид обнажённой Ангелины был не менее завораживающим.
— Помню, — кивнула она. — Слушай, Саш, поцелуешь меня? Я лет восемь ни с кем не целовалась.
Ангелина повернулась в кадке со сверкающими ягодами. Потянулась, смешно сожмурилась и вытянула губы трубочкой.
На этот раз после воздействия Артефакта Созревания созрело больше на двадцать процентов винного материала — апрель в южном полушарии, поздняя осень добавила вполне естественной спелости.
Но всё-таки дело было не только в Артефакте и спелости. Странная она какая-то стала, подумал я. Неужели действительно чувства проснулись у нашего второго номера? Скучала сильно, надумала чего. Или… просто тоже уже созрела?
И я поддался тоже. Тоже своего рода созрел.
— Ох уж этот Артефакт созревания. Поцелую. Только один раз, и без рук! И вылезай оттуда. А то знаешь же — плохо влияет на качество урожая.
— Хорошо, но в следующую луну я уже не здесь голой плясать буду, — заявила она, выпрыгнула из кадки и жадно впилась в мои губы.
И мне, что самое страшное, это тоже показалось приятным. А как же запрет на отношения с коллегами? Да уж, проблема. Когда-нибудь придётся и её решать.
Но — потом. Пока спишем всё на потребность в психологической разгрузке.
Впереди нас ждала не менее ответственная задача — найти царевну Марину Дмитриевну, удачно совпавшая по маршруту с просьбой родственника одного из моих сюзеренов…
Глава 108
Царь. Просто царь
— Ну и где обещанная погода? — хмыкнул я, глядя в горизонт.
…Я никогда раньше не был в Южно-Данайском море.
Пройти через него более чем непросто. Следовало обогнуть мыс Коршунова к югу от Астрономска, пройти проливами между островами, полных пиратов, а затем плыть вдоль западного берега Южной Аттики, мимо айсбергов.
Последним пунктом привычной мне цивилизации был посёлок Усть-Нокс, крохотный городишко, полный разного рода отрепья и торговцев людьми. Формально он принадлежал Астрономскому Княжеству, но фактически в нём правили ленд-лорды вперемешку с оседлыми кланами маори. В общем, задерживаться там мы не стали, пополнили припасы и отплыли дальше.
К тому же, основное веселье только начиналось. Мы пошли севернее и выйти на штормовые круговые течения, так называемую Данайскую Морскую Аномалию, преодолеть которую суда смогли только в самом конце двадцатого века — с теми самыми подводными крыльями. И то — счёт таким успешным путешествиям каждый год можно было сосчитать по пальцам одной руки.
Потому что помимо сильных течений, вечных штормов и айсбергов там было ещё кое-что: а именно бушующие океанических элементали-исполины, поднимающиеся из глубинных проломов.
Но мы всё-таки рискнули и смогли. Просьба о помощи от брата Стёпка пришла ещё до моего отъезда в Нововаршавск, и мы приняли решение, что пора бы уже плыть.
К тому же, задача посещения самого центра южно-данайской цивилизации отлично совпадала с заданием Болотникова.
Вернее, с моим личным заданием — найти царевну.
Был и другой, чуть менее опасный, но не менее трудоёмкий вариант — выйти в верховья Рио-Ройо, к перекатам, а дальше волоком тащить яхту несколько дней, а то и больше. Все заверяли, что по габаритам всё отлично проходило, и большие суда удавалось прокатить, и даже команду бурлаков можно было найти. Но риск потерять яхту в лесах выглядел не менее страшным, чем потерпеть кораблекрушение в открытом море.
Нет уж. Не первый раз мне ходить в бушующих южных морях…
— Ждите, — сказал Стёпка, глядя с носа «Вакханки» на бушующий океан. — Скоро шторм утихнет. Мне так передали.
Звучало как безумие, но разве мало странностей я слышал и видел за последние полгода?
Удивительно, но к вечеру действительно волнение утихло, и стало возможным преодолеть пролив на подводных крыльях.
Моя яхта прибыла в Альба-Канис ослепительным ранним утром.
Мы приняли лоцмана во внешней гавани и под его чутким руководством прошли во внутреннюю гавань. Не сказал бы, что лоцман был шокирован нашим технологическим преимуществом, видать человек опытный, насмотрелся уже на нам подобных.
Никакой осени здесь и в помине не было, в заливе по-прежнему стояло субтропическое, средиземноморское лето. Мы входили в гавань, а я озирал открывшийся мне вид в развязной пиратской позе, руку в бок, ногу на фальшборт и в обществе своих оруженосцев наслаждался надвигающимся пейзажем.
Ну и Нанатолий чесался у себя за ухом, сидя у меня на плече, в качестве этакого аналога шерстистого пиратского попугая.
Альба-Канис впечатлял.
Этот город явно был способен поработить мою душу и заставить остаться тут навсегда. Пожалуй, не будь у меня дел в других частях континента, так я бы и сделал.
