Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

И вот, в полутьме, луч проектора осветил экран, на котором появилось первое изображение… Разрушенный город и надпись: Москва. 2029 год.

Сеанс чёрной магии начался…

В зале тут же поднялся шум, в котором можно было уловить общее мнение, что это всё вражеская пропаганда.

Я прервал их прения ударом кулака по столу и приступил к зачитыванию текста.

Сеанс чёрной магии продолжился…

Вначале зрители слушали меня несколько не внимательно, но с появлением киборга, их моя речь стала заинтересовывать с каждой секундой всё больше и больше.

Появление антигероя привело многих в замешательство и среди собравшихся стали звучать две фамилии: Власов и Жаботинский. Я не стал акцентировать внимание на будущем кастинге актёров, а просто описал мощнейшую человекообразную фигуру, под которой скрывается металлический убийца.

— И вот ударом руки он пронзает жертву. Затем вырывает у неё сердце и съедает его, — сказал я, поменяв слайд и услышал всеобщее:

— Фуу… Какая мерзость…

Пропустив это мимо ушей, продолжил рассказ сгущая атмосферу, но через некоторое время секретарь замминистра частично развеял магию, неожиданно произнеся: «Пять минут». Я хмыкнул, прервавшись, и, покосившись на него, продолжил заниматься болтовнёй. Однако, каково же было моё удивление, когда этот «штемп», через некоторый промежуток времени вновь всех обломал, сказав: «Десять минут». Меня это взбесило, и я обвёл взглядом присутствующих. Те не обращали на секретаря внимания, некоторых товарищи делали себе какие-то пометки, другие же пялились на экран внимая моим словам.

Решив, что это какой-то местный за@#, продолжил сеанс, стараясь в дальнейшем не обращать внимание на то, что этот ё@#@#@ попугай, через определённый промежуток времени, постоянно выкрикивает цифры кратные пяти.

<…>

Появление Светы Коноровой на мотороллере «Турист-М», вновь оживило зал, а вот новость по телевизору о её однофамилице, которую убийца-таки ликвидировал, встревожила собравшихся и из зала стали доноситься реплики типа: «У нас про такое в новостях по телевизору никогда не скажут. И это правильно! Нечего людей лишний раз тревожить!»

Я не стал сейчас вдаваться в дискуссии, дабы не портить магию таинственности происходящего и плавно перешёл к сцене в баре.

Тут естественно комиссию заинтересовало, почему наша молодёжь танцует в баре гостиницы «Интурист» под иностранные песни и почему швейцар, который при входе решил остановить киборга, сказав, что мест нет, когда тот сломал ему руку не позвонил в милицию или в соответствующие органы правопорядка. Также присутствующих не мало взволновал вопрос почему Света так собственно и не смогла дозвониться по 02 ведь такого просто не может быть, чтобы все телефоны оперативной части были заняты и почему, кстати, нигде невидно дружинников с красными повязками на рукавах.

Несколько удивил собравшихся и автоответчик с игуаной, которые живут вместе со скромной студенткой Светой и её подругой в снимаемой ими трёх комнатной квартире на Садовом кольце.

А тем временем робот навёл лазер и стал стрелять…

Зрители притихли в ожидании того, что Света вот-вот падёт от рук вневременного киллера…

<…>

Не мог зал не переживать и за милиционеров, которые отражали бессовестное, ничем не спровоцированное нападение, не убиваемого убийцы, стреляющего с двух рук во всё подряд.

Тут некоторые из собравшихся сумели вспомнить и провести аналогию с подобным эпизодом, описанным мной в моём же романе «Портал в прошлое». Там, скромный майор Леонид, держа два Дегтярёва в руках, отважно шёл в атаку, прикрывая отход пришельцев в будущее. Тут же было несколько иначе и кардинально наоборот. Здесь пришелец из будущего абсолютно никого не прикрывая, беспричинно отправлял всех к праотцам.

<…>

Также в сценарии присутствовали брутальный сцены нападения кибернетического организма на организмы биологические, которые он осуществлял беспричинно, жестоко и очень кроваво, даже по самым кровавым меркам.

Эти сцены были мной введены специально и вызывали неистовое возмущение буквально всех собравшихся в помещении, включая и секретаря, который после цифры — двадцать пять вести свой непонятный отсчёт перестал, проникнувшись фильмом и вместе со всеми погрузился в кровавую мясорубку, которую там устроил железноголовый киллер.

<…>

Любовная сцена вызвала смешки и недоумения, а также некоторые пошлые предположения про автора сей пошлости.

— Во фантазёр, — произнесли они, вытирая вспотевшие от напряжения вытянутые шеи, когда я включил слайд, где Света Конорова в позе наездницы объезжала Колю Ризова и попросили рассказать, что и как, ещё раз.

<…>

Погоня робота за рулём мотоцикла «Урал», который гнался за автомобилем с главными героями, взволновала комиссию. Последующее же убийство водителя-дальнобойщика, вёзшего бензин, ту же самую комиссию взбесило своей жестокостью, а дальнейшее преследование грузовика беззащитных влюблённых, деятелей культуры буквально вывело из себя и со всех сторон послышались крики и мат, который можно было обобщить одной фразой: «Вот же с#@# красноглазая!»

И когда машина взорвалась, в простом кабинете простого замминистра счастливые люди стали радоваться от гордости за наше подрастающее поколение, которое, в конечном итоге, может справится даже с таким ужасным неадекватным роботом-убийцей, которого представил не менее неадекватный сценарист.

Однако они не знали, что это ещё не всё…

Настоящий шок и трепет настал в тот момент, когда сгоревший после взрыва автомобиля робот вновь восстал из пламени, аки феникс. Эффект этот в сотни раз был усилен не только моим загробным голосом, на который я моментально перешёл, но и музыкой, включённой на магнитофоне.

И хотя качество её было не ахти какое, так как я записал её всего в двое клавиш и одну гитару, по-быстрому, в перерывах между записями для пластинки, но эффект от неё в полной тишине был поразительным.

Многие из комиссии вздрогнули и выругались матом. Другие, встрепенувшись, произнесли: «Да как же так, ёксель-моксель?! Как же его прикончить-то?!»

Однако всех их объединяло и интересовало сейчас только одно — смогут ли герои убежать от детища взбесившегося интернета будущего или нет.

Когда же робота в конечном итоге удалось вполне гуманно взорвать, комиссию потрясло не только умерщвление железного убийцы, но и то, что Коля Ризов погиб в неравной схватке. Некоторые высокопоставленные собравшиеся граждане таким поворотом были крайне недовольны и стали твердить, мол: «Да как же так-то, ёксель-моксель? Вот же ж сволочь марсианская! Добралась падла до нашего парня…» Другие же из собравшихся заявляли прямо: «Такой конец нашему народу не нужен! Нашему народу, нужен другой конец!!»

Однако и те, и другие несколько поспешили с выводами, поэтому ни с того ни с сего начавшаяся на экране «беготня под прессом», повергла и без того шокированных деятелей культуры в полнейший гиперболизированный шок, подняв планку шокирования до запредельных высот.

Сеанс чёрной магии закончился…

Завершив повествованием фразой: «Конец, далее идут титры» — под звуки мигалок, записанных мной с телевизионного фильма, я объявил об окончании сеанса и, растолкав застывшего в оцепенении секретаря замминистра, попросил помочь вновь открыть жалюзи, дабы впустить, в пристанище отчаяния и скорби, дневной свет.

Первым ожил Мячиков, который, вытерев платком, выступивший на лбу пот, осмотрел растерянным взглядом ошарашенных от невиданной мега презентации людей и, сглотнув, конкретно ни к кому не обращаясь, спросил: «Ну, товарищи, какие у вас будут вопросы к сценаристу по поводу увиденного и услышанного?»

От этих слов народ немного пришёл в себя и стал отмирать, приходя в чувства. Прошло не менее двух минут, когда высокоуважаемые члены комиссии пришли в себя и некоторые из них даже позволили себе осторожные улыбки и ухмылки, обращённые в мою сторону.