Личник (СИ) - Валериев Игорь

Пока я занимался Духовским, почти всех остальных гостей перевели в другой зал, так как морозный воздух быстро выстудил помещение. Первым покинуть зал личники заставили Николая. Потом вышли остальные. Я подошел к штабс-ротмистру Савельеву, который стоял у разбитого окна и смотрел, как на Инженерной улице разгорается пожар.

Услышав, как трещит под моими ногами разбитое стекло, Савельев повернулся ко мне и спросил:

- Тимофей Васильевич, как Вы думаете, что произошло?

- Владимир Александрович, не хотелось бы думать о худшем, но минут за пятнадцать до взрыва зал покинул Александр Михайлович, которому что-то на ухо произнёс лакей. Боюсь, что была обнаружена лаборатория и полицейские попытались её захватить. А это результаты попытки, - я обвёл руками зал и показал в окно на улицу, где всё больше и больше возникала сумятица и паника. – Надо казаков выводить на улицу и охранную роту.

- Тимофей Васильевич, я, надеюсь, не обидитесь, что я Вас сейчас покину, так и не успев поздравить с днём рождения.

- Владимир Александрович, сам бы сейчас рванул на улицу, что бы выяснить, что же случилось. Но не могу. Большая просьба, как что-то проясниться пришлите гонца. Возьмите пяток кубанцев из наружной охраны. И ещё пошлите за врачами. Надо оказать первоначальную помощь пострадавшим, а потом отправим их в лазарет.

- Уже отправили. За казаков, спасибо. Они мне сейчас пригодятся, - штабс-капитан положил руку мне на плечо. – Я сделаю всё, что в моих силах во время этого расследования. И извините, что сразу не поверил вам в версию химика, бомбиста и боевика. Надеюсь, что они уже в аду горячие сковородки лижут. А Бекхэмом очень плотно мы завтра займёмся.

Увидев, как я непроизвольно сморщился от пожатия плеча, Савельев развернул меня к себе спиной.

- Так, Тимофей Васильевич, вам также надо будет показаться врачу. У вас под правой лопаткой дырка в мундире и вокруг неё большое пятно крови. Пойдёмте, я вас провожу в другой зал.

- Не беспокойтесь, Владимир Александрович, сам дойду и врачу обязательно покажусь. Уж больно раны от порезов стеклом плохие. Гноятся, как правило, если хоть частица стекла не убранной в ней останется, - с этими словами я направился в зал, куда уже ушли все гости, а Савельев пошёл на выход.

Суматоха, которая возникла после взрыва постепенно сходила на нет. Передвижения офицеров, казаков, лакеев в помещениях Военного собрания принимали осмысленность и целенаправленность. Всех раненых собрали в малом зале, куда принесли все керосиновые лампы, для наибольшей освещённости. Прибывший доктор Любарский оказывал помощь чете Корф. Ещё двое мужчин, которых я не знал, занимались осмотром и перевязкой других пострадавших. Духовского уже увезли в лазарет, а цесаревича в резиденцию. Ко мне подошёл дворецкий Ларин.

- Тимофей Васильевич, я так-с понимаю, вечер закончился?

- Модест Илларионович, я Вас попрошу быстренько организовать в малом зале три-четыре стола без стульев. На них поставьте чистые тарелки стопочкой, фужеры, бокалы, вилки. Бутылки с водкой, коньяком, винами и тарелки с холодной закуской, нарезками. Насколько помню меню, мы еще не дошли до нескольких китайских блюд от повара купца Тифонтая. Вот их также можно выставить на столы в общих супницах или как-то ещё. Чтобы сгладить такое развитие событий организуем а ля фуршет, - сказал я и поморщился, так как стеклышко в спине дало о себе знать.

- Что позвольте спросить организуем «на вилку», - удивлённо спросил меня Ларин.

- Модест Илларионович, сейчас дамам и господам офицером, а также другим гостям надо снять стресс. Вы их приглашаете в зал, где установите всё, как я сказал. А дальше объясните, как этим пользоваться. Гость подходит к столу, берет тарелку, в неё самостоятельно накладывает вилкой закуски. Отсюда и «на вилку». Лакеи разливают в посуду спиртное, а потом обслуживают гостей, собирая использованные тарелки, бокалы, фужеры, предлагая на замену новые чистые. В общем, обычный светский раут, только с приёмом пищи, не сидя за столом, а на ногах.

Управляющий или дворецкий Военного собрания города Хабаровска с изумлением смотрел на меня и качал головой.

- Тимофей Васильевич, а в какой стране так рауты проходят?

«Раз про Францию не спросил, значит, фуршет в том виде, как я его описал, ещё не придумали», - подумал я.

- Модест Илларионович, вы сейчас сможете быстро накрыть новые столы, как положено?

- Нет, Тимофей Васильевич, - ответил Ларин и хотел ещё что-то добавить, но я его перебил.

- А сделать, как я прошу?

- Так, конечно, намного проще. Десять минут и всё будет готово.

- Вот и делайте, Модест Илларионович. Главное сейчас как можно быстрее выпить и закусить. А если такой а ля фуршет понравится, Вы окажете законодателем новой моды по приему гостей. Я же пока до доктора дойду. Он кажется, освободился.

Я направился к Любарскому, расстегивая по пути мундир. Здоровья мне сейчас понадобиться много.

Глава 12. Допрос.

Через полчаса, когда все, кто ещё остался на моем дне рождения, знакомились с правилами фуршета, выпивая и закусывая, в зал зашёл Савельев. Все взоры немедленно обратились на штабс-ротмистра.

- Уважаемые, дамы и господа! Взрыв произошёл в доме, принадлежащем французскому подданному, купцу второй гильдии и жителю Хабаровска Эмилю Францевичу Нино, что стоит на Инженерной улице. Недалеко отсюда.

Гул удивления, который прокатился по залу, заставил Савельева умолкнуть. Дождавшись, когда все успокоятся, жандарм продолжил.

- Предварительно погибло трое городовых, которые вошли в дом. Возможно кто-то из ваших агентов, - штабс-ротмистр кивнул в мою сторону. – Ещё четверо жителей также погибли, раненых значительно больше. Их свозят в лазарет. Идёт проверка по домам. Полицмейстер Чернов, слава Богу, жив, но сильно контужен. Кто находился в доме Нино во время взрыва, пока не установлено. Пожар потушили. Разбор обломков дома будет осуществлён завтра. На ночь место происшествия оцепят солдаты охранной роты.

Закончив краткий доклад, Савельев направился к столу, где стояли разнокалиберные бутылки со спиртными напитками.

- Смотрю, шведский стол организовали, Тимофей Васильевич, - произнёс штабс-ротмистр, наливая в большой бокал почти до краёв водки. – Это хорошо. Выпить надо. Картина трупов на месте взрыва жуткая. Жалко только загубленное празднование вашего дня рождения. Ну, с праздником.

С этими словами жандарм в два глотка осушил посуду грамм на двести. Резко выдохнул, взял вилку и, положив в тарелку несколько креветок, стал медленно и как-то задумчиво закусывать.

«Оказывается не фуршет, а шведский стол. А почему об этом Модест Илларионович не слышал?! Надо будет у Савельева при случае уточнить, откуда он про шведский стол знает», - подумал я, глядя как штабс-ротмистр поглощает креветку в каком-то тёмном, но очень вкусном соусе.

В этот момент в зал зашёл лакей с деревянной коробкой-шкатулкой в руках, увидев которого, Савельев поставил тарелку на стол.

- Тимофей Васильевич, извините, всё кувырком сегодня. Вот мой подарок, - с этими словами штабс-ротмистр взял из рук слуги коробку и открыл её. – Подарочный Веблей. Знаю Вашу тягу к наганам, но поверьте, эта машинка также хороша.

Я смотрел в коробку, где удобно разместился сам револьвер, тридцать патронов в гнёздах, отвертка, маслёнка. На первый взгляд, хороший пистоль. Попробуем на стрельбище, узнаем точно.

- Огромное спасибо, Владимир Александрович, - поблагодарил я Савельева и, взяв под руку, отвел чуть в сторону, показав кивком лакею, чтобы подарок положили в общую кучу на стол, который перенесли в этот зал. – А что вы можете сказать по этому французу?

- Тимофей Васильевич, может быть, на завтра оставим служебные разговоры? У вас всё-таки праздник сегодня. И, кстати, как ваша спина?

- Нормально, небольшой порез. Василий Михайлович качественно обработал рану и сделал перевязку. Рука у господина Любарского лёгкая. А уж успокаивает-то как во время хирургического действия?! Настоящий кот Баюн. Боли почти не почувствовал.