Вингер. Начало (СИ) - Лебедев Евгений Николаевич

– Добрый вечер, Александр. Я представитель газеты «Спорт-Экспресс» Игорь Данченко. О вас практически нет никакой информации. Вы можете рассказать немного о себе?

– Я москвич, первого сентября мне исполнилось семнадцать лет. Последние пять лет провёл в академии футбольного клуба "Валенсия". Летом заключил с этим клубом трёхлетний контракт. Успел сыграть в некоторых играх и забить три гола. Сегодняшний гол у меня четвёртый в карьере. Хотелось бы за свою карьеру достигнуть рубежа одной тысячи голов, – широко улыбнулся я.

– Да, скромности вам не занимать, – заулыбался журналист, – И последний вопрос, что вы кричали в камеру после забитого гола?

– Без комментариев. В записи или в новостях посмотрите. Будет вам сюрприз. До свидания.

Я развернулся и пошёл в раздевалку. В коридоре встретил идущих мне на встречу португальских футболистов. Данни, увидев меня, остановился и сказал:

– Классная игра Алекс. Мне рассказывали о тебе в клубе, но я не особо верил им. Признаю, что был не прав. Желаю тебе удачи и встретиться в финальной части в Португалии. Твоя игра будет украшением этого турнира.

– Спасибо, Мигель. И передай вашему вратарю, пускай не расстраивается, такие мячи не берутся, а футбол это просто игра, хоть и любимая нами. Удачи, дружище.

Забрав свою спортивную сумку и попрощавшись со всеми, я пошёл к выходу, где меня ждала Лена. Сегодня мы решили поехать ко мне домой. Нам хотелось побыть вместе. Да и нужно было собрать вещи, которые просила мама. Утром меня разбудила вбежавшая в комнату Лена.

– Саня, просыпайся скорее. Тебя в утренних новостях показывают! Твой гол и твоё "Я заставлю всех уважать Россию!".

Я пощёлкал по каналам – Первый канал, REN-ТВ, НТВ. Действительно показывали мою игру. Может не о чем говорить, раз футболист из молодёжной сборной стал главной новостью?

– В общем, только и говорят о тебе. Скоро тебя на улице все узнавать будут и проходу давать не будут. Ну ты и попал, – засмеялась любимая и крепко меня обняла.

– Поговорят, да забудут. Сегодня или завтра что-нибудь более интересное случится и на этом всё. Да и в футболе Ленчик… Сегодня ты забил гол, о тебе все говорят. Завтра не забил, тебя забыли. Вот выиграю Лигу Чемпионов или Чемпионат Мира, тогда и будет чем гордиться. Сейчас я сыграл свою вторую игру за молодёжку, забил один гол, хоть и чертовски красивый, а из меня сделали супергероя. Давай, не будем особо обращать своё внимание на весь этот шум вокруг меня.

Я не хотел, чтобы Лена ехала в аэропорт, поэтому мы попрощались и я отправил её на такси домой, а сам поехал в Шереметьево.

Глава 18

Испания. Валенсия. 7 – 10 сентября 2005 года.

Открываю дверь своим ключом, делаю пару шагов и вижу, что на меня несётся улыбающийся Димка. Бросаю сумки на пол, приседаю и крепко обнимаю его.

– А я тебя с балкона увидел, – теперь мне становится понятно его стремительный забег в прихожую, – С днём лождения, – поздравляет братик и целует в щёку.

– Спасибо, Димыч, – благодарю я братишку и хочу спросить где все, как из кухонной зоны выходит мама.

– С днём рождения, сынок, – вытирает мама руки об фартук и целует меня в щёку, – А я вот твой любимый оливье нарезаю.

– А Оля где?

– Я её в магазин отправила за маринованными огурцами, – отвечает мама и сразу интересуется, – А ты докторской привёз?

– Да. Как ты и советовала, закинул в морозилку, а перед поездкой в Шереметьево достал. Надеюсь не испортилась. Я ещё чёрного хлеба взял, селёдку и берёзового сока. Вот здесь все продукты, – указал я на одну из сумок.

– Тебе вчера курьер компьютер привёз, вместо того, который ты кофе залил. Я в твоей комнате на стол положила. Оля с ним разговаривала, сказала, что там уже всё установлено. Только открывай, да пользуйся.

В комнате вытащил вещи из рюкзака. Практически всё в стирку. Покрутил в руках пакет с флагом. Вспомнил Андрюху. Вот вроде и не ссорились, а на душе как-то гадко. Парень он вроде правильный, без гнили. Странно, почему он сделал какие-то глупые выводы обо мне. А может ему сейчас позвонить и объяснить? Взял в руки телефон, покрутил его, но передумал. Скорее всего, он даже не захочет меня выслушать.

Когда вернулась Оля, мы накрыли стол на кухне и начали праздновать. Родные подарили дорогие солнцезащитные очки. Я тоже поздравил сестру и передал сестре маленькую сумочку розового цвета. Тысячу евро за эту мелочь выложил. Но судя по тому, как взвизгнула сестра, с подарком угадал. Мама приготовила два горячих блюда и три салата. Да ещё с Олей испекли медовик. Мы перешли в зал. Димка стал играть со своим паровозиком.

Я же говорил о том как жил в пансионате, о голах, об успехах Лены в изучении испанского. Потом чуть не смеялся, рассказывая как в утренних новостях крутили – Я заставлю всех уважать Россию!

Мама подтянула к себе подушку, положила её под поясницу.

– Сашка, а кого им ещё показывать по телевизору? Наркоманов? Алкашей? Депутатов-взяточников?

– Мама, ну не всё же так плохо.

– Плохо? За этим тебе к нашей семидесятипятилетней соседке, которой ты котёнка купил. Вот задумайся. Человек – ветеран труда. Всю жизнь школе отдала. А что у неё сейчас? Нищенская пенсия. Три года назад её сын взял в банке деньги, купил машину поддержанную. Он плиточник был, нужно было инструмент возить. На кольцевой всмятку разбился, а виновника так и не нашли. А долг банк на неё повесил. Коллекторы пришли, а в квартире пусто-голо. Так они старого, больного кота забрали. Я ей долг помогла выплатить, а сама в яму к коллекторам угодила. Так Сашенька у неё ещё не всё так и плохо. Квартира в Москве. Какая-никакая, но пенсия. А ты представь, как в провинции люди выживают. А моё родное Синегорье? При СССР там и северная надбавка была, и аэропорт. Самолёт ежедневно в Магадан летал, музыкальная школа работала, подъёмник для горных лыж построили. А теперь? Одни работники ГЭС, да охотники живут. Аэропорт закрыли ещё в двухтысячном. Я даже на похороны родителей попасть не могла. А эти недостроенные дома, фотографию которых мне подруга прислала, своими пустыми глазницами окон только всех в тоску вгоняют.

– Угу, при СССР и трава была зеленее, и деревья больше, и эскимо слаще, – понятливо улыбнулся я.

– Да причём здесь СССР Саша? Прошлое уже не вернёшь, – устало вздохнула мама, – Да и у каждого свой СССР. Я росла в "брежневском" и мне это очень нравилось. Я знала, что могу получить бесплатную квартиру. Что если мне понадобится дорогая операция, то я её тоже получу. Я даже помыслить не могла, что останусь без работы или без средств к существованию. Я, простая девчонка из Синегорья, сразу после школы поступила в МГУ на математический факультет. Без всякой волосатой руки. Да, твоя бабушка была учителем математики. Но на этом весь мой "блат" и заканчивался. А теперь? Какую область жизни не возьми – науку, образование, спорт, космос, культуру – полная деградация. А ты Саша удивляешься, что СМИ растиражировали твой выкрик в камеру. Может ты людям надежду дал. Вот кажется, гол забил. А люди себя "людьми" почувствовали. Оказывается, что они ещё что-то, как нация, да могут. Саму Португалию обыграли. Зачем я тебе всё это объясняю? – махнула она рукой, – Это я уже сорок лет небо копчу, а мы твоё семнадцатилетие только сегодня отпраздновали. Тебе нужно свои шишки набивать, а не старую маму слушать.

– Никакая ты не старая, зачем ты на себя наговариваешь, – я пересел к ней и обнял, – Заработаю денег и куплю тебе виллу как у сеньора Хуана. Будешь гранат с инжиром в саду выращивать. В море до октября купаться. И всё будет хорошо.

– Ох Сашка, какой ты у меня замечательный вырос, – взъерошила она мои волосы и поцеловала в макушку.

Маму позвал Димка, а я вышел на балкон, где присел на лежак.

Эх, Светлана Геннадьевна. Морозову тоже почти под сорок было. И купоны он помнит, и МММ, и очереди за молоком. Деградация в 2005 году, говорите? Когда в 2019 году мы думали, что опустились на самое дно, как вдруг снизу постучали.