Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Мы же вроде бы всё что нужно уже подписали в прошлый раз, — удивился я и, взяв ручку, собрался было вновь поставить под документом свою закорючку, однако подумав, что сама по себе формулировка — «ещё раз», звучит как-то странно, решил сначала прочитать, что там добавили в это доп. соглашение.

Быстренько пробежал по тексту и особо ничего нового не увидев перевёл взгляд на тройку. Те не шелохнулись, а всё так же доброжелательно смотрели в ответ. Однако я сумел заметить, как под моим недоумённым взглядом Мячиков чуть отвёл глаза и этого мне хватило, чтобы вновь погрузится в чтение начиная с первой страницы.

— Саша, ты нас всех задерживаешь, — поторопил меня Лебедев. — Давай поскорей.

— Скоро только кошки родятся, — негромко буркнув, парировал я известной фразой из книги «Двенадцать стульев» и немедленно приступил к более тщательному прочтению. Через некоторое время я нашёл «небольшой» «косячок». Несколько раз приблизив вторую страницу документа вплотную к глазам потёр их и, перевернув доп. соглашение «кверху ногами», ещё раз его внимательно изучил. Однако в связи с тем, что ничего в бумаге не изменилось, продолжил крутить листки в руках, рассматривая текст под разными углами. Но он не менялся, а продолжал оставаться всё тем же. Тогда я перевёл взгляд с неожиданного доп. соглашения на комиссию и, не повышая голоса, спросил: — А вы ту граждане часом б#@# не ох#@#@?!!

— Ва-Васин, — аж запнулся от моей реакции Лебедев, — да как ты смеешь так с нами разговаривать?! Мы…

— А как мне с вами разговаривать, если вы меня хотите нае… — начал заводится я, но с матом пока решил не перебарщивать, поэтому поправился, — гм, хотите меня категорически обмануть! Вы же видели, я и так смотрел и этак, но нули так из текста и не исчезли!!

— Александр, а что тебе не нравится? — поправив очки, спросил Лебедев.

— Мне? — картинно удивился пионер. — Если Вы не поняли, то поясню, — и взяв в руки контракт, потряс им. — Какого хрена тут стоит столько нулей? Мы разве об этом договаривались? Вроде бы речь шла о восьми процентах! А сейчас, что?! — поднёс к лицу и зачитал: — ноль, мать его, запятая, мать её, ноль етить-колотить и цифра один, ё#@# в р@#!! Да это же полный п#@#@ б#@ с#@# граждане!! Это же абсолютный не «дас ист фантастиш»!!

— Вот, товарищи, видели?.. — вдруг громко произнёс Минаев. — Видели, как со старшими разговаривает стервец. Надо бы мать его вызвать и поинтересоваться, почему она совершенно не занимается воспитанием сына?!

— Да о каком воспитании идёт речь, если вы тут нулей нарисовали столько, что и цифр других нет?! Где цифра восемь? Её вообще нет! Но мы же договаривались о восьми процентах!!

— Саша, успокойся. Послушай, это решение было обусловлено необходимостью. Даже сейчас та цифра, которая тебе выделена выглядит весьма солидно и, поверь, она превышает даже мою зарплату, а я всё же заместитель министра. Да что там я, — он махнул рукой, — даже министр получает меньше.

— Меньше чего? Меньше пятисот рублей в месяц? Ведь именно эту сумму вы мне насчитали с пяти миллионов долларов? Так? — спросил я, с недовольством рассматривая отвратительных обманщиков.

— Конечно, так. Ты пятьсот рублей за сколько заработал? За неделю? То есть получается, что если бы ты так работал целый месяц, то у тебя вышло бы две тысячи рублей. А столько денег у нас в стране в месяц вообще никто не зарабатывает!

— Если бы да кабы, — процитировал классиков я, — сейчас же на выходе мы имеем даже не две тысячи, а лишь пять сотен, да ещё и рублей. Кстати говоря, а почему рублей? Ведь американец привёз грязные зелёные бумажки с портретами мёртвых президентов. Почему вы их не обменяли по курсу на чеки, а пытаясь мне вручить нашими? И ещё раз, кстати… А где первая вами обещанная сумма с первых выпущенных в Америке четырёх мини-пластинок? Вы же мне её обещали в инвалютных чеках выдать. Где она?

— По тому контракту сейчас идут проверки и производится переучёт. После них тебе, несомненно, всё положенное выплатят, — пояснил Лебедев. — Так что не волнуйся, получай свои честно заработанные и давай, приступим к обсуждению кандидатур на главные роли.

— Да, действительно товарищи, дел у нас много, — согласился с предыдущим оратором замминистра и, потерев ладони, произнёс: — Ну, что ты там за предложения принёс? Присаживайся и начнём…

Такая охреневшая наглость меня искренне потрясла, и я не сдвинулся с места, рассматривая наглецов с неприязнью.

— Ну, что ты застыл? — спросил Минаев. — Подписывай и присаживайся. Пора работать.

Я хмыкнул, взял в руки перьевую ручку и стал раздумывать какую бы им пошлость на прощание написать. В голове крутилось два варианта и оба они были настолько нецензурными, насколько нецензурным может быть трёхэтажный мат от всего сердца. А потом подумал-подумал и решил компромат на себя не оставлять. Посему аккуратно положил пишущий предмет на стол и хладнокровно подвёл итог нашему сотрудничеству.

— В связи с вашими мошенническими действиями, постоянным обманом и плутовством, хочу заявить о своём выходе из всех раннее составленных с вами договорённостей, ибо я не могу работать в обстановке постоянных фальсификаций и махинаций! Я устал! Я ухожу! — произнёс пионер, встал со стула и развернувшись пошёл к двери, поднял с пола так и не пригодившиеся сумки…

— Это ты нас сейчас лгунами обозвал? — скривив недовольную мину, произнёс Лебедев. — Васин, а ты немного на себя берёшь?! Смотри, как бы локти кусать не пришлось!

На этот раз меня никто останавливать не стал, и я открыл дверь. Когда выходил в приёмную, услышал фразу, высказанную Минаевым: — Вот сопляк. Я говорил, что так и будет. И что мы теперь будем делать?

Дома я естественно почти всё рассказал маме и к моему удивлению она мой демарш не поддержала, фактически встав на сторону мошеннической «тройки плюс».

— Саша, я поражена. Ты просто так выкинул на ветер такие деньжищи! Мне четыре месяца работать нужно за них, а ты так просто, даже не посоветовавшись со мной, от них отказался.

— Мама, но они мне должны были дать четыреста тысяч!! Вот где огромная сумма! Так скажи мне, почему я должен брать меньше, если я те деньги заработал честным трудом?!

— Саша-Саша. Ты же сам не веришь в то, что сейчас говоришь! Многие люди работают за гораздо меньшую зарплату и выполняют более тяжёлую и трудную работу. Ты же заработал очень много и тем не менее не доволен! Где ты видел, чтобы хоть кто-то у нас в стране столько получал?

— Ну, это пока не получал, — вздохнул я. — Да и вообще, если бы они изначально сказали, что будет именно так, то сейчас бы и разговора бы не было. А так, получился реальный «кидок». Посему становится совершенно очевидным — работать с такими людьми не только противно, но и опасно, ибо за слова свои они не отвечают и подставить могут в любой момент.

— В чём-то ты, конечно, прав, — на пару секунд задумавшись, сказала родительница, — но если тебе предлагают заработную плату в пятьсот рублей в месяц, разумно ли отказываться от такого предложения? И не забывай, ты же ещё и учишься.

— Не забываю, но у меня сейчас на пару недель каникулы, — ответил прилежный сын и, видя искреннее удивление, рассказал маме о моём первом и последнем посещении ВГИК.

Та очень удивилась, услышав такую захватывающую историю, и поинтересовалась — не собираюсь ли я бросить из-за этого институт? Услышав мой отрицательный ответ, облегчённо вздохнула и спросила: — И что собираешься теперь делать?

— Пока не знаю. Думаю, что необходимо отдохнуть и всё ещё раз хорошенько обдумать, — ответил я и задал риторический вопрос: — А не съездить ли мне в деревню?

Глава 36

Вот ездить мне совершенно не нравится, ибо не путешественник я вовсе. Нравится сидеть дома, а не кататься на транспорте. А тут нет, потянуло вдруг в деревню и всё тут…

Чуть больше недели прошло и я уже вновь приехал в Ключено.

И опять получилось словно дежавю. Бабушка вновь забеспокоилась, но, когда узнала, что дома всё хорошо, очень обрадовалась моему приезду. Я же, по обыкновению, взялся за колку дров и помощь по хозяйству. Не переставал я думать и о том, что произошло в Москве, о мерзких обманщиках, о красавице Кате, которую я даже не предупредил, оставив без репетиций, и о красавице Ане, которой всё собирался позвонить, но так и не позвонил, уехав в добровольную ссылку.