Одинаковые. Том 1. Адаптация (СИ) - Алмазный Петр

Итак, действительно у них был сговор с урядником, которому Седой заносил долю от заработанного на ниве грабежа и вымогательства. Урядник, жирный хряк, жил не так далеко от малины, и периодически наведывался за своей долей, поэтому не исключено, что мы его можем встретить, чего конечно же хотелось бы избежать. Одно дело, пропажа дюжины варнаков бесследно, а другое дело если представитель власти пропадет или не дай бог будет убит, буча может подняться знатное, а оно нам не надобно.

В доме у Седого было два схрона, один под подоконником, который Леха сразу в процессе разговора вскрыл, достав оттуда обычный сидор, набитый чем-то тяжелым. Еще в огороде в двух шагах от каретного сарая рос куст смородины и рядом с ним мы выкопали небольшой деревянный сундук, достаточно большой по весу.

Оказалось, что на хутор, где живет всего один старик, большого смысла ехать нет, так как намедни оттуда все вывез перекуп, брат того самого урядника. А после этого, никого пощипать банда еще не успела, вот и нацелились на Тихона. Да удалось выяснить, оказывается, в Верхнеудинске у них есть соглядатаи, которые вместе с караваном отправляют своих людей, предающих данные в записках, кого можно отоварить, а кого не стоит. Вот и на Тихона пришла такая малява, по словам Седого. Имя того доброхота я выяснил, хотя дела до него мне особо нет, но мало ли Тихону пригодится. Быстро пробежались по дому, собрав в три мешка ценные вещи да оружие, снятое с бандитов, мы вышли во двор, таща за ноги тело Седого. Как раз к этому времени вернулся Кузьмич с Никитой. На телегу загрузили бездыханную тушку, трофеи, и отправились к берегу. Сделали все дела, отвезли хабар к обозу, а телегу загнали обратно в сарай. Малину Леха закрыл изнутри на крепкий дубовый засов, закрыли все небольшие окна ставнями, Леха выбрался наружу через слуховое окно под крышей. Сначала хотел поджечь дом, но все обдумав решил, что так дольше их не хватятся, ну уехали куда и уехали, всяко бывает, кто этих варнаков знает, может на дело какое направились, поди знай.

Удалось все закончить только перед самым рассветом, еще в темноте, не разбирая, трофеи были переложных под лежанки в фургоне. места хватило едва-едва, если так пойдет, то на крыше придется продолжать дорогу, заметил Кузьмич. Выпив по чашке чая, мы завалились спать в фургоне, с чувством хорошо проделанной работы. Завтра по утру идем дальше. Нас ждет Иркутск.

Опять дорога… До Иркутска мы добрались за два дня. Если бы не медлительный обоз Тихона Евстигнеевич, да свежие лошадки, могли бы доехать и за сутки. Но как говориться на нет — нет. Зато путь этот был наиболее спокойным. Никто не голосовал на тракте наперевес с автоматом Калашникова, ну или дульнозарядной фузеей на худой конец. В общем дорога была спокойной, лишь погода не радовала, половину пути шел мерзкий моросящий дождь. Нас конечно же спасал дом на колесах, в котором всегда была комфортная температура, а буржуйка пыхтела на малых оборотах весь путь до Иркутска.

В пути удалось разобраться с наследством Седого, ведь в Култуке мы просто попрятали трофеи по углам, и завалились отдыхать. А потом также поспешно ретировались по маршруту. При выезде кстати, встретили урядника, который задал несколько вопросов Тихону, ну и все на этом. Видать он что-то заподозрил, ведь прекрасно знал, что варнаки взяли молодого заложника. И когда не получил сигнала от Седого, урядник задергался, но нам, по сути, предъявить было нечего. Ну не напали на нас, не обобрали до нитки, не обвинять же в этом нас. А варнаки испарились в неизвестном направлении, хотя немногие из нашего каравана знают это направление прекрасно, сейчас эти так сказать отчаянные увеличивают популяцию рыб в самом глубоком озере на планете.

Так вот что удалось получить методом «Грабь награбленное», который будут пропагандировать революционеры всех мастей уже через каких-то десять-двадцать лет. Первым делом на стол трясущейся повозки стал выкладывать содержимое из сидора, который вытащил Леха из схрон в подоконнике. Здесь похоже в основном ценные вещи, подозреваю, что они сняты с тел убитых. Три луковицы золотых часов на цепочке, два серебряных портсигара, увесистый мешочек с украшениями, там серьги, кольца, два жемчужных ожерелья. Какая-то диковинная золотая статуэтка, ну это прям антиквариат. Когда достал даже стариной повеяло. Предполагаю, что эта вещь была тотемом одного из многочисленных племен аборигенов, населяющих просторы Сибири. Рассмотрел по подробнее. Не сразу разглядел, но повертев под разными углами, определил в ней медведя, стоящего на задних лапах, раскинувшего свои лапы в стороны. Пока держал ее в руках, какой-то неведомой силой повеяло, что я еле оторвался от созерцания. Завернул в холстину и отложил в сторону. Такую вещицу продавать не буду. Может когда удастся узнать ее историю, по изношенности и примитивности выполнения, вполне возможно статуэтке уже несколько сотен лет, и только бог ведает какими путями она попала к варнакам.

На дне сидора лежали, и ранее знакомые мне мешочки с золотым песком, всего по ощущениям будет фунтов 8, ну или чуть больше трех килограммов, в привычной мне системе измерения. А вот сундук, выкопанный из-под куста смородины, весил прилично. Он еще и какой-то хитрый встроенный замок имел, что Никите пришлось повозиться. Добротный сундучок, больно уж не хотелось нарушать его целостность, авось сгодится еще в будущем. Поэтому использовав пару кусков проволоки, Никита пыхтел почти полчаса, постигая профессию медвежатника. В целом навыки по вскрытию замков у меня еще с прошлой жизни имеются, но руку давно не набивал, поэтому приходится восстанавливать. А так во время учебы в дурке, несколько интересных спецкурсов от ГРУ мы проходили, в том числе был один по замкам. Даже какого-то урку притащили на несколько дней, с синими руками.

Сундучок оказался забит китайским серебром, а также бумажными ассигнациями, разных номиналов. Всего я насчитал 8200 рублей в ассигнациях, не хилая сумма у Седого была припрятана. По сути, он мог уже давно уехать в обжитые районы и вложится в любое доходное дело, но почему-то продолжал рисковать шкурой на дороге. Ну да ладно, нам то не все ли равно, что тут копаться. Седой уже рыб кормит, а у нас приварок в виде живых денег, которые должны здорово помочь в Питере. Пока мы ехали, я подозвал в свой фургон на чашку чая Тихона Евстигнеевича, а он оказывается и сам к нам собирался.

Все же в оторопях происходило, и когда случилась развязка и освобождение Матвея в Култуке, Тихон не успел поблагодарить, бегом да бегом все. Но он прекрасно осознал, что без нашего вмешательства имел риск остаться не только без товара, но и без головы. А то, что племяш бы его не вернулся, так это как пить дать.

В общем на несколько минут остановив обоз, Тихон пересел в наш фургон, и с собой принес увесистый такой сверток.

Спасибо мальчики, вы мне и моим людям жизнь спасли, да и от убытков отгородили. Про племяша даже и не говорю, тот, как отойдет от побоев, сам придет в ноги кланяться. Вот Вам от меня подарок, сказал Тихон и развернул сверток.

На стол легло три казацкие шашки в обычных неказистых, но удобных ножнах. Лишь ценитель, глядя на это оружие скажет, что ему цены нет, это тебе сабельки золоченые для паркетных шаркунов. Это действительно боевое оружие. Я вытащил один клинок, и залюбовавшись, даже немного потерялся, и не расслышал Тихона.

— Илья, Илья, ну как Вам подарок? — Отлично, Тихон Евстигнеевич, — ответил Никита. — Немного нам пока по руке великовато, но и растем мы быстро. — Это да дети, быстро растут, вон племяш даже не заметил, как за девками стал бегать, оболтус. А вам то уже лет двенадцать? — спросил купец.

Мы с Никитой переглянулись, и я с добродушной улыбкой ответил на вопрос:

— Восемь в сентябре стукнуло.

Тихон, в это время пивший свежезаваренный чай, поперхнулся и закашлялся, да так, что Никите пришлось несколько раз хлопнуть его по его богатырской спине.

— Что, восемь лет, это как же? — не унимался купец. — Как такое быть-то может, чтобы дети такие, да с варнаками совладали, — распалялся Тихон. Он что-то не разборчиво пробормотал себе в усы и хлопнув себя по коленям, угомонился.