Один я остался без силы – 2! (СИ) - Орлов Сергей

Я невольно кивнул в знак полного согласия с последним. Не вижу смысла тосковать и убиваться, когда можно взять дело в свои руки и изменить ход событий.

А настоящий Лев, казалось, впал в оцепенение. Его глаза, пылающие ненавистью, неотрывно следили за расплывчатой, почти эфемерной фигурой Защитника. Целую минуту он оставался безмолвным, словно парализованный нахлынувшими эмоциями, но затем, собрав последние крупицы ярости, сделал шаг вперёд. Его голос, сначала едва слышный, вскоре превратился в грозный шёпот, а затем — в неистовство:

— Как ты это сделал… — произнёс он, делая ещё один шаг, и его голос, переполненный отчаянием, перерос в крик: — КАК ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ, УБЛЮДОК⁈

На это Защитник лишь разразился холодным, зловещим смехом, после чего собственноручно запер ментальную темницу и плавно опустился на холодный пол, оставляя после себя эхо недоброй иронии.

— Ждать осталось недолго, Сапрыкин. Совсем скоро мой сын найдёт меня, и тогда мы покажем этому миру, что такое ярость настоящего Теневика!

Я шагнул вперёд, вглядываясь в расплывчатую фигуру, окутанную полумраком и тайной. Каждый момент, каждый взгляд говорил мне, что «защитник» — это не просто игра разума, а нечто куда более могущественное и опасное. Но что это, я так и не мог до конца понять. Всё вокруг этой Тени было странным и лишённым логики. Она была слишком мощной для обычной субличности и слишком зависимой для самостоятельного существа.

И еще больше меня настораживала одна вещь: почему она не уничтожила субличности Льва? Да, она их подавляла, манипулировала ими, но до сих пор не стерла их из сознания. И в этом было что-то странное, почти загадочное. Ведь сил на это у нее точно хватало, но вот решимости почему-то не было.

В голове всё сводилось к одному: в истинных мотивах «защитника» было все не так, как казалось на первый взгляд. И мне надо было разобраться, что к чему, перед тем, как лезть в сознание его сына.

— Почему ты так уверен, что с Михаилом произойдёт то же самое? — спросил я, подойдя ближе и ухватившись ручками за прутья решетки. Я заглянул в темный, расплывчатый силуэт перед собой. — У него всего две субличности, которые совсем не хотят, чтобы их стало больше.

Я наблюдал, как Тень едва заметно напряглась, как нечто злое и агрессивное начало пульсировать в её неопределённых очертаниях.

— Две, значит… — «защитник» хмыкнул с таким зловещим привкусом, что в голове от его смеха тут же затрепетала тревога. — Значит, мой сын только в начале пути.

— Ты меня не слышишь? — продолжил я, не отрывая взгляда от его тусклого силуэта. — Твой «сын» нанял меня, чтобы не допустить дальнейшего разделения сознания. Понимаешь? Он не хочет повторить твой путь и захватывать тело Михаила! Твой план никогда не свершится, и всю оставшуюся жизнь ты проведёшь в темнице!

Тень замолчала, и я почувствовал, как её мрак на секунду поблек. Казалось, что «защитник» колеблется, не зная, как ответить. Но затем его фигура вспыхнула новой яростью. Его слова прозвучали с неимоверной скоростью, как будто вся его злость теперь направлена только на меня.

— Ты думаешь, ты понял меня, мальчишка? Ты не представляешь, с чем имеешь дело! — его голос стал как раскат грома, дрожащий от энергии, и я ощутил, как пространство вокруг меня сжимается, как в ответ на мои слова пробуждается сила, которая была скрыта в этой Тени. — Ты, как и все, кто встает на моем пути, скоро поймешь, насколько вы ошиблись! Совсем скоро мы избавимся от этой надоедливой тетки, и тогда ничто уже не сможет остановить моего мальчика!

Вот оно! Проговорился, морда ты расплывчатая! Значит, не просто так субличности Михаила попросили меня воздействовать на Раису Петровну. Именно она и сдерживает его от дальнейшего разделения.

Осталось только понять, каким способом, но для этого мне хватит разговора с настоящим Сапрыкиным.

Возвращение в реальный мир далось непросто. Тело ломило от перенесенных нагрузок, а по голове словно лупили отбойным молотком. Все-таки вторжение в чужое сознание не проходит бесследно, даже для меня.

— Ярослав? — из-за спины послышался встревоженный голос Макеева. — С вами все хорошо?

— Я в полядке… дайте есе минутку…

Для того, чтобы окончательно оклематься, пришлось плюхнуться на попу и сесть в позу лотоса. Сейчас прогоню энергию по организму, прочищу немного голову, и можно будет продолжать беседу. Плевое дело для такого мастера, как я.

Но в процесс восстановления неожиданно вмешался очнувшийся Сапрыкин.

— Значит, мне это не показалось⁈ — шокировано воскликнул он. — Ты действительно младенец⁈

— Халэ олать, Теневик, и так голова ласкалывается…

Лев удивленно хлопнул глазами, в то время как я сделал глубокий вдох и закончил с прогоном энергии. Голова перестала пульсировать от боли, а значит можно было возвращаться к нормальному разговору.

— Полковник Макеев, лад вам пледставить настоящего Льва Саплыкина. Точнее, его основную личность.

Макеев нервно взглянул в коридор, после чего перевел взгляд на нас.

— У нас нет времени на знакомства. Вы закончили дело?

Я поднялся на ножки, устало покачал головой и задумчиво посмотрел на Теневика.

— Не совсем. Скока у нас есть влемени?

— Минут десять, не больше, — ответил полковник. — Затем охрана начнет задавать вопросы.

— Этого влемени более чем достаточно. Итак, товалищ Саплыкин, для начала мне бы хотелось узнать, зачем «защитник» убил членов вашей команды? У вас было дотаточно влемени, чтобы лазоблаться в этом воплосе.

Но Лев, похоже, был не совсем готов к разговору. Он затравленно оглядывался по сторонам, одновременно пытаясь высвободиться из смирительной рубашки.

— Почему я здесь⁈ Выпустите! Мне надо вернуться к Раисе! Надо помочь Мише!

— Спелва вам надо ответить на мои воплосы.

Сапрыкин чуть ли не зарычал от злости.

— Да вы не понимаете! Только я могу им помочь! Только я!

— Это вы не понимаете, — с холодком в голосе произнес Макеев. — Вас, Лев, никто отсюда не отпустит. По крайней мере, пока мы не убедимся в вашей адекватности…

— Да я… — поднял голос мужик, но тут же получил хлесткую и хорошенько отрезвляющую пощечину. Ну а что? Нам сейчас только истерик не хватало для полноты картины. — Ты… зачем⁈

— Повтолю есе лаз. Вам нужно лассказать мне все, что вы знаете пло этого защитника. Только тяк я смогу помочь Михаилу.

Не знаю, что подействовало больше: пощечина или мои слова, но Лев, кажется, наконец успокоился.

— Не смотлите на мой возласт. Я победил вашего «защиника» и, повельте, на вас у меня сил тоже хватит. Поэтому пледлагаю не тлатить влемя и велнуться к нашему лазговолу!

— Хорошо… — кивнул Лев, после чего поморщился, словно от зубной боли. — У меня есть некоторые подозрения, касательно того, почему «защитник» убил моих людей. Но я совсем не уверен, что прав в своих догадках.

— Вы скажите, а велить этому или нет, я уже сам лешу.

— Дело в самой сути «защитника». Он… как бы это правильней сказать… является не просто субличностью, а скорее темной версией меня настоящего. Но вот в чем проблема: сколько бы раз он ни пытался взять контроль над моим телом, я всегда без проблем его возвращал.

— Дальше, — кивнул я.

— И тогда он начал делить мое сознание. После каждого эмоционального потрясения, коих у меня было не мало из-за постоянных потерь в сражениях с монстрами, он что-то делал с моим сознанием, из-за чего на свет появлялись новые субличности. К сожалению, я только потом понял, что делал он это с одной конкретной целью…

— Какой?

— Окончательно захватить мое тело. Оказалось, что моя ментальная сила делилась между всеми субличностями, но при этом основной Я был все равно сильнее остальных. И эту проблему «защитник» решил, научившись тянуть силы из остальных субличностей…

Так вот почему он их не убивает. Пока субличности живы, эта расплывчатая морда продолжает тянуть из них силы и с их помощью удерживает настоящего Сапрыкина в темнице. И если бы кто-то из них погиб, это могло бы нарушить баланс сил, что привело бы к поражению «защитника». С этим вопросом пока что все понятно.