В пасти Джарлака - Харькин Борис

– Мы уже обо всем договорились. Кто из вас на обратном пути дорогу к оврагу найдет, а? То-то!

Сумела-таки уболтать Мерриора. А я и забыл, как она на него влиять умеет. Хорошо, что она с нами. Во-первых, проводник, во-вторых, лишний арбалет, ну а в-третьих, с ней скучно не будет – это точно.

– Четверо, – подытожил Васян.

– А я? – обиделась Ариэль.

– Мы думали, ты хочешь вернуться в Стронгхолд вместе с Убаргом.

– Еще больше я хочу вернуться на родину.

Стольник засиял, я тоже обрадовался. Пятеро – это уже серьезно. И все-таки жаль, что не удалось Мерриора уговорить. Да и Кока мог бы здорово пригодиться, может, еще бы что-нибудь смастерил кроме двигателя.

Впятером мы забрались в качающуюся на воде лодку, загрузили кое-какие вещички, купленные у гномов.

Кока посмотрел в навигатор и сообщил:

– Сейчас десять часов одиннадцать минут. Помните, до открытия портала осталось тысяча восемьдесят два часа двадцать три минуты! Но я рекомендую вам прибыть к оврагу заблаговременно. Думаю, тысячи часов должно хватить, чтобы отыскать вашего друга. Я буду ждать вас возле оврага. Встретимся там через тысячу часов. Я поставлю себе таймер, чтобы не забыть. Если найдете своего друга раньше, приходите в Стронгхолд.

– Кстати, а на каком топливе мотор твой работает? – спросил Васян у Коки.

– На солнечной энергии. Вот же батарея – на корме.

Батарея и впрямь имелась. Сверху она была покрыта тонким слоем горного хрусталя, а посередине торчал кристалл, какие гномы используют для освещения подземелья. Эти кристаллы и сами по себе светят довольно ярко, а сейчас, в лучах солнца, он просто искрился.

– Слушай, Кока, – спросил я, – если батарея солнечная, то как же ночью?

– Этот кристалл – аккумулятор. Не волнуйтесь, лодка будет плыть ночью с такой же скоростью, как и днем.

– Круто! – вскричал Васян. – Да здравствуют высокие технологии будущего!

Кока смущенно улыбнулся.

– Ну все, до встречи! – сказал я.

Мерриор, Кока и Убарг замахали нам на прощанье, даже Эсмеральда заблеяла и махнула куцым хвостиком.

– Держитесь подальше от берега, когда будете проплывать мимо Лилалиндэла! – напутствовал Бомбур.

Лилалиндэл? Это вроде эльфийский город. Неприятное известие, я думал, хоть на реке нам ушастые не повстречаются.

Васян ткнул пальцем в единственную кнопочку на моторе, и «Барракуда» как метеор рванула вперед. Ветер и брызги ударили в лицо. Вот это скорость!

Через мгновение причал с провожающими скрылся из виду. Мы неслись по водной глади, оставляя за собой пенный хвост.

Я удобно разлегся на корме, можно позагорать на утреннем солнышке. Рядом усыпляюще урчал движок, по небу неспешно ползли легкие пушистые облачка.

Ну и красотища все-таки! Вода в реке прозрачная как стекло. На дне, словно в калейдоскопе, мелькают разноцветные камешки. Стайки рыбешек шустро рассыпаются в стороны, испугавшись катера. Самые отважные пытаются угнаться за нами. Куда там!

Васян похлопал меня по спине, отрывая от созерцания речной фауны:

– Что там шлифтастый сказал, сколько часов до «окна»?

– Тысяча восемьдесят два. И двадцать три минуты, кажется.

– Вот ботан! В днях сказать не мог! Придется самим теперь считать! Еще и без калькулятора!

После долгих и упорных расчетов мы получили сорок пять дней с небольшим хвостиком.

Если верить Коке, что скорость лодки увеличилась в шесть-семь раз, то мы доплывем до столицы за сутки. Остается сорок четыре дня на поиски Жорика и обратный путь. Вроде достаточно. Но нужно учитывать, что Лареция крупный город и поиски могут затянуться. Надо успеть.

Катер шел бодро. Мы держались центра реки, а до берегов было метров пятьдесят.

– Слышь, Зябба, зачем возле левого борта эти здоровые щиты поставили? – поинтересовался Васян.

– Хрен его знает.

Зачем щиты, мы поняли чуть позже, когда проплывали мимо Лилалиндэла. Равно как и зонты, которые я принял за солнцезащитные. Оказалось, что они в большей степени – стрелозащитные!

Чертовы эльфы обрушили на нас колючий дождичек, и если б мы не укрылись за массивными досками, уже напоминали бы дикобразов.

Ушастые вытянулись вдоль берега длинной шеренгой и стреляли навесом. Стрелы вонзались в борт, в палубу, одна пробила бурдюк с водой, другая проткнула булку хлеба. Нас спасали лишь зонты и скорость.

С десяток стрел ударили в мотор – над ним-то зонта не было. Слой хрусталя разлетелся на мелкие осколки. В движке что-то забулькало, скорость стала падать. А стрелы все сыпались и сыпались. Ника вяло огрызалась из арбалетика, высунув руку из-за щита, установленного возле борта.

Мотор окончательно сдох, и лодка поползла как улитка. Эльфы взликовали.

Нашу посудину начало сносить течением. Из левого борта торчало столько стрел, что, если доберемся до Лареции, их можно продать, а на врученное купить новую лодку!

– Хорошо, что ушастики плавать смертельно не любят! – заметил Зябба. – Иначе бы нам – конец!

Хорошо-то хорошо, но положение все равно незавидное. Мало того что нас обстреливают, так еще и лодку начало прибивать к берегу. Оттуда послышались радостные предвкушающие вопли. Я выглянул из укрытия. Над ухом тотчас просвистела стрела. Нырнул обратно, однако успел засечь, что несколько эльфов уже тащат длинные багры.

– Надо попытаться отгрести, – сказал Зябба.

– Я прикрою! – с готовностью крикнула Ника.

– Лучше не высовывайся, дамочка.

Ага, как же, не высунется она!

Мы втроем схватились за весла, а Ника посылала болт за болтом в сторону берега. Ариэль перезаряжала арбалеты. Грести и в то же время не высовываться из-за щитов, оставаясь при этом под зонтами, было чертовски сложно. Я вынырнул из-под зонта всего на секунду и тут же получил стрелу. Плечо словно огнем обожгло, а потом по нему растеклась острая боль. Я уронил весло.

– Терпи, Брынский! – крикнул Васян. – Сейчас отплывем.

Они с Зяббой продолжали грести, и «Барракуда» выплыла на середину реки.

Ариэль кинулась меня перевязывать. Ника отложила арбалет – небывалое дело – и с видом кандидата медицинских наук осмотрела рану.

– Стрела не отравлена, но надо ее вытащить, – вынесла она вердикт.

Вот дерьмо! Я слышал, что это обычно больно!

Она посмотрела в мои полные паники глаза и утешила:

– Это, конечно, больно. Даже очень больно. Некоторые так и вовсе сознание теряют. А иногда вообще умирают от болевого шока. Но ты не переживай, ты же – герой, Убийца Драконов!

Я приготовился к худшему.

На пробитое плечо смотреть было невыносимо. Стрела прошла насквозь, и из мяса торчал окровавленный наконечник. Ника отрезала его кинжалом, а затем одним рывком выдернула древко.

– А-а-а!!!

– Да ладно, не придуривайся, – фыркнула Ника. – Никогда не поверю, что Убийца Драконов будет так орать из-за какой-то стрелы.

Я из-за всех сил старался, чтобы из глаз не побежали слезы. Надо ведь уберечь хотя бы то немногое, что осталось от репутации бесстрашного драконоубийцы.

Из дорожной сумки Ника достала баночку с лечебной мазью дедушкиного изготовления. Мазь была вязкая, дегтеобразная и ужасно воняла, как нашатырный спирт. Я даже про боль позабыл. Ника щедро намазала рану, а Ариэль, морщась от жуткого запаха, перебинтовала меня. Плечо стало жечь так, будто на рану наложили не целебную мазь, я ядреный горчичник!

Тем временем Зябба и Васян уже отгребли далеко от эльфийского берега. Да и шеренга эльфов закончилась. Неужели уплыли?!

Ушастые еще долго бежали за нами вдоль берега, слышались их негодующие крики, которые вскоре стихли вдали.

Мы отделались одним пробитым плечом и одним испорченным двигателем.

Теперь скорость упала значительно. Лодку лениво волокло течением, грести добровольцев не нашлось.

– Как плечо, Убийца Драконов? – спросила Ника с кормы. Они с Ариэль старались держаться от меня подальше.

– Пустяки, – ответил я, отчасти рисуясь, отчасти потому, что рана действительно перестала меня беспокоить. Минут пять пожгло, но потом боль отступила.